Джулия Тиммон - Объяснение без слов
— Беременность у всех протекает по-разному, — учительски рассудительно (что тоже действует мне на нервы) продолжает Уилфред. — Некоторые с первых недель страдают ужасными токсикозами. При таком раскладе и об учебе, и о карьере тебе придется забыть. — Он дергает головой. — Нет, Джу! Это крайне несерьезно! Я бы даже сказал — легкомысленно. И совсем на тебя не похоже. Узнала о беременности сестры, возгорелась желанием немедленно последовать ее примеру и забыла обо всем на свете! Это никуда не годится.
От гнева у меня высоко вздымается грудь.
— Обо всем на свете? — тихо переспрашиваю я, изо всех сил стараясь унять злобу.
Уилфред вскидывает руку с вилкой, на которую наколот кусок окровавленного мяса.
— Именно! Обо всем на свете. Об ответственности, о будущем, о том, нужна ли кому-нибудь такая поспешность! Она никогда не доводит до добра. И первым, кто из-за нее пострадает, будет ребенок!
Черт! Он повернул все так, что выставил меня ветреной торопыгой, капризной своевольницей! Ему и в голову не приходило, что я раздумываю над этими вопросами вот уже несколько месяцев. Причем со всей ответственностью!
— Я догадываюсь, почему ты так реагируешь, — цежу я сквозь зубы. — Потому что детей тебе вполне хватает в обожаемом колледже. А своих ты просто вовсе не хочешь заводить. Поэтому и меня стараешься принизить… — Когда последние слова слетают с моих губ, я немного пугаюсь. Не слишком ли я увлеклась?
Уилфред бледнеет, медленно промокает губы салфеткой и со зловещим спокойствием произносит:
— Извини, но у меня впереди еще целых полдня. Не желаю выбиваться из колеи. И не хочу продолжать разговор в таком тоне. Давай договоримся: ты сейчас поедешь домой или к Мелиссе или где-нибудь погуляешь. Словом, сделаешь все возможное, чтобы остыть. А вечером мы возобновим беседу. Надеюсь, нам хватит ума закончить ее достойно и без взаимных обвинений.
Во мне все клокочет. Неужто он сможет так просто вернуться в колледж и как ни в чем не бывало продолжать работу?
— Тебя устраивает такой план? — спрашивает Уилфред, строго глядя мне в глаза.
Мне до ужаса неуютно. Кажется, что кусок мяса застрял в горле, джинсы вдруг стали узки и сломались кондиционеры, поэтому в зале нечем дышать. Как было бы здорово, если бы сейчас Уилфред не пронизывал меня суровым взглядом, а заверил в том, что очень хочет детей. Моих. Наших…
— Устраивает? — настойчивее и с нотками злости повторяет он.
Мой гнев внезапно сменяется безутешным страданием. Становится жаль себя и хочется плакать. Наверное, я сама во всем виновата. Не стоило поднимать столь важный вопрос в людном месте, провоцировать скандал…
— Джуди, я опаздываю, — говорит Уилфред, поднимаясь из-за стола.
Он называет меня не «Джу», не «малышом» и не «деткой» только когда всерьез сердится. Впрочем, сейчас я его где-то понимаю. Не исключено, окажись я на его месте, повела бы себя категоричнее и нетерпимее. Сижу, глядя в тарелку и не смея поднять глаз. Уилфред касается губами моего лба.
— Увидимся дома.
4
Провожаю его взглядом, едва удерживаясь, чтобы не кинуться ему вдогонку. В эту минуту я как никогда горячо люблю его и вместе с тем пылаю к нему ненавистью. Кажется, что до вечера мне не дотянуть. И что теперь в любом случае все пойдет не так.
Слегка дрожащей рукой разыскиваю в недрах сумки сотовый и набираю номер Мел. Гудок, второй, третий… Вслушиваюсь в них, моля: ну, возьми же трубку — хоть и знаю, что Мелисса сейчас работает и не слышит ни звука. Разве только те, что порождает ее художественное воображение.
Убираю телефон, выбегаю из ресторана и еду к подруге. Ее рабочий день заканчивается в четыре, а сейчас еще нет и двух, но парадную она днем часто не запирает, поэтому я могу запросто явиться к ней в студию и тихонько усесться в кресло.
Так и есть — дверь не закрыта. На цыпочках пересекаю просторный холл и вхожу в мастерскую. Мел здесь нет.
Возвращаюсь назад, выглядываю на задний двор, смотрю на балкон, белеющий над дверью, — хозяйки будто вовсе нет дома. Неужто она куда-нибудь ушла? Может, выбежала в ближайший магазин?
Решаю подождать ее в мастерской. Иду через холл и вдруг слышу доносящийся сверху странный визг. Мне живо представляется, что Мел в спальне и кто-то ей угрожает. Может, какой-нибудь фанатик, поклонник ее творчества. Или грабитель, прознавший, что проникнуть в этот удивительный дом не составит труда, и теперь требующий у нее денег и драгоценностей. Охваченная ужасом, за несколько секунд взбегаю по лестнице на второй этаж. Справимся ли мы, две женщины, с бандитом, я не знаю, но можно будет хотя бы припугнуть его, сбить с толку. А Мел, пока он будет соображать, кто я такая, позвонит в полицию. Нет, лучше подстраховаться и приготовиться вызвать копов самой.
Холодной рукой достаю из сумки сотовый и, уже нажимая на первую кнопку, со всей силы бью ногой в дверь спальни. Она распахивается, и моему взгляду представляется невообразимая картина. Сначала я не понимаю, что передо мной. А когда до меня доходит в чем дело, мне делается до того неловко, что хочется провалиться сквозь пол и выскочить вон.
Мел в задранном до середины груди прозрачном платьице лежит на полу, головой к окну. Над нею склонился худой длинноволосый блондин… Он в чем мать родила, если не считать носков.
Если бы у него была нормальная мужская прическа, я куда быстрее сообразила бы, что к чему. Но из-за золотистых, почти таких же, как у Мел, волос мне в первые мгновения кажется, что это не мужчина, а женщина, поэтому я и столбенею.
Парень поворачивает голову, издает сдавленный крик и отпрыгивает в сторону. Мел рывком садится и верещит от неожиданности.
— Простите, — лепечу я, пятясь назад. — Ради бога… простите.
Захлопываю дверь, прижимаю руки к груди и мгновение-другое стою ни жива ни мертва. Надо ж было так оплошать! Поделом мне!..
Из спальни сначала не раздается ни звука, потом что-то стукает и Мел покатывается со смеху. Вздрагиваю и спешу сойти вниз, крепко держась за перила, чтобы не упасть — ноги почти не сгибаются.
Надо сейчас же исчезнуть, говорю себе, уже направляясь к парадной. Но тут мне на ум приходит другая мысль: нет, так нельзя. Сбегать, как последний трус? Чтобы не смотреть в глаза тем, кому невольно насолила? Лучше посижу на улице, дождусь Мелиссу… Надо еще раз извиниться перед ней и объяснить: так, мол, и так… решила, что тебе грозит опасность и что я обязана помочь.
Плетусь на задний двор и, чувствуя себя последней неудачницей, опускаюсь на стул. Ждать долго не приходится. Буквально через пару минут на лестнице стучат шаги и слышится оживленный голос Мел.
