Элизабет Харбисон - С тех пор, как ты вернулась…
Она начала рассматривать лошадку уже более внимательно. Кому-то она могла показаться безвкусной, но только не ей. И хотя вспомнить Лора ничего не могла, смотреть на игрушку было приятно.
— Ты почувствовала что-то? — спросил Энди. — Ну, хоть чуть-чуть?
Лора задумалась и медленно кивнула.
— Немножко… может быть… — поежилась она, как бы извиняясь. — Я не уверена.
— Все вернется. Хочешь выпить чаю или еще чего-нибудь?
Энди направился было к кухне.
— Нет. Спасибо. Я лучше осмотрюсь. — И Лора пошла через комнату к пианино, где были расставлены фотографии. — Ты играешь? — спросила она Энди.
— Нет. Ты. Играла раньше.
Она посмотрела на свои руки, на пианино. Ничего. К ней инструмент не имеет никакого отношения. Она провела пальцем по крышке орехового дерева, а потом, задумавшись, взяла первую попавшуюся фотографию.
— Этот парень. — Она показала фотографию Энди. — Кто он?
Энди удивленно приподнял бровь.
— Ты помнишь его?
— Да, со вчерашнего дня. Он шел за мной через весь город. Я решила — псих.
Энди от души расхохотался.
— Это Винс. Он был свидетелем на нашей свадьбе.
— Неужели?
— Вообще-то он всегда тебя раздражал.
— Ну, значит, не все изменилось. Это успокаивает.
Она взяла другую фотографию. На ней светловолосая женщина с короткой стрижкой держала на руках маленькую девочку. Саманту. Женщина была очень красива. Лору это неприятно кольнуло. Она как-то не подумала о том, что у Энди за это время мог кто-то появиться. Конечно, он имел полное право, но… ей бы так не хотелось этого. Глупости. Она ведь знакома с ним всего день и ничего о нем не знает. А может, он обручен с этой женщиной? Боже мой! А вдруг они женаты, дети… Нет, об этом он ей обязательно бы сказал. Хотя, может быть, не хотел расстраивать. Она показала фотографию.
— А это кто?
Ответа почему-то слышать не хотелось.
— Это Минди.
— Минди?
Он наклонил голову и улыбнулся.
— Моя секретарша.
— Ага. — Лора опять посмотрела на фотографию. Неудивительно, что она не доверяла ему, если с ним работали такие красотки. — А она тоже мне действовала на нервы?
— Нет. — Энди подошел поближе, внимательно к ней присматриваясь. — Ты что, ревнуешь?
— Вовсе нет, с чего ты взял?
Слова прозвучали фальшиво даже для нее самой. Отставив фотографии, она медленно подошла к письменному столу, задумчиво проведя пальцем по его краю. На столе царил полный бардак.
— Я просто стараюсь сориентироваться.
В глазах Энди прыгали веселые искорки.
— Ах, вот оно что! Я так сразу и подумал.
— Вот именно. — Тут Лора сама расхохоталась. Кого она пытается обмануть? Она взяла стопку визитных карточек и стала задумчиво их перебирать. — Не возражаешь?
— Естественно, нет. Тебе нужен архитектор?
Лора присмотрелась повнимательнее и увидела, что это все действительно архитекторы и строители: Винсент Риз, Вильям Хендерсон. Она быстро перебирала карточки, пока не наткнулась на фотографию женщины с очень светлыми глазами и волосами. Джина Финли. Карточка выпала из рук.
— Ой!
— Все нормально. — Они оба потянулись за карточкой, и пальцы их соприкоснулись. — Эй, да ты вся дрожишь!
Что с ней происходит? Наверное, она выпила слишком много кофе. Нет, это не кофеин! Какие глупости! Это из-за женщины на фотографии. Кто она? Или она кого-то ей напоминает?
— Кто такая Джина Финли?
Она почувствовала, что он едва заметно напрягся.
— Джина Финли работала в моей фирме. В офисе, в Бостоне, — сухо ответил Энди.
— Работала? Что с ней случилось?
— Она уволилась. — Энди пожал плечами. — Что с ней было дальше, я не знаю.
Лора застыла.
— Она живет здесь?
— В Нантакете? — Он покачал головой. — Нет. Я даже не уверен, что она до сих пор живет в Бостоне. Ходили слухи, что она просто исчезла. Кстати, сейчас мне пришла в голову мысль. — И он, понизив голос, заговорщически прошептал: — Это было как раз в то время, когда исчезла и ты. Что ты с ней сделала, Лора?
Лора покачала головой и улыбнулась.
— А что, я была ревнивой женой?
— О да! — ответил он прямо. — Этого у тебя было, хоть отбавляй. Особенно в последнее время. Ты была…
Он не закончил и растерянно посмотрел на фотографию в ее руке. Было видно, что ему очень хочется поменять тему разговора.
Лора нахмурилась, интуитивно стараясь защитить в себе ту, которую не помнила.
— А у меня были причины для ревности?
— Никогда. — Он решительно покачал головой, посмотрев на бумаги, раскиданные по столу. — Ни малейшей. Но ты всегда почему-то во мне сомневалась.
— Ммм… Может, ты что-то от меня скрывал?
— Вовсе нет.
— Говоришь ты уверенно. — На ум пришли слова Неллы: Пока не узнаешь его поближе, надо быть начеку. Она спокойно посмотрела на него. — Но в глаза при этом не смотришь.
Он нахмурился.
— Мне всегда приходилось защищаться от твоих вздорных обвинений.
— Ты всегда называл их вздорными? — Она удивленно приподняла бровь.
— Не всегда. — В его голосе явно сквозило раздражение. — Я терпел первые шесть или семь лет. А потом понял, что ты мне не доверяешь не почему-нибудь, а просто потому, что у тебя такой характер. Ты меня постоянно в чем-то подозревала и обвиняла, хотя, видит Бог, я ничего не скрывал от тебя и никогда не изменял. Может, я человек и со странностями, но это начало меня раздражать.
— Да ты просто ангел.
— Я этого не говорил, — ледяным голосом ответил он, глядя ей прямо в глаза.
— Ну, до сих пор я слышу исключительно о моих ошибках и недостатках и ни слова о твоих.
— Может, у меня их нет?
Он попытался рассмеяться.
— Прости, но верится с трудом.
— А может быть, я сделал столько ошибок, и у меня было так много недостатков, что я просто не хочу тебя пугать, — он попытался обратить все в шутку, но глаза смотрели грустно и серьезно.
— По-моему, ты что-то от меня скрываешь.
Это было утверждение, а не вопрос. Она была в этом уверена. Сначала она не разобралась, а сейчас поняла — с самой первой встречи глаза у Энди были виноватые. Почему? Он долго колебался, прежде чем заговорить.
— Я много работал. Я всегда ненавидел слово трудоголик, но очень многие меня так называли, и постепенно я привык. Это вызывало… напряжение в наших отношениях. Ты хотела, чтобы я проводил больше времени дома, с тобой и Сэм.
— Вполне естественное желание.
— Да. — Он слегка поморщился. — Я тоже этого хотел. Но ведь работал я столько, чтобы раскрутить дело и чтобы мы могли жить нормально. Поначалу нам приходилось несладко.
