Мишель Селмер - Герцог-сердцеед
– Позвольте мне самой это решать.
Может, согласиться, но оплатить все равно самому? Не будет же она вырывать у него из рук счет? К тому же Чарлз был уверен, что даже самая независимая женщина любит, когда за ней ухаживает мужчина. В глубине души она на это даже надеется.
– Хорошо, – снова согласился он.
Виктррия дала водителю незнакомый ему адрес рядом с бухтой. Чарлз был почему-то уверен, что это какая-нибудь забегаловка, но когда шофер вопросительно посмотрел на него, кивнул.
Герцог всегда был готов ко всему новому.
Глава шестая
Это была вовсе не забегаловка. Это был недорогой уютный ресторанчик в торговом районе города. Администратор тепло приветствовал Викторию и с некоторой суетливостью – Чарлза, после чего усадил их за уединенный столик.
– Советую заказать жареную говядину, – сказала Виктория, когда официант вернулся с их заказами белого вина и двойного скотча для Чарлза.
– Похоже, вы часто здесь бываете, – заметил он.
– Обожаю это место, – с улыбкой сказала Виктория, и обаяние ее улыбки подействовало на Чарлза как удар тока.
До этого момента Виктория ему не улыбалась, но этого события стоило ждать, признал он.
Чарлз глотнул скотча, чувствуя приятное жжение. Он был немного на взводе, поэтому несколько глотков крепкого напитка ему явно не помешает.
– Хотите об этом поговорить? – спросила Виктория, пригубив вино.
– Поговорить о чем?
– Что не позволяет вам расслабиться.
Она поставила бокал, положила подбородок на сложенные ладони и посмотрела на него. В пламени свечи ее лицо приобрело нежное выражение, а глаза, казалось, лучились теплом.
Она была неотразима. И совсем не напоминала женщин, которые раньше привлекали Чарлза. Может, в этом и крылась причина ее притягательности – в ее непохожести на остальных женщин?
Но благодаря семье он лишен права это выяснить. И с каких это пор он стал прислушиваться к просьбам, когда речь заходит о красивой женщине? – подумал Чарлз, а вслух спросил:
– Это так заметно?
– Именно поэтому я согласилась с вами поужинать. Мне кажется, вам нужно выговориться. – Виктория смотрела на него с сочувствием.
Чарлз был удивлен, но свои проблемы он привык решать сам. А что, если ему сыграть на жалости, чтобы убедить Викторию остаться работать в «Ройял Инн»?
– Семейные дела, – уклончиво сказал он, надеясь, что это ее заинтересует и она спросит сама.
Но уловка не сработала. Виктория продолжала пить вино и ждала. Чарлз подбросил ей еще немного информации:
– Говоря кратко, в семье не обрадовались, узнав, что в «Ройял Инн» вы будете недолго.
– Мне жаль…
– Также меня попросили, чтобы я сделал все возможное, чтобы убедить вас остаться.
Если Виктория была польщена этими словами, на ее лице это никак не отразилось.
– Но вас тревожит не это, – заметила она.
Чарлз был поражен ее проницательностью. Он не думал сообщать ей всех подробностей, но, с другой стороны, кто лучше Виктории может понять, что такое нежелательное вмешательство родственников?
– Меня попросили не встречаться с вами в нерабочее время.
– Другими словами, вас просили не спать со мной.
Его снова поразила ее прямота. Хотя она ничего при этом не теряла…
– В самую точку.
– И вас это расстроило?
– А вас нет?
– Но ведь это не у меня репутация мужчины, который спит со своими служащими.
– Кто это говорит?
– Так, дворцовые сплетни.
Это был факт, но Чарлз почувствовал себя оскорбленным. Почему всех так волнует, с кем он спит?
– Что еще интересного вы обо мне узнали?
– Вы уверены, что хотите это услышать?
Вообще-то Чарлзу было все равно, что о нем говорят, но сейчас в нем возобладало любопытство.
– Я уже взрослый мальчик. Думаю, как-нибудь переживу.
– Мне сказали, что ваши личные помощницы не задерживаются дольше, чем на несколько недель.
Это тоже было правдой, но разве общая статистика не говорит об общей высокой текучести персонала, занимающего подобные должности? Тем, кто его в этом обвиняет, следует сначала ознакомиться-с цифрами.
– И что я не отношусь к вашему обычному типу женщин.
– А у меня есть определенный тип?
– Высокие, длинноногие дамочки, по большей части блондинки, которые находятся под впечатлением вашего социального статуса.
Ну, это уж точно не его вина. Он не планировал родиться герцогом. Это всего лишь случай.
– Ну, и что вы презираете женщин, – окончательно добила его Виктория. – Но это я и сама поняла.
– Ничего подобного! – тут же возразил Чарлз.
– Конечно, презираете! – уверенно повторила Виктория.
– Я восхищаюсь женщинами. Я их люблю.
– Возможно, в этом и состоит проблема?
– И что, черт возьми, это должно значить? – мрачно спросил Чарлз.
– По-моему, вам не очень по душе этот разговор, – заметила Виктория. – Давайте лучше найдем другую тему для беседы.
– Ну уж нет! Вы чуть ли не обвинили меня в женоненавистничестве, так что потрудитесь объяснить – почему.
Несколько секунд Виктория изучала его лицо, а затем вдруг спросила:
– Со сколькими женщинами вы встречались за последний месяц?
– Какое это отношение имеет к нашему разговору?
– Вы же хотите, чтобы я вам объяснила? Так что отвечайте.
– С восемью или десятью. Мне так кажется… – А может, и больше. Но что из того? Он не женат, так что имеет полное право встречаться более чем с одной.
– Как их звали?
Вопрос поставил Чарлза в тупик.
– Звали?..
– Их имена. У них же должны быть имена, верно?
– Разумеется.
– Ну, так как их звали?
Чарлз нахмурился. Он помнил, как они выглядели, их фигуры, цвет волос, даже какого цвета у них были глаза, а вот с именами было сложнее.
– Я облегчу вам задачу. Из последних двадцати девушек, с которыми вы встречались, назовите мне имена трех. Три любых имени.
Чарлз попытался вспомнить имя блондинки, с которой познакомился в баре на прошлой неделе. Ее имя вроде как начиналось на «Дж». Дженни? Джули, Джерри… Или ее звали Сара?
– Не можете вспомнить? – ласково поинтересовалась Виктория и при этом выглядела чрезвычайно довольной собой. – Следующий вопрос будет еще легче. Как звали вашу последнюю ассистентку?
Ну, это просто. Высокая брюнетка, с низким хрипловатым голосом. Ее имя вертелось у него на языке…
– Что? Не можете ответить даже на этот вопрос? Даже я знаю, – подзадорила его Виктория.
– Диана, – наугад ляпнул Чарлз.
– Ее звали Ребекка.
– Но она была вылитая Диана!
Он и не обязан был запоминать ее имя, так как весьма скоро уже обращался к ней не иначе как «солнышко» или «милочка».
– Ну разве не грустно?
