Никола Марш - Алмазная принцесса
– Я не любитель грандиозных вечеринок.
– Не важно. Ты хочешь, чтобы перед тобой открылись все двери? Тогда нужно знать этих людей. И это должно быть не просто формальное знакомство. В какие школы ходили их дети. Где они предпочитают отдыхать, где играют в гольф. Это очень закрытый круг. Я выросла в нем, и знаю, как тут поступают с чужаками, не говоря уже о…
– Моей семье? – Он выплюнул эти слова.
– Да. Скажу тебе откровенно, Джекс, если хочешь стать своим среди этих людей, тебе нужно сменить отношение. Да, ты сын Денвера Марони, и что? Ты успешный бизнесмен, владелец процветающего прииска, и ты не такой, как отец. Так что перестань злобно таращиться на людей и быть таким мнительным и начни получать удовольствие от общения.
– Перестать быть мнительным. Забавно. Я постараюсь, если ты не станешь мне мешать.
Руби потянулась за чашкой кофе и застыла на полпути, с некоторым опозданием вспомнив, что она уже пуста.
– Ты сейчас о чем?
– О сексе. – Он смотрел на нее в упор. – Шутки шутками, но я хочу, чтоб ты знала, – я не собираюсь заводить никого на стороне и не потерплю этого от тебя. Если мы женимся, мы не изменяем друг другу.
Было совершенно ясно, что Джекс настроен решительно, и Руби наконец-то полностью осознала серьезность ситуации.
О господи, остается только надеяться, что Сапфи оценит ее самопожертвование во имя любимой компании.
Он неверно истолковал ее молчание и, вероятно, ужас на ее лице тоже и резко откинулся на спинку стула.
– Не переживай и не принимай слишком серьезно то, что я говорил на скачках, – это не продлится слишком долго. Как только мы получим то, что нам нужно, с этим нелепым браком будет покончено.
Глава 6
Опал включила поворотник и начала перестраиваться в первый ряд, выглядывая место, где можно было бы припарковаться.
– Ну так что происходит?
Руби и сама задавалась этим вопросом много раз в течение прошедшей недели. К сожалению, она не могла найти вразумительного ответа.
– Мы едем не на коктейльную вечеринку в даун-тауне. Я соврала.
– Я поняла.
Опал сдала немного назад, заглушила мотор и с подозрением уставилась на ее белое шелковое платье и жемчужные сережки.
– Я никогда не видела, чтобы ты так нервничала перед вечеринкой.
Руби в сотый раз поправила платье:
– Могла бы и сказать.
– Ты меня пугаешь. – Опал зажала рот рукой. – Это из-за Сапфи, да? Что-то случилось, и ты не хотела мне говорить?
Руби покачала головой, проклиная себя за то, что заставила кузину так волноваться.
– С Сапфи все в порядке.
– Что тогда?
– Никакой вечеринки нет. – Она показала рукой на красивое каменное здание в конце квартала. – Мы едем в мэрию.
Опал вздернула бровь:
– Кто-то из наших знакомых женится?
Руби кивнула.
– Я, – выдохнула она, наблюдая, как недоумение на лице кузины сменяется ужасом.
– Что? Кто?.. Почему? – Опал потерла виски, словно пытаясь облегчить головную боль.
– Через полчаса я выхожу замуж за Джекса Марони.
Произнесенная вслух, эта новость не стала казаться менее абсурдной, а даже наоборот, и Руби порадовалась, что они не успели еще выйти из машины, потому что, судя по смятению, которое охватило Опал, она не удержалась бы на ногах. Кузина глотала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег.
– Я не понимаю.
Это была наиболее сложная часть плана – врать близким людям. Но они договорились с Джексом: никто, включая родственников, не должен был знать правду. Так будет меньше вероятности, что произойдет утечка информации.
Руби глубоко вздохнула, надеясь, что годы, проведенные в школьном театральном кружке, не прошли даром.
– Мы познакомились в Бруми, когда я была там на выставке жемчуга, и с тех пор мы… ну… вместе.
Судя по виду Опал, она не поверила ни единому слову:
– Почему ты ничего не рассказывала?
К счастью, Руби ожидала этого вопроса.
– Ну потому что он наш главный конкурент. Сап фи убила бы меня, если бы узнала.
В глазах Опал мелькнуло понимание.
– Так вот почему ты это делаешь. Из-за бизнеса, – сказала она так тихо, что Руби пришлось наклониться, чтобы услышать ее.
Правда рвалась из нее наружу, но тщетно. Лучше Опал ничего не знать.
– А сейчас пришло время перевести наши отношения на новый уровень.
Вот. И ее нельзя обвинить во лжи. Это правда, только немного извращенная.
В глазах Опал заблестели слезы.
– Ты удивительная. Я всегда буду рядом, когда тебе нужно.
– Спасибо, дорогая.
Они обнялись, и Руби мысленно возблагодарила Бога, что первая трудная задача на сегодня выполнена успешно. Пора было приниматься за вторую.
– Есть еще кое-что…
Опал уставилась на ее живот:
– Ты беременна?
Слава богу, нет. Только этого ей сейчас не хватало. Если бы у них с Джексом дошло до секса, конечно, она бы предохранялась.
Если. Это слово как будто дразнило ее.
Может, Руби так привыкла лгать другим, что начала лгать и себе?
– Нет, я не беременна, но это тоже серьезно.
Опал схватила ее за руку:
– Что?
– Сапфи ничего не знает, и ты не должна ей рассказывать.
Кузина отшатнулась, как будто ее попросили солгать на исповеди.
– Пока я не выйду замуж и сама ей не расскажу, – добавила Руби, и Опал вздохнула с облегчением. – После регистрации я еду к ней.
– Ты уверена?
Руби кивнула:
– Я выхожу замуж через полчаса, и ничто на свете, даже эти чертовы бабочки, отплясывающие вальс в ее животе, не в силах ее остановить.
Руби в который раз принялась проверять свой макияж и прическу в зеркале заднего вида. На самом деле ей было все равно, как она выглядит. Слегка завитые волосы, собранные в хвостик на макушке, пара выпущенных прядей, макияж, сделанный в отделе косметики в торговом центре, классическое платье и подходящие к нему туфли – всего лишь декорации для главного спектакля в ее жизни, реквизит в той афере, которую она затеяла ради всех них – Сапфи, Опал, всех сотрудников и их семей, которые работали на «Сиборн» десятилетиями.
Она справится.
Почувствовав прилив храбрости, Руби поправила зеркало заднего вида. В нем мелькнули жемчужные сережки – эта своеобразная уступка торжественности момента.
Это было украшение ее матери. Сережки с жемчужинами неправильной формы, которые Матильда надевала на собственную свадьбу, сережки, которые по воле ее прадеда – основателя ювелирной лавки «Сиборн» – передавались каждой девушке их семьи, выходящей замуж.
Руби всегда мечтала, что мама будет рядом с ней в этот важный день, и сейчас, надев серьги, она словно чувствовала ее присутствие.
Джекс умирал от желания сорвать с себя галстук и выкинуть его к чертовой матери. Он задыхался, словно его грудь медленно, но неумолимо сжимали тиски.
