Джудит Мэлори - Небо для любимой
— Тогда… — Она невесело засмеялась. — Тогда я не знаю, Джереми. Боюсь, что я как раз попадаю под ту категорию женщин, которая собирается нарушить некогда данные обещания. Я собралась разводиться.
— Ты встретила другого мужчину? — спросил он, и его вопрос, как показалось Мириам, прозвучал чересчур резко.
Она усмехнулась.
— Нет. Я не встретила другого мужчину.
Он снова не дал ей договорить, вышел из себя и закричал:
— Тогда почему ты надумала уходить от мужа?
— Джереми, ты в каком веке живешь? Неужели ты считаешь, что единственная причина, по которой жене следует бросать мужа, — это любовь к другому мужчине? — Мириам чувствовала себя ужасно глупо и нелепо. Ей не нравился их разговор. Она готова была поделиться своими проблемами с Джереми, на какое-то мгновение ей показалось, что он сможет помочь, хотя она не знала чем. А сейчас… сейчас она в этом засомневалась. Мужская солидарность, как она могла про нее забыть! Мужчина всегда поддержит мужчину. Мириам покачала головой, глаза защипало от слез. — Нет, Джереми, пустое все это. Не получится у нас с тобой разговора. Пойду-ка я лучше спать. И ты иди.
Наверное, у нее изменилось выражение лица. Или что-то в облике. Может, плечи поникли, может, сгорбилась от отчаяния.
— Постой, — остановил ее Джереми. Теперь он стоял рядом, почти вплотную к Мириам. — Я не утверждаю, что мое мнение единственно правильное. Ты сказала, что убегаешь от мужа? Почему?
Мириам горько усмехнулась. Она больше не думала о своем «лице», ее не заботило, какое впечатление она произведет на мужчину. Ей просто было очень плохо. И рядом оказался человек, готовый ее выслушать.
Все.
Наверное, у женщин в подобных ситуациях срабатывает инстинкт, они готовы в любом мужчине, оказавшемся рядом, искать защитника.
Или только в Джереми она пыталась найти защитника?
— Много причин, — тихо и спокойно сказала Мириам. — Ты спрашивал меня про синяки? Это муж ударил. И не первый раз. Это долгая история. Очень долгая. Я знаю, в нашей стране, да и во многих других, женщина не защищена от насилия в семье. Нет, формально мы защищены, а на самом деле… Пусть это и не считается нормальными отношениями, но они в нашем обществе приемлемы. Женщины терпят от мужей побои и унижения. Не качай головой, это так. Порой мне кажется, что едва ли не каждая вторая женщина хотя бы раз сталкивалась с насилием в семье. А может, процент и больше, я просто никогда не интересовалась. Но даже не это главное, Джереми. Я никогда не считала себя необыкновенной женщиной, роковой или тому подобное. Я обычная женщина, которая мечтает об обычном женском счастье. Чтобы рядом был любимый муж и любимые дети. Разве это много? Нет. Но, понимаешь, Джереми, я любила мужа. Любила очень сильно. До тех пор, пока не поняла, что жду ребенка, и не услышала угроз в свой адрес. В общем, муж сказал, чтобы я избавлялась от ребенка. Он не хочет малыша.
Мириам замолчала. Слова давались с трудом. Ей одновременно хотелось выговориться, рассказать обо всем, но имела ли она право?
Пока она говорила, Джереми не перебивал ее, слушал внимательно. Она старалась не смотреть на него.
— Вы поругались и ты уехала от него? — уточнил он.
— Я сбежала, — поправила она. — Я хотела уйти от него, даже вещи собрала в чемоданы, но он не позволил. Мой муж, Дэвид, относится к числу тех мужчин, которые считают, что если что-то им принадлежит, то это навсегда. Или, по крайней мере, до тех пор, пока они в этом нуждаются.
— А он считает, что нуждается в тебе?
— Да.
— Но не в ребенке?
— Нет. Он уже ненавидит его. Я вообще не понимаю, как можно ненавидеть ребенка.
Идэн ее не одобрила бы. Она сказала бы, что нельзя так открываться перед мужчиной, что это слишком опрометчиво. А ведь Мириам перед Джереми открывалась, и открывалась полностью, рассказывала сокровенное, тайное.
Джереми сжал губы. Вот кто не спешил делиться своими чувствами! А Мириам была не в том состоянии, чтобы по выражению глаз, по движениям, по интонации голоса разгадывать его чувства.
— Но, как я понимаю, ты хочешь этого ребенка? И боишься, что муж может причинить тебе вред?
— Не только мне, но и любому человеку, который встанет у него на пути. — Мириам невесело улыбнулась. — Так что ты тоже рискуешь своим здоровьем.
— За меня не беспокойся. — Он поднял руку и прикоснулся к щеке Мириам. И она, как котенок, прильнула к его руке в жажде ласки и внимания. Это дало неожиданный результат. Джереми застонал и стремительно притянул Мириам к себе. — Девочка…
— Джереми, я…
Он уткнулся лицом в ее влажные после душа волосы.
— Все будет хорошо, слышишь меня? Все будет хорошо. Я не позволю причинить тебе зло. Обещаю, — прошептал он.
И она поверила.
То ли эта была ночь сюрпризов, то ли парадоксов. Но Мириам подняла лицо, заглянула в глаза мужчины и тоже прошептала:
— Люби меня, Джереми.
Он вздрогнул. Его руки замерли на ее плечах. А Мириам продолжала:
— Поцелуй меня. Я хочу снова почувствовать твои губы… хочу ощутить твои прикосновения… силу твоего желания… Не оставляй меня, пожалуйста… Я не хочу в эту ночь быть одна… Джереми, я… Ты мне нужен… Пожалуйста…
Ее слова потонули в поцелуе Джереми. Мириам прижалась к его обнаженной груди.
— Ты уверена? — услышала Мириам.
— Да… да… да…
Она хотела почувствовать себя любимой, хотела ощутить чью-то заботу. У нее кружилась голова и подгибались ноги. Разум окончательно уступил место чувствам, и Мириам была этому только рада. Чертовски рада. Она с наслаждением окунулась в новые чувства.
Джереми подхватил ее на руки, и вскоре они оказались на диване.
— Девочка, ты так желанна, — прошептал он. — Ты даже не представляешь, как я хочу тебя. Ты мое сокровище.
Он говорил что-то еще, но его слова не проникали в сознание. Мириам хотела забыться в его объятиях. Джереми покрывал ее лицо поцелуями, а она пустилась в путешествие по его обнаженной спине. Ей хотелось снова и снова прикасаться к этому мужчине, ощущать его тяжесть на себе. Мир завертелся в чувственном урагане страсти.
Он был великолепен. Его большие руки были нежными, он осторожно дотронулся до шелковой сорочки, спустил лямочки и принялся покрывать легкими поцелуями шею и плечи. Мириам задрожала. Ей одновременно хотелось быстрой, стремительной любви и чувственной неги, долгих ласк, протяжных стонов.
Она подставляла тело под горячие губы, его имя превратилось в подобие заклятия, она шептала его снова и снова. И не боялась ошибиться, не боялась произнести другое имя. На короткое мгновение в памяти всплыл образ Дэвида, Мириам резко открыла глаза и прикусила губу — прошлое осталось за чертой вчерашнего дня.
