Барбара Уоллес - Время быть собой
— Ну да, — ответил Саймон с вызовом.
— Тогда приготовься взять свои слова обратно.
— И не подумаю! Сегодня я выберу ужин, да и ресторан уже присмотрел.
По правде говоря, Саймону было все равно, кто выиграет. Он просто наслаждался моментом, как и этой новой, открывшейся перед ним стороной Делии. Она была дерзкой, и ему это нравилось.
Они договорились встретиться около монумента Рэда Эйрбаха, как раз посередине торгового центра. Это была очень красивая скульптура — человек в костюме сидит на скамейке и курит сигару.
— Тот, кто закончит первым, сядет рядом с ним на скамейку и будет ждать, — сказал ей Саймон. Он наклонился ближе и внезапно почувствовал, как его тянет к ней. — Я напишу тебе сообщение, когда приду туда.
— Не стоит, — ответила Делия, самодовольно улыбаясь. — Я уже буду тебя там ждать.
Он был так близко и мог отчетливо видеть каждую ресничку…
— Почему ты это делаешь? — спросила она.
Действительно, почему? Может быть, потому, что спустя столько лет он наконец-то смог хоть немного расслабиться? Повеселиться?
— Потому что, — коротко ответил Саймон.
— Как-то не очень смахивает на причину, тебе не кажется?
— Вполне приличная причина, по-моему, — сказал он и задался вопросом: знает ли она, насколько сексуально прикусывает губу, когда волнуется? Пораженный силой охвативших его чувств к ней, он едва смог выдавить улыбку: — Лучше поторопиться, мисс Джерман. Время близится к ужину!
Он прикоснулся пальцами к воображаемой шляпе на голове, и они разошлись, спеша выполнить условия до того, как истечет обговоренное время.
Глава 5
— Неужели ты выбрал пиццу на ужин? Это как-то слишком просто для победителя, — сказала Делия.
Прошло полтора часа после того, как их импровизированное соревнование завершилось. Нагруженные пакетами с покупками, они направлялись в северную часть Бостона.
— Не надо было столько копаться, и тогда бы ты смогла сама выбрать ужин. В этом нет моей вины, а ты такая копуша!
— Пять минут. Я опоздала всего на пять минут! Если бы передо мной на кассе не оказалось слишком много народу, то прямо сейчас я бы выбирала самые вкусные блюда из меню ресторана.
— Но, к сожалению, в очереди было слишком много народу, поэтому сегодня ты ешь пиццу.
У Делии было на несколько пакетов больше, чем у него, и она неуклюже пыталась распределить их, чтобы было не так тяжело. Саймон хотел было предложить помощь, но вовремя прикусил язык. Это будет уже чересчур, и она точно решит, что у них свидание.
Но в следующую секунду Делия чуть не выронила пакеты, и Саймон взмахнул рукой:
— Позволь-ка мне! — и, не дожидаясь ответа, забрал из рук Делии часть покупок.
Делия не стала спорить:
— Спасибо.
— Это самое малое из того, что я могу сделать. Ты же все-таки оплачиваешь нам пиццу.
— Вообще-то ты… Ты специально выбрал ресторан подешевле, потому что я хотела оплатить счет?
— Господи, ты сегодня меня во всем подозреваешь!
— Прости, так вышло. Просто сегодняшний день выбил меня из колеи, ведь когда я предложила тебе пройтись по магазинам, никак не ожидала, что ты так расщедришься на шопинг. Ты не должен был мне это оплачивать.
— Я знаю. — Конечно, Саймон не должен был устраивать это дурацкое соревнование по шопингу. — Просто мне так захотелось.
Ему нравилось баловать кого-то, кто совсем не просил от него подарков. К тому же он лишил Джоша возможности любоваться ее чудной улыбкой — тем, чем он сам сейчас любовался.
— Ну, будем считать, что платье — это бонус от начальника за хорошо выполненную работу.
Саймон оплатил бы и сувениры, которые она купила в маленькой лавке, и сам ужин, но он знал: она наверняка запротестует.
— Бонус, да? Жаль, не знала о нем заранее. Тогда более придирчиво выбирала бы платье за тысячу долларов, — улыбнулась она.
Саймон почувствовал, как внутри его разливается приятное тепло. Они работали вместе четыре года, а он лишь недавно заметил, какая у нее потрясающая улыбка.
— Должен признать, — сказал он, — ты меня удивила. Твои способности в шопинге впечатляют. Но ты действительно купила полный наряд?
— Абсолютно, — ответила она. — И обувь тоже!
— Тогда я вдвойне впечатлен.
— Честно говоря, я должна признаться, что мои подростковые годы прошли с тремя маленькими детьми. Хочешь не хочешь, научишься быстро принимать решения, когда твои братья вот-вот опрокинут гору товаров с магазинной полки.
— Я так понимаю, ты очень долго была няней для своих братьев?
— Можно сказать и так, — ответила Делия и потупила взгляд.
Годы практики научили Саймона распознавать оборванные и невысказанные фразы, и теперь последняя реплика его помощницы дала ему понять: здесь скрывается нечто большее.
После недолгой паузы Делия объяснила:
— Моей матери пришлось нелегко после смерти отца. Мне нужно было ей помогать.
— Я не понимаю, — ответил Саймон. — Когда ты сказала «мать-одиночка», я подумал, ты имела в виду…
— Отец попал в автокатастрофу, возвращаясь с работы домой.
— Мне очень жаль. Сколько тебе было лет?
— Пятнадцать. И я самая старшая из всех детей в семье…
И снова недосказанная фраза. Пятнадцать лет — слишком юный возраст, чтобы решать взрослые проблемы.
— Мне очень жаль, — повторил он, понимая, что эти слова мало что могут выразить в такой ситуации.
— Всякое бывает, не так ли? Что в таком случае можно поделать?
Ответ был предельно ясен — ничего.
«Ты сделала то, что от тебя требовалось. Ты отбросила свою боль и безвозвратно потерянное детство в сторону и осталась сильной», — подумал Саймон.
Интересное совпадение, но их жизни кардинально изменились в возрасте пятнадцати лет. Может быть, поэтому он чувствовал такую связь с Делией? На каком-то подсознательном уровне они оба понимали, каково это — потерять детскую беззаботность раз и навсегда. Все же несправедливо… В конце концов, Делия никого ни в чем не винила, несчастье случилось, и значит, так и должно было быть. Даже если бы и захотела, она все равно не смогла бы изменить что-то, предотвратить катастрофу, в отличие от Саймона.
— Я полагаю, сейчас дела обстоят получше?
— Э-э-э… ну, то есть все стало лучше, когда я училась в колледже.
Делия попыталась ускользнуть от темы, но Саймон успел это заметить.
— Часто навещаешь родных?
— Не так часто, как следовало бы. Не пойми меня неправильно — я, конечно, люблю свою семью, но…
— Но тебе нужно свое личное пространство.
