Лилиан Пик - Одинокая девушка
Осознав наконец, в каком ужасном положении она сейчас оказалась и что он взял верх над ней, Лоррен запинаясь спросила:
— Но... но почему с такой квалификацией, с ученой степенью вы...
Он не дал ей договорить.
— Почему я стал журналистом? Почему не продолжил, как хотел, дальнейшее обучение по профессии? Хорошо, я расскажу вам.
Он достал сигареты и с убийственной неторопливостью прикурил. Лоррен наблюдала за каждым его движением, все еще не веря тому, что он тут ей наговорил. Алан привалился спиной к перилам лестницы и внимательно рассматривал девушку. По выражению его лица было ясно, что он вполне удовлетворен ее растерянным и ошеломленным видом. Лоррен выглядела как человек, потерпевший полное поражение.
— Сразу после университета я начал преподавать. Это вас удивляет? Однако через пару лет повседневной, скучной, однообразной и кропотливой работы с капризными и непослушными мальчишками, которых приходилось заставлять соблюдать школьный порядок, я не выдержал. Я больше не мог оставаться в косной атмосфере старой школы, которая давным-давно превратилась в анахронизм, и терпеть ограниченность коллег — людей вроде вас, мисс Феррерс, которые, нисколько не колеблясь, не стесняются поучать и разглагольствовать по поводу вещей, превышающих их компетенцию, эрудицию и даже простое понимание, людей, которые, как и вы, отказываются впустить свежий воздух идей в свой предмет и методы преподавания.
Алан высказал все это прямо в лицо Лоррен, которая обессиленно прислонилась к стене холла, как будто искала в ней поддержку. А он, выдохнув в потолок облачко сигаретного дыма, продолжил:
— Может быть, однажды, мисс Феррерс, я преподам и вам урок — как следует учить английскому в наши дни, английскому последней половины двадцатого века. Вообще-то, — он улыбнулся своей мысли, и его взгляд на мгновение стал ласковым, словно Алан гладил котенка, — вы можете зайти в колледж на следующей неделе и посидеть на лекции, которую я буду читать своим студентам. Я уверен, что вы почерпнете из нее немало ценного, что поможет вам усовершенствовать не только свой собственный английский, но и освежить вашу преподавательскую работу.
С этими словами он повернулся и, перешагивая через ступеньку, быстро поднялся к себе, оставив Лоррен полностью измученной и обескураженной.
— Как твое сердце? — спросила Лоррен у Анны, когда они обедали в перерыве на ленч в преподавательской.
— Мое сердце? — Анна притворно вздрогнула, шутливо прижала руку к груди и вздохнула с облегчением. — Оно все еще на месте, бьется, как и положено. Что с тобой, дорогая?
— Я просто хотела спросить, — кротко продолжила Лоррен, не обращая внимания на выходку подруги, — как идут ваши дела?
— Господи! Ты меня напугала! А это очень плохо для моего сердца. Какие дела и с кем?
— С Аланом Дерби, конечно.
— Ты что, серьезно? — Анна громко рассмеялась. — Между нами ничего нет. Не доверяй слухам!
— Но он сам сказал мне, что вы отлично понимаете друг друга.
Анна нахмурилась, размышляя над этими словами, и сказала:
— М-м-м, я не уверена, но, кажется, догадываюсь, что он имел в виду.
— Что вы только хорошие друзья?
— Нет, даже не это, дорогая.
— Тогда почему он продолжает приглашать тебя на прогулки?
Анна чуть не поперхнулась:
— Если честно, я подозреваю, что я... кх-х... всего лишь, как говорят, мелкая рыбешка среди макрели...
— Ты хочешь сказать, что ты просто наживка, чтобы завлечь Марго Френч в сети Алана?
Анна проглотила кусок сандвича и достала термос с чаем.
— Может быть, может быть... — сказала она задумчиво.
— Он просто использует тебя, чтобы заставить Марго ревновать? — не отставала Лоррен.
Она не смогла скрыть нотки уныния в голосе, и подруга проницательно на нее посмотрела, но ничего не сказала и только кивнула.
— Кстати, Лоррен, — вспомнила Анна, — ты знаешь, что мы завтра едем на радиоярмарку в Лондон? Вырисовывается интригующая ситуация! Не знаю, придется ли мне наступать на пятки Хью или провести время в обществе с лордом Бевербруком, но все равно будет забавно наблюдать, как двое красавцев расшаркиваются перед прекрасной Марго. А я буду скромно стоять в сторонке с парнем, которому не досталось девушки.
— Это тебя беспокоит?
— Беспокоит? Моя дорогая девочка, да я получу от этого удовольствие! В мои годы я уже стала огнеупорной. Да и раньше никогда не зацикливалась на замужестве, ты же знаешь. Я любила красивого и свободного парня и обожала интересного женатого мужчину, но мое чувство никогда бы не выдержало испытания браком. Так что не беспокойся обо мне. Тем не менее придется обновить экипировку. Будь я проклята, если позволю какой-то там Марго смотреть на себя, как на нищенку в обносках с благотворительного базара. — Анна пристально посмотрела на Лоррен. — Кстати, тебе тоже не помешает сменить свой гардеробчик, дорогая. Побалуй себя — купи обновку. Можешь проконсультироваться у «тетушки». Не позволяй себе превращаться в старую каргу, Лоррен, иначе будешь жалеть об этом всю свою жизнь. Знаешь, наверное, нужна такая женщина, как Марго, чтобы мы наконец почувствовали себя ленивыми неудачницами, лишенными вкуса и не претендующими на элегантность, и попробовали что-то в себе изменить. — Анна уже не шутила. — Прислушайся — я говорю правильные вещи.
— Ну, если ты так считаешь, «тетушка», я так и сделаю.
— Хорошо. — Анна встала, скомкала обертку от сандвича и, метко прицелившись, бросила ее в мусорную корзину. — И чем скорее, тем лучше. Надеюсь, ты сдержишь свое слово.
Этим вечером к ним домой зашел Джеймс Корниш, шеф и друг Берил. Лоррен встретила его на кухне. Ему было где-то около пятидесяти лет, на год или два больше, чем Берил, стройный, волосы с проседью, коротко стрижены, испещренное морщинками улыбчивое лицо излучало доброту. Весь его облик, казалось, говорил о том, что по складу своего характера этот человек тут же окружает заботой и нежно любит тех, с кем общается. Поэтому Лоррен не удивилась тому, что ее матери он нравится все больше и больше.
Джеймс взял девушку за руки и не отпускал до тех пор, пока она не поцеловала его в обе щеки, а затем сам расцеловал и расхвалил ее, безбожно преувеличивая, по мнению Лоррен, ее достоинства. Отпустив наконец Лоррен, он обнял Берил за плечи и сказал:
— Ты можешь гордиться дочерью!
И они обменялись теплыми улыбками. Когда Берил и Джеймс ушли, Лоррен осталась одна. Под впечатлением взаимной нежности этой пожилой красивой пары на нее вновь нахлынула жалость к себе с такой силой, что девушка чуть не разрыдалась.
Наступила суббота. Анна появилась в их доме раньше всех, чтобы уже отсюда вместе с остальными отправиться на выставку в Лондон. Она зашла к Лоррен в столовую и продемонстрировала ей свой новый бледно-голубой костюм.
