Бекки Баркер - На крыльях любви
Последняя комната, куда она попала, находилась рядом с гостиной, слева от холла. Как только она переступила порог, то сразу же поняла, что это кабинет Логана, служивший и библиотекой. Здесь царил его дух.
В сумрачном свете она разглядела письменный стол, заваленный бумагами. У одной стены стояли книжные шкафы, напротив — большой камин. Оттого, что она находится в личном кабинете Логана, Ди охватила робость, но она все же решилась пройти дальше.
Бледный лунный свет проникал сюда сквозь длинные, до самого пола, занавеси на окнах. Ди подошла поближе к письменному столу и приоткрыла одно из окон. В кабинет из дворика донеслись звуки музыки, и слабый ветерок донес запах жимолости.
Она глубоко дышала, ощущая необыкновенный покой, впервые с момента, когда колеса их самолета коснулись земли в имении Брэдфорда. Ди не стала искать причину такого умиротворения, она просто расслабилась и наслаждалась одиночеством.
С годами она стала уставать от большого скопления людей. Ее чувствительность с возрастом обострялась, и временами она почти задыхалась от напряжения. Она искала спасение в одиночестве.
В семье ее понимали и старались поддержать. Ей повезло с близкими, но иногда ей хотелось поделиться переживаниями с кем-нибудь еще, рассказать о своих надеждах и мечтах. Она завидовала Шейле, которая встретила Рида и свою любовь.
Она мечтала встретить такого человека, которому могла бы безгранично верить, но Логан разрушил ее надежды. Он завладел ее сердцем, а потом разбил его, и она уже ничего хорошего не ожидала.
Последние шесть месяцев она испытывала душевную пустоту и болезненное одиночество. Память о Логане преследовала ее, мешая возвращаться в прошлое или смотреть в будущее.
При мысли о Логане у Ди по спине пробежал холодок. Она вдруг почувствовала, что он где-то рядом, и тонкие волоски у нее на затылке зашевелились. Она повернулась и увидела в открытых дверях его силуэт.
Он молча закрыл за собой дверь и, не отрывая от нее глаз, медленно подошел к письменному столу. Потом включил небольшую лампу, и тени в комнате переместились.
Ди старалась не запаниковать. Казалось, что с тех пор, как они были вместе, прошла целая вечность. Во время их коротких встреч, когда они оставались наедине, у них сразу же возникало желание прикоснуться друг к другу.
Логан оказался сильным, чувственным мужчиной и мог бесконечно ласкать и любить ее. Он мог целыми часами гладить ее волосы, трогать каждый дюйм ее тела и заниматься любовью до тех пор, пока она не теряла рассудка от наслаждения.
Ее обдало жаром, руки и ноги отяжелели, в ушах гулко стучало. Конечно, он до сих пор сильно влияет на ее чувства, но она знала, что это просто мужское плотское обаяние, и старалась противиться ему.
Пустая болтовня показалась бы сейчас смешной, и Ди не нарушала тягостное молчание. Находиться наедине с Логаном для ее взвинченных нервов явилось тяжким испытанием.
Логан тоже вспомнил долгие часы чувственных забав и моменты дикого восторга любви. Он так долго страдал от неутоленных желаний, которые не могла удовлетворить ни одна другая женщина.
Все его тело напряглось при виде Ди. Только то, что он оказался наедине с ней, привело его в состояние трепетного возбуждения, хотя он думал, что ей безразличны его желания. Она ненавидела его. Логан не знал, как ему загладить свою вину, но понимал, что надо попытаться это сделать. Нельзя позволить ей снова исчезнуть из его жизни. Он этого просто не переживет.
Она ненавидела его так же страстно, как и любила, и в этом он видел единственную надежду восстановить их отношения. Если ему удастся воспламенить ее страсть, то, возможно, он сможет исправить свою ошибку.
Тягучие, напряженные секунды проходили в молчании, и никто из них не спешил нарушить его. Логан подходил все ближе и ближе, пока не оказался всего в нескольких дюймах от нее. Она изо всех сил старалась сохранить спокойствие.
— Мне не хватает тебя, — наконец признался он едва слышным голосом.
От этого грубоватого признания ее охватил трепет, словно от ласки. Ей хотелось отступить назад, но она уже и так прижалась спиной к двери.
Ди хотелось ответить, что она вовсе не скучала по нему, но это было бы не совсем правдой. Ей не хватало той близости, которая была между ними, он украл у нее радость жизни, и она не знала, как все это можно вернуть.
— Но ты сам положил конец всему, что у нас было, — напомнила она ему, тщательно взвешенным тоном.
— Я был болваном.
У Ди замерло, а потом бешено забилось сердце. Нет, она не доверится ему снова! Она теперь не могла доверять и своим собственным чувствам. Может быть, он притворяется, стараясь снова соблазнить ее.
— Да, ты был болваном, — согласилась она после нескольких секунд напряженного молчания.
Она не хотела облегчать его задачу. Логан не отрывал взгляда от ее красивого лица. Его губы поджались от подступающей злости. Он, не привыкший ничего просить, понимал, что она имеет право на извинения и объяснение, но слова застряли у него в горле.
— Ты можешь простить меня?
— Никогда!
Такой быстрый и резкий ответ словно кинжалом вонзился в сердце. Он забыл о своей гордости и силился понять, отчего она до сих пор неприступна, как каменная стена. Он даже пальцем не тронул ее и сожалел, что оскорбил ее чувства бессердечным требованием выбора между ее призванием и его предложением. И он страстно хотел, чтобы Ди поняла это и дала ему хотя бы половину шанса загладить свою вину.
— Как ты можешь так легко отбрасывать все, что было между нами? — спросил он в крайнем расстройстве.
Ди хотела заткнуть уши руками и не слышать ги пробуждающие воспоминания слова, но не могла показать ему свою слабость. И когда она услышала свой голос, он показался ей высоким и резким:
— Это твоя проблема, а не моя.
Глаза Логана вспыхнули злостью. Он подошел еще на полшага ближе к ней и положил руку на мягкий изгиб шеи.
— Это на самом деле только моя проблема, Ди? Почему же тогда так бешено бьется твое сердце? Я знаю, что ты не боишься меня. Ты можешь навсегда сохранить обиду, но только не отрицать, что хочешь меня так же сильно, как и я тебя. Ничего не изменилось.
Ди старалась остаться твердой и бесчувственной к его прикосновению, хотя вся уже дрожала. Его твердая мозолистая ладонь и ласкающие пальцы снова разожгли в ней тлеющий огонь страсти.
— Я не отрицаю плотское влечение, — прошептала она еле слышно, — но не могу обещать тебе, что мое сердце и душа когда-нибудь простят тебя.
Тело Логана напряглось от ярости. На руках бугрились мускулы, но его прикосновение осталось нежным, и он приблизил ее лицо к своему, обжигая взглядом. Его голос стал низким и хриплым.
