Хайди Райс - Легкомысленная соблазнительница
Сзади еле слышно донеслось ругательство:
– Притормози, Картер, пока я не сломала себе лодыжку.
Он остановился, и Джина с размаху налетела на него на своих каблуках-убийцах. Оставалось только донести ее до номера, перебросив через плечо, – Картер не мог допустить, чтобы сломанная лодыжка перечеркнула планы на восхитительный секс.
– Картер, что ты делаешь? – взвизгнула Джина, когда он схватил ее, поднял над собой и перевернул так, что ее ноги взлетели вверх, а пышные ягодицы прижались сбоку к его голове. – Отпусти меня, ради бога!
– Ни за что.
– Я могу идти сама! – прерывисто дыша, запротестовала Джина.
– Можешь, но, на мой вкус, недостаточно быстро.
– Да как ты смеешь! – возмутилась Джина, но тут же рассмеялась, напомнив Картеру о дрянной девчонке, которая все еще скрывалась под ее уравновешенностью.
Удерживая ее на плече, Картер скользнул магнитной картой в слот двери. Потом, пинком открыв дверь, прошагал в комнату и поставил Джину на ноги. Ночная панорама Гудзона, видневшаяся за стеклянными стенами люкса, поразила его во время первой остановки в «Стандарте». Теперь Картер едва замечал эти красоты – все его внимание сосредоточилось на женщине в обрамлении панорамного городского пейзажа. Выбившийся из прически завиток прилип к ее пылающей щеке, а обхватывающий восхитительные формы шелк натягивался от ее прерывистого дыхания. Сейчас Картер с тем же успехом мог остановиться в придорожном мотеле – и все равно чувствовал бы себя королем.
Он схватил Джину за запястье, притянув к себе:
– Иди сюда.
– Я уже здесь, – заносчиво бросила она, пробуждая в нем пещерного человека.
Он выдернул шпильки из ее волос, позволив копне мягких каштановых локонов каскадом упасть себе на руки.
– Я хочу их распустить.
Рассмеявшись, Джина потрясла головой, от чего непокорные локоны разметались по ее плечам. Обняв Картера за шею, она стала накручивать на палец прядь волос на его затылке.
Включаясь в любовную игру, Картер приподнял ее голову, прикусив пухлую нижнюю губу, и с наслаждением впился в мягкий рот, все глубже проталкивая язык. Его желание разгорелось еще сильнее, когда язык Джины в ответ вторгся в его рот.
Картер отпрянул, и его дыхание участилось при виде ее раскрасневшихся губ и темных расширившихся зрачков.
– Когда ты успел стать таким неандертальцем? – Джина коснулась языком пятнышка на губе, где он укусил ее.
– Когда мне пришлось битых два часа говорить о бизнесе, чтобы не наброситься на тебя прямо у барной стойки.
– Какой интриган! Я и понятия не имела, что ты думаешь о сексе, рассуждая о развитии деловых возможностей во враждебной инвестиционной среде, – промурлыкала она тоном сотрудницы службы секса по телефону.
– Это называется «многозадачный режим работы». – Потянувшись вверх, Картер нащупал молнию на платье и резко дернул ее вниз. – Все это время я представлял тебя голой.
Джина хрипло рассмеялась, когда лиф платья сполз, открыв ярко-красное кружево ее бюстгальтера.
– Что ж, пора прекратить только представлять.
Она отступила, выскальзывая из шелковистого платья. Оно упало к ее ногам, и Картер стал буквально пожирать глазами крепкие пышные груди, восхитительные изгибы талии и бедер, бесконечно длинные ноги. Узкие лоскутки кружев едва прикрывали ее наготу.
Последняя кровь отхлынула от его мозга, и вожделение обожгло все внутри.
– Черт, ты словно сошла со страниц каталога «Викториа’с Сикрет»!
– Так-так, мужчина, который изучает каталоги нижнего белья, – засмеялась Джина.
Картер притянул ее ближе, скользя ладонями по пышным формам и изо всех сил стараясь не торопиться. Он хотел быть в ней, сейчас, прямо в эту самую секунду. Но еще больше ему хотелось сделать все хорошо, даже лучше, чем в их первый раз. Он хотел смаковать ее, соблазнять ее, заставить ее молить – точно так же, как когда-то она заставила молить его.
– Не скажу, что я как-то пристально изучал картинки с моделями. Когда тебе двенадцать лет, этот каталог – эквивалент «Плейбоя», – прошептал Картер у ее шеи и почувствовал, как Джина задрожала в ответ. – Но сейчас этой Виктории с ее секретами для меня не существует, ведь у меня в руках настоящая модель.
Он расстегнул ее кружевной лифчик и отбросил его, сжав вздымающуюся плоть грубыми ладонями. Джина протяжно застонала, когда он перекатил напрягшиеся соски между пальцами.
Картер прильнул ртом к одному из розовых кончиков, заставив его сжаться под ласкающим языком. Он от души упивался прерывистыми стонами Джины, знаменующими ее капитуляцию.
Пальцы Джины, сжимавшие его волосы, сжались в кулаки, и она резко отвела его голову.
– Я тоже хочу увидеть тебя голым, Картер.
Он усмехнулся, ощутив новый прилив желания, и все остатки утонченной сдержанности вдруг улетучились. Но Картер собирался еще немного продлить эту пикантную игру, хотя пульсация в его брюках становилась уже болезненной.
– Для этого еще рановато, – бросил он. – Снимай трусики.
– Я не подчиняюсь приказам, – с вызовом заявила Джина, и ее набухшие груди с напрягшимися, блестящими от ласки Картера сосками непокорно метнулись выше.
– Снимай – или я их сорву. – Он скользнул взглядом по изысканному красному кружеву. – Решать тебе, но они кажутся недешевыми.
Джина лишь рассмеялась:
– Тебе нужно их снять, вот сам и снимай. Эти трусики не так легко разорвать…
Картер сжал тонкое кружево в кулаке и дернул.
– Так на чем мы остановились? – тихо произнес он, отшвырнув остатки ее дорогого нижнего белья.
Джина закатила глаза, но Картер успел уловить вспышку потрясенного возбуждения в зеленых глубинах ее глаз.
«Так-то, моя сладкая, – злорадно подумал он. – Теперь я главный».
– Они стоят пятьдесят долларов, – прошептала Джина, скорее удивленно, чем возмущенно.
– Увы, уже не стоят. – Обвив рукой ее талию, Картер притянул Джину к себе.
Ее ладони погладили переднюю часть его рубашки, и не успел Картер заметить мелькнувшую в зеленых глазах искру возбуждения, как Джина схватила его за воротник и дернула.
– В эту игру нужно играть вдвоем, большой мальчик, – промурлыкала она, перекрывая голосом свист разрываемого хлопка и треск пуговиц.
Но когда Джина выпустила из рук разорванную ткань, чтобы коснуться его голой кожи, Картер схватил ее за оба запястья, резко развернул спиной к себе и, словно решив взять в плен, сцепил руки у нее на животе.
