Лавейл Спенсер - Горькая сладость
Утром под предлогом заполнения платежных квитанций по счетам, которые, на самом деле, он оплатил три дня назад, Эрик зашел в кабинет к Нэнси и остановился у открытого ящика высокого металлического шкафа для бумаг. Когда жена прошла мимо него в холл, Эрик позвал:
— Эй, Нэнси. — Он постарался говорить обычным тоном. — Почему мы не получили счет из роддома в Омахе?
Безукоризненно и шикарно одетая в серые брюки и плотный ирландский шерстяной свитер Нэнси появилась в дверях:
— Я уже позаботилась об этом, — ответила она и прошла мимо.
— Постой минутку.
Нэнси вернулась и нетерпеливо спросила:
— В чем дело? Я опаздываю, к десяти часам мне надо быть в салоне красоты.
— Ты оплатила счета? А что, разве страховки не хватило?
У нее была замечательная страховка в «Орлэйн».
— Да нет, хватило. Я получу ее, когда отошлю туда заполненную форму.
— Как, ты им до сих пор не послала счета на оплату страховки?
Нэнси была самым образцовым канцеляристом из всех, кого он знал. Задержка отправления деловых бумаг на три месяца очень не похожа на нее.
— Что такое? Ты решил устроить мне допрос? — с вызовом спросила Нэнси.
— Нет, просто удивляюсь. И что же ты сделала? Оплатила больничный счет чеком?
— Мы, кажется, однажды договорились с тобой: ты оплачиваешь свои счета, а я — свои. Не лезь не в свое дело, — сказала она и поспешила уйти.
И тогда Эрик стал просматривать бумаги более внимательно. В свое время они решили, что из-за ее частых разъездов будет разумно завести отдельные чековые счета. А поскольку ее деловые расчеты были очень громоздки, то он согласился отслеживать оплату по дому на своем счету. Страховка была той промежуточной областью, которая перекрывала оба чека, поскольку его счет был на ее полисе. Поэтому страховые бумаги они заполняли вместе. Эрик пролистал подшивку счетов, но обнаружил только платежи от зубных врачей за несколько лет, требования двухлетней давности за лечение горла и ежегодные выплаты за ее косметику. Он просмотрел все подшивки в четырех ящиках шкафа, затем повернулся к ее письменному столу. Это был внушительный дубовый стол, возможно, восьмидесятилетней давности. Она купила его на банковском аукционе несколько лет назад. Эрик никогда раньше не заглядывал в него, кроме как в поисках листка чистой бумаги или карандаша.
Открыв первый ящик, он почувствовал себя взломщиком. Эрик сразу наткнулся на стопку оплаченных счетов, которые были аккуратно подшиты и проиндексированы. Последний оплаченный счет помечен октябрем. Пролистав подшивку обратно до августа, Эрик нашел итоговый месячный счет и развернул бланк на столе. Никаких выплат в «Сент-Джозеф Хоспитал», никаких счетов неизвестным ему врачам. Для пущей уверенности он просмотрел все счета за август еще раз.
Ничего. Он проверил сентябрьские выплаты. Тоже ничего.
Эрик снял очки и положил их на промокательную бумагу.
Опершись широко расставленными локтями на крышку стола, Эрик прикрыл рот руками и задумался.
Почему он был таким легковерным? Неужели она врала ему, чтобы удержать от Мэгги, и подозрения матери действительно обоснованы? С нарастающим чувством вины он продолжил инспекцию бумаг Нэнси.
Счета из «Орлэйн». Платежи из магазинов, о которых он никогда не слыхал. Папка с деловой перепиской с нью-йоркским обратным адресом и копиями ответов под копирку. Счета за бензин с заправочных станций. Талон техобслуживания на ее машину. А внутри одной из папок с названием «Профили спроса» он обнаружил пластиковый пакет на застежке, внутри которого счета за недвижимость, о которой он никогда не слышал — «Собственность Швонна».
Эрик открыл конверт и сразу же увидел компьютерную распечатку больничного счета, еще даже не вытащив ее полностью из пакета. Вынув распечатку, Эрик глянул на почтовый код, который разжег его подозрения — Палс Оксиметр, авиакомпания Дисп Орл. Раскрепив четыре листка распечатки, на первом же из них Эрик обнаружил адрес госпиталя.
Постой, минутку. Это не омаховский «Сент-Джозеф», это — миннеаполисский муниципальный центр. Дата приема-выдачи значилась не августом 1989, а маем 1986.
Три года назад? Что за черт! Эрик внимательно просмотрел врачебное предписание, но почти ничего из него не понял:
Успокоительные таб 0,5 МГ
Oxito3 внутреннее 10 U 1C3
Ceftiaxone инъекции 2 ГР
Он задумался — от чего эти лекарства? — и нахмурился.
Chux, пачка из 5 шт.
Питательная среда
Обычная палата родильного отделения
РиВ Post Delivery
«РиВ»? Он не понимал значения многих слов, но смысл этого сокращения вряд ли относился к доставкам «почтовым отделением РиВ». Неужели она делала аборт в мае 1986 года?
Страх сжал его горло, пока он дочитывал до конца остальные листы. А когда закончил, все внутренности сковал спазм. Эрик уставился на угол алюминиевой рамки картины, висевшей на противоположной стене комнаты, и у него задрожали руки и ноги. Он стиснул зубы. В горле — ком. Напряжение нарастало, грозя настоящим удушьем. Это состояние подавленности длилось не менее минуты, после чего Эрик вскочил со стула так резко, что тот откатился назад. Он вылетел из комнаты, не выпуская из рук врачебное заключение. Подбежал к машине. Судорожно завел мотор. Подал задний ход. Трава на газоне клочьями вылетала из-под колес. Спускаясь с холма на огромной скорости, машина с ревом обогнула угол, жалобно визжа сцеплением. Казалось, через секунду мотор взорвется от перегрузки, и Эрик сбросил скорость, затем — вырвавшись на проспект — понесся по нему, как бомбардировщик Второй мировой войны, улетающий от преследования истребителей.
Через пятнадцать минут он уже штурмовал контору доктора Нейла Ланга в Эфраиме. Нет, никаких задержек он не потерпит!
— Я хочу видеть доктора Ланга, — объявил он в окно регистратуры, отбивая пальцами по конторке барабанную дробь.
Патриция Карпетнер подняла голову и посмотрела на него с улыбкой. Это была полненькая и неглупая женщина, которая еще в девятом классе школы помогала ему решать задачи по алгебре.
— Привет, Эрик. Не помню, чтобы ты записывался на прием.
— Нет, не записывался, но мое дело не займет более шестидесяти секунд.
Патриция проглядела список зарегистрированных на прием посетителей.
— Он на самом деле перегружен сегодня. Боюсь, что самое раннее будет... в четыре часа вечера.
Эрик вспылил.
— Пэт, не пытайся мне нагадить! — крикнул он. — Это займет у него лишь несколько секунд. Вижу, что до обеденного перерыва у него назначен прием только одного больного. Нечего заливать, что он не успеет меня принять. Можешь оштрафовать меня за то, что я ворвался в кабинет, но мне срочно надо его видеть!
