Элизабет Харбисон - С тех пор, как ты вернулась…
Хотя легче сказать, чем сделать. Потеря памяти, потеря себя, части своей жизни — чудеса, да и только. Все вернулось как раз в тот момент, когда она окончательно поверила, что все ушло безвозвратно. Кто сказал, что чудеса не бывают страшными?
Лора отвернулась от окна, медленно прошла через комнату к чемодану и достала кокетливую ночную фланелевую рубашечку, специально купленную для этой поездки. Все говорили, что дни будут теплыми, а ночи — еще прохладными. Она сняла футболку, расстегнула лифчик… И снова подумала о Беннете. Как его руки ласкали ее грудь? Действительно ли целых восемь лет она засыпала каждую ночь, чувствуя рядом его сильное тело? Крепки ли были его объятия в моменты страсти? Перебирала ли она его волосы, пока они лежали рядышком в темноте?
Все это она должна была знать. Лора расстегнула и сняла джинсы, стараясь отогнать подобные мысли. Глупо, это последнее, о чем она должна думать сейчас. Ведь ее интерес к интимным отношениям с этим мужчиной, был он ее мужем или нет, сейчас не самое главное. Главное — это благополучие ее дочери. У нее есть дочь… Сколько ей придется привыкать к этой мысли? И все же больно думать о Саманте, маленькой девочке, живущей без матери. Может, не думать вообще? Но это оказалось еще сложнее.
Тогда почему же ты здесь, а не дома, с мужем и ребенком?
— Потому что, — сказала она вслух, как будто кому-то отвечая, — я боюсь, что, увидев ее, вспомню все. И это навалится на меня сразу, и приключится какой-нибудь нервный срыв прямо там, перед ней. А, кроме того, мы решили подождать, что скажет психолог. Вот почему, добавила она про себя.
Лора быстренько натянула ночную рубашку и откинула простыни на кровати. «Все это может подождать до завтра, — сказала она себе. — Не так это долго — не пятнадцать месяцев. А я хотя бы привыкну к дому перед тем, как она увидит меня. А я — ее». Лора забралась в постель и посмотрела на часы. 10.45.
Прошло пятнадцать месяцев. И вот через девять часов Мэри Шеппард исчезнет навсегда, а Лора Беннет начнет свой путь домой.
Первое, о чем Лора подумала, когда такси остановилось около аккуратного белого домика, — он прямо как с картины Нормана Роквелла. Белый забор был недавно покрашен, вдоль дорожки росли маргаритки, а по шпалерам около гаража вились розы нежно-розового цвета. Лора медленно шла по дорожке, прислушиваясь к шуму удаляющегося такси. В это время дверь распахнулась, на пороге стоял Энди. Он похож на кинозвезду, промелькнуло у нее в голове. И как это мне удалось выйти замуж за такого парня? Лора вздохнула. На этот вопрос, как и на многие другие, она получит ответ только со временем.
— Привет! — сказал Энди.
Лора заметила круги у него под глазами, видимо, он не спал в эту ночь. Энди улыбнулся.
— Добро пожаловать домой!
У нее сжалось сердце.
— Спасибо.
Ничего, ничего здесь не узнаю: ни дома, ни улицы, ни маргариток, ничего. Напряжение росло с каждым шагом.
— Ты… ты не узнаешь…
Это был не вопрос, а утверждение.
— Ты что, видишь меня насквозь?
— Да нет. Просто я уже раньше видел у тебя такое выражение лица.
Его огорчение было очевидным.
— Что? У меня и раньше случались провалы в памяти? — она попробовала улыбнуться, но напряжение внутри не ослабевало. Очень тяжело общаться с человеком, который знает о тебе больше, чем ты сама, подумала Лора.
— Нет. — Энди задумался. — По крайней мере, ты мне ничего об этом не говорила.
— А как давно ты меня знаешь?
Ее глаза округлились.
Он улыбнулся.
— С твоих восемнадцати.
— Ага. — Лора с облегчением вздохнула. — Тогда… действительно нет.
— Я тоже так думаю. — Энди отступил в сторону и жестом пригласил ее в дом. — Ты готова войти?
Она набрала в легкие побольше воздуха.
— Ну, насколько вообще к этому можно быть готовым.
Лора выдохнула и шагнула через порог. Почему же мне так тревожно?
Она растерянно огляделась по сторонам. Так бы для нее выглядел любой дом в любой точке мира. Она все видела как бы со стороны: сосновый пол и деревянные панели были очень славными, но совершенно незнакомыми, диван стоял перед огромным каменным камином. Она никогда раньше его не видела. Ковер был не новым, со временем краски выцвели, но его она тоже не узнавала.
Лора с трудом подавила вздох разочарования.
— Я думала, что все будет иначе.
Энди подошел к ней сзади.
— Ничего страшного. Мы оба так думали. Не переживай. Возвращаться — всегда непросто.
— Ты меня пугаешь.
Лора обхватила себя за плечи.
— Извини. — Энди виновато улыбнулся. Возникла напряженная пауза. — Я тут почитал про амнезию и понял, что редко кому удается вспомнить все сразу. Память возвращается долго, шаг за шагом. Надо запастись терпением.
Он читал о ее болезни! Это тронуло ее до глубины души.
— Да, конечно, ты прав.
Улыбка у него была такой обезоруживающей.
— И ты теперь не одна, — мягко добавил Энди. — У тебя есть я, а я сделаю все, чтобы помочь тебе.
Она непроизвольно прижалась к нему, но тут же резко отпрянула.
— Может, стукнешь меня хорошенько по голове? В мультиках это обычно помогает, — попробовала она пошутить.
— Мне не хотелось бы быть банальным, но жизнь — это не мультик.
— Говорят. — Она улыбнулась.
— Говорят. — Он посмотрел ей прямо в глаза.
— Говорят еще, что нельзя войти дважды в одну и ту же реку, — с неожиданной горячностью сказала она.
Энди погладил ее по щеке.
— Сможешь, если захочешь.
Лора взяла его за руку.
— Я хочу… — Она замялась. — Я хочу захотеть, понимаешь? Но все равно я не чувствую себя здесь… — Она запнулась. Что-то на каминной полке привлекло ее внимание. — Что это?
Он опустил руку и посмотрел в том же направлении.
— Что? Куда ты смотришь?
Она подошла к камину и достала деревянную раскрашенную лошадку. Когда она взяла безделушку в руки, ее будто ударило током — она знает эту игрушку! Знакомым был рисунок — разноцветные цветы на оранжевом поле, — форма, размер, все, даже мелкие трещинки. Лора сжала лошадку, стараясь удержать воспоминание. Но все прошло так же неожиданно, как возникло.
— Давным-давно твой дедушка привез ее из Мексики. Ты никогда с ней не расставалась. Говорила, она приносит удачу. Лошадка стоит здесь с тех пор, как мы сюда переехали.
Она начала рассматривать лошадку уже более внимательно. Кому-то она могла показаться безвкусной, но только не ей. И хотя вспомнить Лора ничего не могла, смотреть на игрушку было приятно.
