Раиса Рябцева - Влюбить в себя
Никита вел себя так, как будто уличил Анастасию в неверности. Но ведь формально она ничем не была ему обязана. И это угнетало ее еще больше.
Впрочем, кто может сказать наверняка, является ли легкий флирт грехом? Да, Запольский был к ней внимателен, может быть, даже чуточку излишне, но он не переходил грани дозволенного. Настя сама не позволяла ему делать этого. Может быть, он был слишком хитер, а Анастасия этого не ощущала?
Несколько раз Настя намеренно не поднимала трубку, когда слышала звонки по межгороду. Она знала, что Никита снова начнет выспрашивать ее об отношениях с Запольским, потом заведется, начнет кричать, а ей этого совершенно не хотелось.
Никита и сам не был безгрешен. Чтобы обеспечить успех его театральной постановки, режиссер выбрал на главную женскую роль одну известную, но стареющую актрису. Она уже несколько лет не играла в театре, а в кино ее перестали приглашать, и главная роль в новой пьесе была позарез нужна ей. Как часто бывает в таких случаях, она затащила Никиту к себе в постель. Театральная жизнь полна подобных примеров. Вот как это было.
Глава 3
Никита позвонил Сергею Лисичкину с Рижского вокзала. К счастью, тот оказался дома.
— Алло, это ты, Серега?
— Да.
— Это я, Никита.
— Шура! — обрадованно воскликнул Сергей. — Ты откуда?
— С вокзала звоню.
— Ты в Москве?
— Да, только что приехал.
— Ушам своим не могу поверить. Значит, ты все-таки приехал? Надолго в столицу?
— Посмотрим, как пойдут дела в театре. Ладно, об этом потом. А сейчас лучше расскажи, где ты живешь.
— Все очень просто. Бери такси и дуй в Люблино, на улицу Тихую.
— Да у меня с деньгами проблема, — замялся Никита. — К тебе же чуть ли ни через весь город ехать.
— Тогда сделаем по-другому. Ты сейчас где? На площади?
— Да, возле вокзала.
— Станцию метро «Рижская» видишь?
— Да.
— Пройдешь немного дальше до железной дороги. Там есть остановка электрички, кажется, Ржевская. Только не перепутай, Ржевская, а не Рижская. Сядешь в электричку и езжай до Люблино, это остановок семь. В общем, там спросишь. А здесь все очень просто. Наша улица начинается почти прямо от остановки. Запомни номер дома и квартиру.
Никита сделал так, как посоветовал ему Серега, но прошло не менее полутора часов, пока он, наконец, нашел нужное место.
После звонка дверь немедленно распахнулась, как будто Лисичкин поджидал его на пороге. Они принялись хлопать друг друга по плечам, потом обнялись.
— Привет, старик!
— Привет!
— Страшно рад тебя видеть! — воскликнул Лисичкин. — А ты совсем не изменился.
— Ты тоже, — ответил Никита. — Впрочем, нет, у тебя глаза другие стали.
— Интересно, какие же это?
— Посерьезнее.
Никита заметил в правом ухе Сергея маленькую золотую сережку.
— А это что такое?
Лисичкин почему-то смутился.
— Да так, ерунда, захотелось что-то… Ты раздевайся, проходи, а то мы на пороге застряли.
Сергей жил в обыкновенной однокомнатной квартире с минимальным набором мебели, но от этого она была даже более уютной. Раздвижной диван, стол, старая лампа с зеленым абажуром, пара стульев — вот и вся обстановка.
— Вообще-то, нормально, — сказал Никита. — Не очень просторно, но жить можно. А телефон есть?
— На кухне.
— Скоро к тебе начнут приходить счета.
— Какие счета?
— Оплата за телефонные разговоры.
Сергей хмыкнул и покачал головой.
— Насте собираешься звонить?
— Да.
— Неужели и дня без нее прожить не можешь?
Никите показалось, что в голосе Сергея прозвучали нотки ревности.
— Знаешь, у нас с ней в последнее время были проблемы.
— Вот как?
— Боюсь, что у нее роман.
— С кем?
— С Авениром Запольским.
— Ты наверняка об этом знаешь?
— Я подозреваю. Уж слишком внимательно он к ней относится, таскает за собой везде, где только можно.
— А что она?
— Она не отказывается.
— Может быть, ты все преувеличиваешь?
— Может быть… Да, неплохая квартирка, только от центра далеко. Я даже в вагоне заснуть успел, чуть твою остановку не пропустил.
— Ничего, привыкнешь, — рассмеялся Лисичкин. — У меня поначалу с этим тоже проблемы были, но на это быстро перестаешь обращать внимание. Тем более, что теперь мы вдвоем. Это куда веселее.
— А как ты нашел эту квартиру?
— Друзья помогли. Она, конечно, не слишком просторная, от центра далековато, но зато по карману.
— А деньги у тебя откуда?
— Постоянной работы у меня нет, но иногда что-нибудь подворачивается. То в рекламном ролике снимусь, то в кино…
— Ты снимаешься в кино?
— Это слишком громко сказано. Так, была пара эпизодических ролей. Снимался у Хвана, у Дыховичного. Ты «Прорву» не смотрел?
— Нет, я ведь в кино не хожу.
Лисичкин похлопал Шилова по плечу.
— Ты совсем отстал от жизни, старик. Не обижайся, конечно, но ведь я тебе говорил: в провинции многого не добьешься. А здесь есть возможности пробиться. Ты, наверное, проголодался с дороги? Пройдем на кухню, я тебя накормлю.
Они продолжили разговор за обедом.
— Знаешь, — сказал Никита, с аппетитом поглощая яичницу, — я придумал, как еще можно доработать пьесу. Там есть пара эпизодов, которые мне уже не нравятся. Кстати, ты говорил, что показывал ее одному режиссеру.
— Да, и он очень заинтересован в постановке.
— Режиссер-то хоть известный?
— Юрий Петрович Васильев.
— Мне это имя ни о чем не говорит.
— А напрасно, это очень известная в театральных кругах Москвы личность.
— Где он работает?
— Театр на Юго-Востоке.
— Кажется, что-то слышал.
— Еще бы. В прошлом году они поставили «Гамлета» в весьма своеобразной трактовке. Рецензии на этот спектакль были, наверное, в каждой газете.
— Кажется, я что-то читал, но не помню.
— Эх, ты, темнота. Только не обижайся, тебе нужно побыстрее окунуться в настоящую театральную жизнь.
— А что это за театр?
— У них небольшая труппа, часто приглашают актеров со стороны. В общем, подходят к делу современно.
— Так это Васильев не верит, будто я существую?
— Да. Он думает, что эту пьесу я написал, но не хочу в этом признаваться.
— Что-то я не совсем его понимаю.
— А тебе и не стоит его понимать, — беспечно махнул рукой Сергей. — По крайней мере, до тех пор, пока ты сам с ним не поговоришь.
— Он, наверное, еще молодой?
— Нет. А почему ты так решил?
— Вряд ли человек в возрасте сможет понять идеи, которые я постарался заложить в свою пьесу.
