Хайди Райс - Легкомысленная соблазнительница
– Конечно, не следовало, – ничуть не смутился Картер. – Эта рубашка стоила больше двухсот долларов. Так что, полагаю, это ты мне должна.
Джина помедлила, чтобы полюбоваться загорелой кожей и выпуклыми мускулами, а потом в два счета справилась с пряжкой его пояса. Расстегнув молнию, она обнаружила громадную выпуклость, выпирающую под трусами. Перехватив взгляд Картера, Джина сжала в ладони твердый ствол.
– В таком случае настал час расплаты.
– Да, думаю, самое время. – Его кобальтовые глаза с вызовом вспыхнули. – Покажи, на что ты способна, моя сладкая.
Разразившись самодовольным смехом, он сбросил с себя оставшуюся одежду и предстал перед ней восхитительно обнаженным.
Джине потребовалось еще несколько секунд, чтобы перевести дух. «Просто совершенство…» – оценила она про себя.
Когда-то худой, теперь Картер мог похвастать мощным телосложением, с мышечной массой именно там, где это и требовалось. Его плечи стали шире, таз – стройнее, трицепсы и бицепсы – гораздо рельефнее, а выступающие на животе кубики впечатляли.
Видно, тренировался в спортзале. Много.
Джина провела ногтем по завиткам на его груди, окружавшим плоские коричневые соски, и скользнула вниз по дорожке волос к густой поросли, где выступало его твердое достоинство.
О, ну надо же! Это игра ее воображения или его мужское естество тоже стало еще великолепнее?
– Картер, какой же ты красивый, – сказала Джина и, облизнув губы, опустилась на колени.
Она улыбнулась, и адреналин хлынул в вены, стоило обхватить толстый ствол пальцами и начать поглаживать его. Джина ощутила, как он резко задергался в ее ладони, и увидела, как неистовая вспышка желания озарила лицо Картера.
– Приготовься, мой сладкий, – промурлыкала Джина, подражая его по-южному ленивому тону. И провела языком по члену, от основания до кончика, услышав, как Картер отозвался на ласку стоном.
Боже праведный…
Картер зарылся пальцами в каштановую копну волос Джины. Его колени ослабли, превратившись в трясущееся желе, а внутри все обожгло адским пламенем.
Картер с трудом оторвал взгляд от этих мягких, пухлых губ, обхвативших его плоть, и постарался принять восхитительное наказание достойно, как и подобает мужчине. Но, увидев в стекле отражение казавшейся особенно распутной Джины, ублажавшей его своим ртом, чуть не потерял сознание.
Стоя перед ним на коленях, она должна была казаться кроткой, покоренной, но вместо этого выглядела дерзкой и непокорной, как амазонка.
«Черт, прямо адова мука, огонь преисподней!»
Именно туда Картера и уносило, но ему было плевать.
Он попытался отвлечься, чтобы остановить нараставшую волну оргазма и окончательно себя не опозорить. Закрыв глаза, он старательно вызывал в воображении картину воскресной службы в церкви, представлял совет директоров бумажной фабрики… Но все без исключения образы меркли, уступая место великолепному зрелищу, которое он мельком увидел в темном стекле – ее лизавшему и кружившемуся языку, ее сосущему рту.
Картер застонал и ощутил, как резко задергалось в паху. Сильнее вцепившись в копну завитков, он оторвался от Джины.
– Хватит. – Подхватив свою амазонку под руки, он поднял ее с колен.
Щеки Джины порозовели, зеленые глаза с вызовом вспыхнули.
– Почему ты меня остановил? Я так наслаждалась… – Ее надутые губки только разожгли его жар и усилили пульсацию.
Джина потянулась к Картеру, но он быстро схватил ее за запястье:
– He-а. Я сказал – хватит.
Она вскинула идеально выщипанную бровь:
– Почему? Судя по всем этим стонам, ты тоже наслаждался.
Картер усмехнулся. Черт, ну почему под этим слоем шикарной утонченности она была безрассуднее и распутнее, чем когда бы то ни было?
– Я не говорил, что не наслаждался этим. Просто не хочу кончать вот так. Не в этот раз.
– Зануда!
Картер засмеялся, но еще крепче сжал ее запястье и поднес ее пальцы к губам.
– Я хочу быть в тебе, Джина. Хочу видеть, как ты достигнешь кульминации вместе со мной, – в такие моменты ты становишься еще прекраснее.
Картер поцеловал суставы Джины, и на ее лице мелькнуло недоверчивое выражение, воскресившее в памяти обезоруживающий образ девочки, такой сексуально смелой и все же такой робкой в малейших проявлениях нежности.
Она положила руки ему на плечи и, запустив пальцы в его волосы, притянула к себе. Обретя былую силу, коварная соблазнительница промурлыкала:
– Что ж, тебе достаточно было признаться в этом, Ретт.
Смахнув непокорные волосы с ее лица, Картер поцеловал ее, глубоко проникая языком в ее рот и на сей раз вынуждая ее покориться.
Подхватив Джину под пышные ягодицы, Картер поднял ее на руки и бросил на огромную кровать:
– Считай, что мы договорились.
Джина засмеялась, вожделение устремилось по ее венам, электрические искры, метавшиеся между ней и Картером, дарили ощущение свободы впервые за долгое время. Как же замечательно было вручить ему контроль над ситуацией, наслаждаться тем, чего ей так хотелось, не опасаясь последствий.
Картер ни за что не осудил бы ее: когда дело касалось секса – неистового, темпераментного, взрывоопасного, – они становились единомышленниками.
Широко разведя ее колени, Картер навис над ней и прильнул губами к пульсирующей точке на шее. Джина вздохнула, силясь вернуть себе хоть немного здравого смысла и ощущая пикантный мужской аромат прижавшейся к ней восставшей плоти. И тут опьяняющее желание отступило, сменившись приступом паники. Хлопнув ладонями по плечам Картера, она заставила его отступить.
– Подожди, Картер. Тебе нужно позаботиться о защите.
Он поднял голову, устремив на нее помутневший ошеломленный взгляд.
– Пожалуйста, скажи мне, что у тебя что-то есть, потому что у меня – нет, – прерывающимся от страха голосом добавила Джина. Ей следовало сказать это раньше, намного раньше. И о чем она только думала?
– Да, конечно. Прости. – Картер задумчиво взъерошил волосы. – Никуда не уходи.
Он соскочил с кровати и направился в ванную. А Джина уставилась в потолок, и внезапное осознание того, что они едва не совершили – во второй раз, – притушило огонь ее страсти.
Картер вышел из ванной, и его впечатляющий силуэт в дверном проеме заставил пульс Джины участиться. Но когда Картер подошел к ней, она уже мысленно вернулась в период своей жизни, оставивший ее опустошенной, подавленной и безутешной. Джина резко села, сбросив ноги с кровати:
