Эбби Кристис - Ночная схватка
Грэнт внимательно оглядел Энн от приглаженных и стянутых сзади волос до блузки салатного оттенка, белых шорт и удобных полотняных тапочек. И лишь после этого лениво произнес:
— Здравствуйте, Энн. Хороший нынче денек, верно? Между прочим, мне с самого начала очень хотелось увидеть ваши ножки, и сейчас я нахожу их прелестными.
Энн сжала кулаки и сердито засопела, стараясь не поддаваться волнующему воздействию взгляда, скользившего по ее обнаженным ногам.
— Послушайте, я пришла вовсе не для досужей болтовни!
Грэнт взглянул ей в лицо. В его глазах читался не только интерес, но и ирония, которая сразу вызвала румянец на щеках Энн.
— Почему бы вам не присесть и не выпить бокал вина? — предложил он. — Это поможет вам взбодриться после бессонной ночи.
— Откуда вы зна… — начала Энн, но вовремя прикусила язык.
— У вас утомленный вид. — Грэнт наконец встал, чтобы отодвинуть для гостьи кресло. В голубых джинсах и синей майке он выглядел крупным, стройным и мускулистым.
После секундной заминки Энн все же села и приняла из рук хозяина бокал прохладного вина.
— Как вы догадались, что я выбросила дневники из окна? — поинтересовалась она.
— Куда же еще их можно было деть? Разве что перепрятать в другое место, но какой в этом смысл? Ведь вам нужно было вынести тетради из дома. Я просто задумался, как бы сам поступил, если бы пришлось прибегнуть к незаконным действиям.
— В моих поступках нет ничего незаконного! Уж сейчас-то вы все знаете.
— Разумеется. Но вчера в моем распоряжении была лишь рассказанная вами история, только и всего. Одни слова, причем совершенно неизвестно, правдивые или нет.
Энн машинально отпила большой глоток вина. Ей пришло в голову, что она ввязывается в странную и надуманную борьбу, которая, однако, имеет некое загадочное значение для сидящего напротив человека.
— Сейчас, когда мы все выяснили, когда я принесла извинения и признала, что виновата по всем статьям, не соизволите ли вы отдать мне дневники?
Грэнт выслушал эту длинную фразу, внимательно наблюдая за Энн. Сразу ответить ему не удалось, потому что мисс Клачер выкатила на террасу столик на колесиках и начала сервировать ланч.
Вскоре перед писателем и его гостьей стояло по тарелке холодного мяса с салатом. Энн взялась за нож и вилку, но потом отложила их и обратила на Грэнта прекрасные зеленые глаза.
— Вы читали?
— Ваши тетрадки? Так, просмотрел слегка. Ведь нужно было как-то проверить, правду ли вы сказали.
— И это человек, распространяющийся о доверии к людям! — возмущенно заметила Энн. Потом на минуту умолкла, мрачно размышляя о чем-то, и наконец произнесла: — Что я должна сделать, чтобы получить дневники? Только прежде чем ответить, хорошенько подумайте. Вчера вы угрожали мне полицией, но учтите, что я тоже могу обратиться к властям и попросить защиты от шантажа.
Грэнт довольно усмехнулся.
— Вижу, мы отлично понимаем друг друга. Кстати, о полиции, у них до сих пор открыто дело о попытке ограбления.
Энн задохнулась от негодования.
— Выходит, я не ошиблась. Вы действительно собираетесь шантажировать меня!
Джеймс пожал плечами.
— Мне кажется, что человек из публичной сферы деятельности непременно испытает неловкость, если его имя начнут упоминать в связи с попыткой ограбления частных владений. Сегодня утром я слушал ваш репортаж. У вас очень подходящий для радио голос.
Энн проигнорировала комплимент.
— Прежде чем вы назовете условия, на которых я смогу вернуть тетрадки, примите во внимание, что зря теряете время. Ничто не заставит меня спать с вами, включая даже дневники. И вообще, если уж вам так приспичило, почему бы не обратиться к армии ваших поклонниц? — язвительно усмехнулась она.
— Вы снова опережаете события, дорогая моя. Я вовсе не собирался сразу тащить вас в постель. — Грэнт взял из плетеного блюда ломтик свежего хлеба и принялся намазывать его маслом. — Хотя должен заметить, что во время вчерашнего поцелуя вы не очень-то противились.
— Забудьте об этом, — поморщилась Энн. — Так что у вас на уме?
— Собираюсь получше вас узнать, — спокойно сообщил Грэнт.
— Бросьте! Я не столь наивна, как может показаться. Мужчин интересует в женщинах лишь одно. А уж вас и подавно: ведь вы сами давеча говорили, что девчонки слетаются к вам, как ведьмы на шабаш… — Энн внезапно умолкла и покраснела, потому что Джеймс от души расхохотался. Но ей быстро удалось взять себя в руки. — Смейтесь, смейтесь! Ваш приятель Тим предполагал вчера, что вечеринка может обернуться помолвкой, имеющей прямое отношение к вам и некой Коре. Так кто вы после этого, мистер Грэнт? Сексуальный маньяк?
Однако кем бы Грэнт ни являлся, в настоящее время он мирно поедал ланч. Наполовину опустошив тарелку, он глотнул вина и сказал:
— Слишком мрачно вы меня воспринимаете. Впрочем, доля истины здесь есть: обычно я целую женщин не без дальнего прицела относительно более тесных отношений.
Бесстыдность намека подействовала на Энн так сильно, что у нее поневоле открылся рот.
— Почему вы ничего не едите? — небрежно поинтересовался Грэнт. — Не смущайтесь, все, о чем мы говорим, естественно для человеческой натуры и в конечном счете вполне невинно. Будь я маньяком, как вы изволили выразиться, разве пристало бы мне сетовать по поводу избытка женского внимания? Я же, напротив, стараюсь как можно надежнее защитить себя от посягательств взбалмошных девиц. В конце концов, вы сами пали жертвой моей охранной тактики.
Вздохнув, Энн принялась за еду, попутно обдумывая варианты возражений.
— Но как же все-таки быть с Корой, не помню ее фамилии?
— Пусть это вас не беспокоит, — безмятежно махнул рукой Грэнт.
— А вот мне почему-то кажется, что я не должна упускать ни единой детали!
— Хорошо, о чем желаете побеседовать?
— Ни о чем. Хочу лишь получить обратно дневники!
— Что ж, в таком случае мне не остается ничего иного, как подождать, пока вы закончите ланч. А пока я буду наслаждаться здешним чудесным морским видом. — Джеймс отложил нож и вилку и откинулся на спинку кресла.
Энн принялась молча доедать то, что оставалось на тарелке. Спустя некоторое время она напряженно произнесла:
— Если бы мой отец был здесь, вы бы никогда не позволили себе ничего подобного!
— Верно, — согласился Грэнт.
— Как можно с таким спокойствием признавать себя негодяем?
— Ну это чересчур громко сказано. Ведь я еще не сообщил своих условий, а они весьма невинны.
Энн отодвинула тарелку и взглянула на собеседника.
