Никки Логан - Неприрученное сердце
Он выругался, потом крикнул:
– Но завтрашнее не отменяется! Пойдете?
Она только сердито махнула рукой и, пошатываясь, выбралась на спасительную дорожку.
* * *После беспокойной ночи и последующих усилий сосредоточиться на работе Роми была готова на что угодно. Чем скорее они отправятся, тем скорее она будет дома. Она повернулась к стоявшему в дверях Клинту:
– Я бы не сказала, что это «после обеда». Все-таки уже ближе к вечеру.
– Вы были заняты, я не хотел мешать. Кроме того, это лучше видеть в сумерках.
Он наблюдал за ее работой? Каким образом? Впрочем, его обучали всяким хитростям.
Она оглядела безупречную кухоньку:
– Мне что-нибудь нужно взять?
– Нет.
По привычке она все-таки прихватила рюкзак и заперла дом. Провинция или нет, но она не оставила бы его открытым. Мало ли кто зайдет... Клинт ждал ее возле грузовичка. Ее решение держаться отстраненно и незаинтересованно прожило не более полуминуты. Вид Клинта, в ожидании лениво привалившегося к кузову, резко участил ее пульс.
«Расслабься, это всего лишь поездка. Лучше бы на него не глядеть».
Роми забралась в машину и сосредоточилась на ветровом стекле:
– Куда едем?
– Мы получили сообщение о том, что в регионе активно торгуют какаду и рептилиями. Я хотел показать вам место их ночевки в Уайлд-Спрингс, чтобы вы знали, за чем наблюдать.
– Это вы о таможенной записке? – Она тоже получила копию. – Вот не думала, что это коснулось и здешних мест.
– И не могло коснуться, но речь идет о воровстве какаду, а здесь лучшие в регионе места кормежки краснохвостых. И несколько гнезд. Это и есть наша цель.
Роми подхватила рабочий тон общения:
– Значит, это просто мера предосторожности?
Она посмотрела на него и заметила темное пятно на шее. Выглядело ужасно.
– Что с вами случилось?
Он машинально поднял руку к отметине, потом отмахнулся:
– Спортивные раны.
– И в каком же виде спорта вы это заработали? Он быстро взглянул на нее и опять отвернулся к дороге:
– В глубокой спелеологии.
Роми внимательно смотрела на него. Исследование многочисленных естественных пор земли на юго-западе Австралии было особенно опасным времяпрепровождением. Время от времени пещеры требовали плату в виде человеческих жизней.
– Вы не могли бы, как все остальные австралийцы, смотреть футбол?
Он улыбнулся:
– Я и смотрю его. Но и спелеологию люблю. Есть что-то особенное в тишине пещер. В темноте. В том, чтобы проникнуть туда, где никто еще не был.
«Ну да. Опасность, от которой замирает сердце».
– Можно забраться в кустарник и получить такую же темную тишину.
– Это не совсем то.
– А какие еще сомнительные варианты у вас есть?
– У меня есть хорошая коллекция фильмов, и я люблю детективы и всякое такое в мягких обложках.
– Хм... а когда не прячетесь в поп-культуру?
Он молча смотрел на дорогу, потом сказал:
– Занимаюсь серфингом с воздушным змеем. И скалолазанием.
– Таким образом, подземные, земные и морские спортивные состязания охвачены. Наверное, еще что-нибудь вроде прыжков с каким-нибудь амортизатором.
Он не сдержал улыбки:
– Я был известен прыжками с вертолета. – И, в ответ на ее хмурый взгляд, добавил: – С военного вертолета.
Она покачала головой:
– Ну, еще бы! Значит, вы адреналиновый наркоман. Я изо всех сил пытаюсь свести воедино того, кто любит тишину, уединение и классические фильмы, с тем, кто занимается серфингом с воздушным змеем и голыми руками борется с диким кабаном.
Его рот дернулся.
– Ну, не голыми руками...
Она засмеялась, но и сама слышала, насколько неискренно. Клинт Маклейш скучал по острым ощущениям, которые входили в его обязанности. По риску. По ежедневным столкновениям со смертью.
– В скольких сражениях вы участвовали?
Мягкая улыбка пропала, руки стиснули руль.
– Даже если бы я хотел говорить об этом, – а я не хочу, – то большая часть того, что я видел за время службы, сугубо секретна. Я не могу обсуждать это с вами.
«Со мной. Черта на песке. Клинт – босс, я – всего лишь штатный сотрудник».
– Вы прыгали с самолетов и забирались черт знает куда, чтобы вспомнить службу? Или чтобы забыть?
Его лицо посуровело.
– Это хобби, Роми. У людей они иногда бывают.
– У меня тоже есть хобби, но не настолько экстремальные. А более... простые интересы у вас есть?
Темное пятно на горле дернулось. Похоже, она зашла слишком далеко.
– Я люблю готовить. С тех пор, как приехал сюда.
Если бы он сказал, что изготавливает свечи, она не удивилась бы так.
– Правда?! А что вы любите готовить?
Он пожал плечами:
– Что угодно... Например, из армянской кухни. Или что-нибудь новенькое.
Роми смотрела в боковое окно и пыталась сдержать смех:
– Даже кухня экстремальная! Вы действительно высасываете из жизни самую сердцевину, Маклейш?
Он раздраженно ответил:
– Я занимаюсь этим не из-за взыскательного или авантюрного вкуса.
– А почему?
– Просто чтобы что-нибудь ощущать.
Роми посмотрела на него. Мгновение назад она завидовала человеку, который жил без опаски. Представляла себе, как это хорошо. А сейчас вдруг увидела в его глазах... смущение? Кажется, Клинт Маклейш не часто сталкивался со своими эмоциями. Она уже открыла рот для очередного вопроса, как услышала:
– Приехали.
Он свернул с дороги и остановил машину под эвкалиптами.
После разговора в машине тишина показалась оглушительной. Но вдруг сверху послышался хриплый, умиротворенный клекот. Роми оглядела толстые ветви. Огромные черные какаду с красным пламенем на длинных и широких хвостах сидели на вершине дерева.
– Здесь место их гнездования?
Клинт покачал головой:
– Каждую ночь они устраивают себе тут насест. У них гнезда по всему региону, но это глухое местечко у них самое любимое. И целые поколения краснохвостых учат свою молодежь, как только она покидает гнездо, возвращаться в этот овраг для кормежки и ночлега.
Роми огляделась. Еще раз взглянула на высоко сидящих птиц и подумала, что любой, кто явится сюда с целью воровства, столкнется с большими трудностями. А это облегчало ей работу.
– Спасибо, что привезли сюда. Мне важно было это увидеть.
– Эти парнишки – одна из причин моего возвращения в Уайлд-Спрингс. Они заменяют мне семью, а с моей семьей лучше никому не связываться.
Она верила Клинту. Даже если отбросить его военное прошлое, было что-то опасное в том, как он двигался, как оценивал все вокруг, как ничего не пропускал. Не хотела бы она оказаться у него на пути...
