Кимберли Лэнг - Фактор страсти
Боже праведный, ему действительно надо отдохнуть. Предвыборная кампания съедает все силы. Очень неприятно, но его братья в чем-то правы. Ведь и Итан, и Финн недавно говорили, что он работает слишком много и совсем не отдыхает.
Когда пройдут выборы и у него появится время, Брейди начнет уделять внимание личной жизни. Воздержание и одиночество явно не идут ему на пользу. Только так можно объяснить его реакцию на Эспин.
Он уже подходил к машине, когда вдруг услыхал ее голос:
— Брейди, подождите!
Эспин догнала его, пошла рядом и сразу же начала говорить. Следующим шагом могли стать наручники, и реакция на них Брейди была бы сегодня, скорее всего, совсем иной… Он заставил себя сосредоточиться:
— О чем вы, Эспин?
— О сенаторе. Когда я могу встретиться с ним? Лорен посоветовала обратиться к вам.
— Я уверен, что он заглянет в штаб-квартиру. Тогда вы сможете представиться ему.
Эспин закатила глаза:
— Не представиться ему, Брейди. Представить ему мои материалы. Но прежде их должны увидеть вы и дать им оценку. Найдите время посмотреть отчет, который я готовлю, — добавила она. — И я хочу…
Брейди поднял руку, останавливая ее:
— Сейчас очень напряженное время. В конгрессе идет специальная сессия, и сенатор совмещает государственные дела и предвыборную кампанию, чтобы сохранить свое кресло. Сомневаюсь, что у него найдется время до выборов. — Он отпер дверцу машины, закинул кейс на сиденье и оставил дверцу открытой в надежде, что Эспин поймет намек. — Изучайте материалы, особо отмечайте то, что считаете важным. Представьте ваши записи мне, а я переправлю их соответствующему сотруднику.
Эспин, игнорируя намек, прислонилась к машине и скрестила руки на груди:
— Это противоречит тому, что вы последние пару дней говорили прессе и всем остальным.
— Нет. — Брейди выбирал слова очень аккуратно. — Вы — сотрудник предвыборного штаба. Мы используем ваши данные, чтобы правильно определить цели и задачи. Но ничего нельзя сделать, пока не пройдут выборы. Вот тогда ваши данные… пригодятся. Есть огромная разница между кампанией и реальной политикой. — Ее губы сжались в тонкую линию. — Эспин, я ценю ваш энтузиазм. Честное слово. И сенатор тоже, но…
— Но что?
Он вздохнул.
— Во-первых, вы должны сосредоточиться на своих обязанностях и позволить остальным делать работу, для которой их наняли. Мы — одна команда, но сотрудники знают, что им делать, а вы нет. — Брейди помолчал, пока она не кивнула в знак понимания. — Во-вторых, вы должны видеть границы. Есть более важные задачи. И я должен заниматься ими. Перемены не происходят в одночасье.
Эспин задумалась, потом сказала:
— Я понимаю.
Он не смел надеяться.
— Правда?
— На самом деле — нет. Но я хотела развеселить вас.
— Не надо.
— Не надо опекать меня. — Брейди попытался возразить, но Эспин не умолкала. — У меня есть ощущение, что вы меня недолюбливаете, но я теперь работаю на кампанию…
Первая часть ее утверждения стала для него неожиданностью.
— Постойте. — (Поток слов, как ни странно, прекратился.) — Почему вы решили, что я вас недолюбливаю?
Эспин пожала плечами:
— Совершенно очевидно, вы не хотите, чтобы я тут работала.
— Это две абсолютно разные вещи.
Она фыркнула:
— А я-то надеялась на горячее отрицание.
Ему нужно выпить. Немедленно!
— У этого разговора есть какая-то цель, Эспин?
Она выпрямилась и расправила плечи.
— Да. За эти несколько дней я поняла, как мало знаю о политике или о том, как работает конгресс. Я не могу добиваться перемен в системе, пока не пойму, как она функционирует. Мне очень многому надо научиться. Вы и сами это говорили. Я считаю, что вы — тот человек, который может меня научить.
Эспин положила руку ему на локоть, и ее прикосновение в сочетании с нарочито неверной интерпретацией того, чему она хочет учиться, вскипятило его кровь. Тело Брейди напряглось.
Эспин отдернула руку, как от огня. Воцарилось молчание. Наконец она спросила:
— Вы верите в судьбу, Брейди?
— Нет.
— А я верю. И думаю, уж если судьба свела нас, она хочет, чтобы мы чего-то добились. Вместе.
— Ваш друг Кирби и его проклятые наручники свели нас… — Брейди закашлялся.
— Но вы только что сказали, что есть более важные задачи. Вы не можете представить себе, что я участвую в их решении?
Брейди представлял себе Эспин. Нагой. Голова запрокинута назад, волосы распущены… Он отогнал этот образ и постарался вникнуть в то, что она говорит.
— Возможно, я вам не очень нравлюсь, но вы мне нравитесь. В большинстве случаев, — добавила Эспин. — Именно различия между нами делают ситуацию уникальной. То, что мы могли бы сделать вместе, чему могли бы научиться друг у друга, не требует взаимной приязни.
Неужели она готовила эту речь заранее? Нарочно выбирала слова, которые его разгоряченная плоть могла интерпретировать не должным образом? Брейди обычно легко читал выражение лица Эспин, но тут усомнился: не подвел ли его инстинкт? Эспин была ближе к нему, чем нужно, ее зеленые глаза раскрылись так широко…
Если он не прав, последствия будут ужасающие. Надо отступить, создать профессиональную дистанцию между ними — в прямом и переносном смысле.
Но пока в его голове проносились мысли типа «что, если», руки Брейди легли на плечи Эспин и притянули ее ближе. Эспин встала на цыпочки, тело прижалось к телу.
Ее мягкие губы раскрылись, и их жар обжег душу Брейди. Не было ни колебаний, ни нерешительности — только желание. Оно наполняло Брейди, а Эспин брала и отдавала одновременно. Искренность ее ответа заставила его кровь зашуметь в ушах, и он растворился в исходившем от нее пламени.
Руки Брейди скользнули на талию женщины, а ее пальцы впились в его плечи. Поцелуй обрел собственную жизнь, голодный, мощный, требовательный.
«Какого черта я делаю?» — мысленно ужаснулся он.
Ему понадобилась вся воля, чтобы прервать поцелуй и отодвинуть Эспин на безопасное расстояние. Брейди глубоко дышал, стараясь взять верх над телом, сжимал кулаки, чтобы руки опять не потянулись к ней.
Эспин смущенно моргнула. Ее широко раскрытые глаза были затуманены. Страсть разрумянила щеки. Она облизала влажные губы, и новая волна огня пронизала его.
— Брейди? Что-то не…
— Это не должно было случиться. — Он откашлялся и поправил пиджак. — Извините, Эспин. Больше это не повторится.
Глава 5
Эспин отшатнулась. Только что Брейди целовал ее, как… как… как будто она — воздух, которым он дышит, а теперь извиняется?
