Мишель Селмер - Герцог-сердцеед
– Мне пора, – наконец сказал он. – Лиззи вроде рожает. – Итан покачал головой. – Поверить не могу, что скоро стану отцом.
– Поздравляю, – ответил Чарлз, испытывая странную зависть. Интересно, каково это – знать, что скоро станешь отцом?
Едва подумав об этом, он уже знал ответ. Когда Виктория была рядом, он был счастлив. Когда она сказала, что больше не может встречаться с ним, как раньше, он был оглушен. А позже, только представив себе, что никогда ее больше не увидит, почувствовал странную боль в сердце. Может, его депрессия и есть любовь?
Чарлз не мог знать, что на его лице возникла такая же глуповатая улыбка, как до того у Итана.
– С тобой все в порядке? – с тревогой спросил Итан. – У тебя такой идиотский вид…
– Да, да, – поспешно сказал Чарлз. – Я только сейчас кое-что понял, и я в полном порядке.
Странное это было чувство – сознавать, что любишь. Странное и неописуемое. Словно он только сейчас понял, как прекрасно жить на свете.
– Как, ты до сих пор здесь? – удивился Чарлз, возвращаясь из мира грез в реальность. – Ты что, забыл, что тебя ждет Лиззи и ребенок?
– Считай, меня уже здесь нет.
Меня тоже, подумал Чарлз. Мыслями он уже был у Виктории.
Виктория сидела на кровати, перечитывая записку Чарлза, которую она нашла в щели между спинкой кровати и подушкой – ту самую, которую он оставил после их первой ночи. Боль снова сжала ей сердце, словно тисками. Она не видела его и не разговаривала с ним с понедельника, когда Чарлз приезжал, чтобы выяснить причину ее отсутствия на работе.
– Тебе чем-нибудь помочь? – спросил отец.
Виктория подняла глаза и увидела, как он озабоченно нахмурился. Должно быть, при виде ее несчастного лица.
– Что? – поспешила улыбнуться она, только чтобы он не переживал за нее.
– Я подумал, может, тебе помочь?
– Да, наверное. – Она встала, пряча записку за спиной, и огляделась. – Может, принесешь мне еще одну коробку?
– Конечно, родная.
Виктория проводила его взглядом и вздохнула. Отец хотел поехать с ней в Англию, но ей удалось убедить его подождать, пока она не устроится. Она совсем не возражала, чтобы жить в Лондоне вместе с ним. Тогда, по крайней мере, она сможет о нем заботиться.
В дверь позвонили.
– Пап, открой!
– Уже иду, – откликнулся он из коридора.
Ее сердце вновь пронзила боль. Может, даже хорошо, что она уезжает. Если она когда-нибудь вновь столкнется с Чарлзом…
Почувствовав чье-то присутствие в спальне, Виктория обернулась.
– Кто это прихо…
Но это был не отец. При виде человека, стоявшего у двери ее спальни, Виктория почувствовала слабость.
– Чарлз? – прошептала она. – Что ты здесь делаешь?
– Твой отец сказал, что тебе нужна коробка, а также просил передать, что эту ночь он проведет у себя, а завтра к семи часам подъедет. – Он поставил коробку на пол и огляделся. – Значит, ты действительно уезжаешь?
– Я должна освободить квартиру завтра до восьми часов.
– Уф, тогда я вовремя, и мне не придется лететь в Англию. – Чарлз несколько неуверенно улыбнулся. – А вот это, надеюсь, убедит тебя остаться.
Виктория даже, немного опешила, когда Чарлз опустился передней на одно колено, протягивая ей небольшую бархатную коробочку.
– Виктория Хьютон, не окажете ли вы мне честь стать моей женой? Прежде чем ты ответишь мне «нет», знай: это бабушкино кольцо, которое она завещала мне надеть на палец моей любимой. Боюсь, что, если ты его не примешь, в мире больше не найдется ни одной женщины, которой я смогу его предложить.
Виктория никогда не знала, что можно испытывать такое счастье. Но если она произнесет хотя бы одно слово, то непременно расплачется.
Опустившись на колени, она обняла Чарлза и прижалась щекой к его груди.
– Я так понимаю, что это «да», – хрипло рассмеялся Чарлз и крепко обнял свою любимую женщину.
Примечания
1
Мелюзга, шмакодявка (пер. с англ.). – Прим. пер.
