Наталия Вронская - Зеркало любви
Вид у него при этом был такой покаянный и огорченный, а слова так поразили Машу, что она невольно взглянула прямо ему в лицо. Глаза ее расширились от удивления, гнев вдруг сразу куда-то пропал, и она с изумлением поняла, что, должно быть, впервые смотрит на Никиту просто так, отринув все свои предубеждения. Он серьезно, с какой-то печальной улыбкой смотрел на нее, и Маша вдруг подумала, что он чрезвычайно мил. И, наверное, все это наговорил ей только для тою, чтобы она оживилась. Хотя это и довольно странный способ развеселить девушку. Но он настолько явно был огорчен… Наверное, и в самом деле расстроился, что она так устала.
Маша, бывшая от природы девушкой доброй, сразу же раскаялась во всех тех дурных мыслях, во всех тех подозрениях, что имела насчет молодого человека.
«Странно, я только теперь вижу, что он действительно хорош собой, как говорила Лидия… И он совсем не противный и не надутый, а такой…»
Но какой – «такой», тут Маша уже не додумала. Она смутилась собственных мыслей и опустила голову.
Никита, кажется, тихо вздохнул, и тоже ничего не сказал.
Затем, и довольно быстро, к Машеньке подошел папенька и предложил поехать домой. Маша с радостью согласилась, и князь Никита раскланялся с ними.
Именно после этого бала, после этого разговора и посетили Машу дома, в спокойный вечер, такие противоречивые и разнообразные мысли. Она развеялась лишь тогда, когда к ней нагрянула Лида, желавшая непременно нанести визит подруге в один из этих Святочных вечеров. Почему именно теперь? На то была особая причина. Лида предполагала испробовать самое Святочное развлечение – гадание, и непременно уговорить в нем участвовать Машу…
6
– Боязно что-то, – прошептала Маша на ухо подруге.
Девушки забрались на антресоли[3]. В одной из комнат они нашли два совершенно необходимых им больших зеркала.
– Страшно… – повторил Маша.
– Не трусь! – бодро сказал ей подруга. – Теперь или никогда. Другого случая выяснить свою судьбу у нас не будет, – лукаво подметила она.
Михаил Федорович и Дмитрий уехали с визитом к соседям и должны были вернуться лишь на другой день. Лидия, разумеется, также была отпущена на два дня из дому. И девушки вдвоем оказались совершенно предоставлены сами себе. Лидия тут же предложила погадать, и непременно испробовать гадание с зеркалом.
– Но это же самое страшное гадание, – заметила ей Маша.
– Зато самое верное. Я в книге читала, только не помню, в какой, что одна девица в зеркале, гадая, видела самого Наполеона!
– Как же это она видела Наполеона? Она же на жениха гадала? Если зеркало показало ей Наполеона, то это все неправда… Какой же Наполеон – жених…
– Глупости ты говоришь, – сказала Лида. – Она на жениха гадала, хотела вроде бы узнать, жив он или нет. А Наполеона видела как раз потому, что ее жених был там, рядом с Буонапартием…
– Надо же… – протянула Маша. – Неужели правда?
– Правда… Только давно это было, еще в войну…
Маша помолчала.
– Хорошо, – решилась она, – давай погадаем.
– Вот и верно! Зато ты будешь точно знать, что у тебя-то все будет в порядке. И сможешь убедиться насчет Алексея Ивановича…
Это именно соображение окончательно укрепило решимость Маши. Она, конечно, была уверена, что Алексей ее судьба. Но все же лишнее подтверждение не стало бы помехой.
Итак, девушки забрались наверх и, отряхнув два старинных, принадлежавших еще Машиной бабке зеркала от пыли, стали готовиться к гаданию.
Гадать следовало ночью, около полуночи. Или даже после полуночи, в самые глухие ночные часы. Летом бы оно было не так страшно, но зимой в час или в два ночи было так темно и боязно! Слабый свет от свечей совсем не прогонял страхов. И тем не менее девушки упорствовали в своем намерении.
Зеркала поставили друг напротив друга, между ними установили стол и стул. На стол поставили две свечи. Между свечами накрыли стол на две персоны, с тарелками, бокалами и приборами – все, как и полагается. Когда свечи загорелись, то в зеркале, перед которым села Лидия, образовался целый коридор из свеч и зеркал. Маша тихонько уселась в углу. Лучше бы было ей уйти, но тихое сидение в сторонке тоже не возбранялось. Да и Лидии одной было бы страшно.
Пробило полночь, пошел первый час ночи, девушки принялись за гадание. Лидия была первой. Она прямо села против зеркала и произнесла магическую фразу:
– Суженый-ряженый, приходи ко мне ночью ужинать…
В комнате стало тихо-тихо. Было слышно, как потрескивает огонек в свечах. Лида сидела молча, вглядываясь в зеркальную поверхность. Так прошло минут десять, потом еще столько же. Маше уже сделалось скучно, она даже перестала бояться. Тут Лида громко вздохнула и повернулась к подруге.
– Сегодня, видно, не мой день, – громко прошептала она. – Иди-ка ты к зеркалу…
Девушки обменялись местами, и теперь уже Маша, произнеся условную фразу, стала вглядываться в блестящий, зеркальный коридор.
Сначала она ничего не видела. И ей было стало скучно и даже немного смешно, что она поверила в такую глупость, как это гадание. Маша уж было хотела сказать Лиде, что глупость они затеяли, как вдруг… Вдруг ей померещилось, будто кто-то смотрит на нее из зеркала, будто какое-то лицо, как на картине, изображено на зеркальной поверхности. Она замерла и начала очень внимательно смотреть.
Это было лицо мужчины. У Маши екнуло сердце: Алексей! Но нет… Она ожидала увидеть офицерский мундир, но человек в зеркале был одет в статское платье… Она почти приблизила лицо к зеркалу, чтобы получше разглядеть видение, но черты его были покрыты будто дымкой. Тут дымка куда-то пропала, и видение сделалось почти совсем ясным. Это было… Это было лицо Никиты!
– Ах! Не может быть! – крикнула Маша.
Она вскочила, опрокинув стул, закрыла лицо руками и выбежала из комнаты.
«Как это понять? – лихорадочно соображала Маша. – Что за странное видение? Или это знак… Знак ее судьбы…»
Лида выбежала вслед за подругой:
– Стой, стой, Машенька! Погоди! – крикнула она.
В результате девицы произвели столько шума, что подняли на ноги прислугу. Поэтому поговорить им сразу не удалось. Пока старая Машина нянюшка да Машина горничная девушка причитали и гасили свечи на антресолях, пока они развели девиц по комнатам да, кряхтя и охая, ушли в девичью, пока Лида прокралась к огорченной сверх всякой меры Маше в горницу, прошло немало времени.
– Ну что, что с тобой? – шепнула Лида. – Что ты увидела?
Маша сидела в кровати с унылым выражением лица. В комнате горела одна свеча, но ее вполне хватило Лидии, чтоб увидеть, как расстроена ее подруга. Лида села с ней рядом и взяла Машу за руки.
