Никки Логан - Неприрученное сердце
Повернув налево, она направилась к оврагу, к тому самому заболоченному месту. Здесь красиво. Земля понижалась, а деревья стремились ввысь. Дорожку то и дело перебегали ящерки, перелетали бабочки. Она замедлила шаг и залюбовалась сумеречным кустарником вокруг. Тихо двигаясь к дну оврага, она услышала слева какой-то шум и хотела уже позвать сына, но вокруг была такая тишина, что она сдержалась. Если Лейтон наблюдает за лягушками, вряд ли ему понравятся ее крики, которые разнесутся по всей округе и распугают все живое.
Кроме того, сегодня она была выдержанной, спокойной мамой. Не озабоченной и не приставучей.
Глаз выхватил среди зелени что-то красное. Потом вдруг рядом с красным мелькнуло голубое. Голубая футболка, натянувшаяся на широкой спине.
Роми замерла.
Клинт!
Лейтон улыбался. Не взрослой вежливой улыбкой, а сияя всем лицом. Клинт лежал рядом с ним в грязи. Она стала наблюдать. Они не разговаривали, но обменивались знаками.
У Роми дрогнуло сердце. Они вели совместное наблюдение за болотными лягушками. В сумерках. Отец никогда с ней этим не занимался. И у отца Лейтона тоже не нашлось бы времени на болото с лягушками.
Лейтон смотрелся миниатюрной копией Клинта. Он старательно подражал тому, как лежит старший мужчина: маленькие ноги раскинуты рядом с большими, и не важно, что они на пару футов короче. И он так же приподнялся на локтях.
У Роми защемило в груди. Как сын оживлен! Как им уютно друг с другом в этой грязи! Господи, каково это – чувствовать себя уютно с Клинтом Маклейшем? И ощущать на себе его нежный взгляд? Такой, каким он сейчас смотрит на Лейтона?
Роми Клинта таким еще не видела, хотя вообще-то чувствовала, что он может быть нежным. Внезапно ей представилось, как эти огромные испачканные руки проводят по ее коже...
У нее прервалось дыхание.
«Стоп! Не слишком ли безрассудно, Карвелл?»
Клинт повернулся, и их глаза встретились.
Не угадал бы он ее мысли. Она замерла на месте, а сердце грохотало.
Зеленые глубины были бездонны, но смотрел Клинт уверенно и твердо. В глазах его было обещание. И вопрос.
Роми не знала, желает ли знать ответ.
– Лейтон, – позвал он мальчика, не сводя глаз с Роми.
Лейтон повернулся к ней и покраснел.
Она откашлялась:
– Лейтон, у тебя домашнее задание.
– Не сейчас, мама.
Роми подняла брови:
– Лейтон, домой. Немедленно!
Он опять повернулся к лягушкам:
– Потом!
Клинт не спускал с нее глаз. Она должна справиться с сыном.
– Я больше не буду просить.
Она почувствовала, как в ней поднимается гнев родителя, с которым вздумали спорить. И тут же вспомнила, как ей в детстве порядком надоедали подобные препирательства. А сейчас она говорила с сыном так, как с ней говорил отец. Сердце мучительно сжалось.
Малыш даже не шевельнулся.
– Лейтон Карвелл, сейчас же отправляйся домой!
Он повернул голову и хмуро уставился на нее:
– А то что?
Она увидела, как у Клинта слегка приподнялись брови. Вот черт, она не хотела угрожать Лейтону! Но Клинт явно оценивал ее действия. И она пошла на угрозы:
– А то я позвоню Кэролайн Лоусон и сообщу, что ночевка отменяется.
Лейтон сердито вскочил:
– Не ночевка, а тусовка!
– Как угодно, но если ты не пойдешь домой и не займешься уроками, то ничего не будет.
Глупости. Зачем она так? В этом зеленом овраге он, может быть, научится гораздо большему, чем в своем четвертом классе.
А зеленые глаза все наблюдали. Оценивали. Лейтон наконец взвесил варианты и раздраженно повернулся к лежащему, как камень, человеку:
– Пока, Клинт.
Клинт отозвался нарочито ровным тоном:
– Пока, приятель. Мы еще займемся этим.
Раздраженный, Лейтон молча кивнул и прошел мимо Роми. Она повернулась к Клинту, который уже был на ногах и счищал с себя влажную грязь.
– Извините за семейную сцену.
– Вы опять просили.
– Что?
– Лейтона. Вы сказали, что больше просить не будете, а сами опять просили.
– Но он меня не понял.
– О, он все понял. Он вас проигнорировал!
– Спасибо. Это лекция о воспитании?
Он вздернул брови:
– Я много понимаю в психологии ребятишек. И молодых людей. Я достаточно их тренировал. И похоже, больше вашего понимаю в поддержании дисциплины.
Роми уперла руки в бока:
– Не рассказывайте мне, как воспитывать сына!
Ее голос разнесся над овражком. Лягушки бросились врассыпную.
Клинт сохранил самообладание:
– Лейтон победил, когда вы сказали, что больше просить не будете, и попросили снова. Он это запомнит и в следующем сражении воспользуется.
– Это не война. Это моя семья.
– Иногда между ними нет разницы. Та же психология. Я предпочитаю, чтобы все базировалось на любви и сострадании, а не на угрозах и наказаниях. Сообщите мне, как у вас получится.
– Это восьмилетний мальчик, Клинт, а не солдат.
– Я знаю, но доверьте мне с ним поработать. Любовь и сострадание сделали Лейтона таким, какой он есть. Он – потрясающий ребенок. Но он намерен нажимать на все ваши кнопки, пробовать вас на прочность, испытывать вас. Попытаться доминировать над вами. Я вижу признаки.
– Это, может быть, подходит вам, но не Лейтону.
Она уже повернулась, чтобы подняться по склону вслед за сыном.
И Клинт бросил ей уже в спину:
– Таковы все мальчики, Роми. В нас это впечатано. Мы так устроены, что стараемся все держать в своих руках и всем руководить.
Она обернулась:
– Если вас так воодушевляют отцовские чувства, почему бы вам не обзавестись собственным выводком? Их и будете воспитывать!
Он в три прыжка догнал Роми и, положив руку на плечо, остановил ее:
– Справиться с сыном – это еще не воспитание, Роми. Я только хотел помочь вам. Использовать то, что сам узнал за эти годы.
Она повернулась и посмотрела на него снизу вверх:
– Хорошо, этому кузнечику не интересна ваша войсковая премудрость. Благодарю за все. – И она опять стала карабкаться по склону.
Он выругался, потом крикнул:
– Но завтрашнее не отменяется! Пойдете?
Она только сердито махнула рукой и, пошатываясь, выбралась на спасительную дорожку.
* * *После беспокойной ночи и последующих усилий сосредоточиться на работе Роми была готова на что угодно. Чем скорее они отправятся, тем скорее она будет дома. Она повернулась к стоявшему в дверях Клинту:
– Я бы не сказала, что это «после обеда». Все-таки уже ближе к вечеру.
– Вы были заняты, я не хотел мешать. Кроме того, это лучше видеть в сумерках.
Он наблюдал за ее работой? Каким образом? Впрочем, его обучали всяким хитростям.
