Бертрис Смолл - Любовь и опасность
Глава 17
Поездка оказалась длинной, и путешественники сильно замерзли. Правда, день выдался хоть и холодным, но ветра почти не было, а в небе неярко светило солнце.
– Видишь, – жизнерадостно заметила Адэр, – даже природа на нашей стороне.
– Ты скоро переменишь мнение, если из-за бурана нам придется задержаться или этот же самый буран застанет нас на полпути в Клайт, – проворчал лэрд.
– Вот и прекрасная возможность для тебя! Король лучше узнает нас, а это хорошо для нашей семьи.
– Не понимаю почему. У меня нет ничего общего с королем, – отпарировал Конал.
– Разве плохо быть другом правителя? – удивилась Адэр. – Тебе необязательно отираться при дворе и заниматься политикой, зато дружба с королем и Хепберном покажет Якову Стюарту, что здесь, на границе, у него есть верный и преданный союзник. С таким человеком, как ты, хорошо охотиться, пить и играть в кости. А кроме того, ты первым ответишь на призыв короля к оружию.
– Откуда ты все это знаешь? – не выдержал Конал.
– Ты забываешь, что я росла при дворе. Там на детей не обращают особого внимания и охотно сплетничают в их присутствии. Слушать, впитывать услышанное, отбрасывать ненужное и запоминать важное, а также держать все это в секрете – немалая часть воспитания и образования королевских детей. Я хорошо усвоила уроки, милорд. Этот визит может быть нам на пользу.
– Ты понимаешь короля с полуслова, и я не возьму в толк, как тебе это удается, – покачал головой Конал.
Адэр рассмеялась.
– В молодом Якове есть нечто напоминающее моего родителя. Он тоже был человеком обаятельным и умел очаровать любого. Вот ты, Конал, можешь сказать, что за время вашего короткого знакомства Яков хотя бы раз обращался с тобой высокомерно, как с человеком ниже себя по положению?
– Нет, ни разу, – признался Конал.
– Кроме того, я много слышала о его репутации непревзойденного любовника. Совсем как мой отец! Но именно те качества, которые я считала отвратительными в короле английском, забавляют меня в короле шотландском. Возможно, все дело в его юности. Кроме того, у него нет жены и кучи детей, поэтому мне и не хочется его осуждать.
– Он смотрит на тебя так, словно хочет съесть, – пробормотал лэрд.
Адэр снова рассмеялась.
– Он так смотрит на всех женщин, особенно хорошеньких. Поверь, король ничего дурного не замышляет, и я не слышала, чтобы он когда-нибудь принудил женщину, отвергшую знаки его внимания.
– Потому что до сих пор ни одна женщина его не отвергла, – заметил лэрд.
– Ревнуете, милорд? – поддела Адэр.
– Еще как! – вырвалось у Конала.
– Но при этом знаете, что ревновать нет нужды, не так ли? – допытывалась Адэр.
Конал кивнул.
– В таком случае наше пребывание в Хейлзе будет приятным и вы не станете расстраиваться, если король вздумает флиртовать со мной, что обязательно случится, я уверена. Он просто ничего не может с собой поделать! Но этот визит может стать удачей для наших детей.
– О чем это ты? – удивился Конал.
– Что станется с Мердоком? – неожиданно спросила она.
– Я тебя не понимаю, – растерялся лэрд.
– У Дункана есть Даффдур. У тебя – Клайт. У Мердока же нет ничего. Что с ним будет? На ком он женится? Может ли он позволить себе жениться? Он всем обязан тебе. Своему брату.
Своему лэрду. А когда у нас родятся сыновья, он лишится последней надежды, и что за участь его ожидает? Я хочу дружбы с королем ради наших детей. У тебя будет наследник, но что, если родятся несколько сыновей? Скажем, трое? Предположим, второй сын станет служителем Божьим, а третий?! А дружба с королем позволит нашему сыну получить место при дворе, в королевской страже. А если он проявит способности к науке, может стать одним из королевских секретарей. Без милости влиятельных и знатных людей наши сыновья проведут свою жизнь в набегах, пьянстве, погоне за юбками. Не такой участи я для них хочу! А если у нас родятся дочери, им нужны богатые, достойные женихи. Если всем будет известно, что их отец – друг короля, их шансы сделать хорошую партию будут куда выше, чем у дочерей простого, ничем не примечательного приграничного лэрда.
– Не знал, что ты настолько амбициозна, – медленно произнес Конал.
– Все женщины амбициозны, когда речь идет о детях, – усмехнулась Адэр. – Мы делаем все возможное, но всегда хотим добра нашим детям. Это заложено в нашей природе.
Теперь настала очередь Конала рассмеяться.
– Оставляю все это в твоих умелых ручках, моя медовая любовь, ибо, по правде говоря, я всего лишь простой шотландец, которому выпало счастье жениться на знатной даме благородного происхождения.
Они остановились только однажды – облегчиться, дать отдых коням и съесть немудреный обед из овсяных лепешек и сыра, запивая его виски из кожаной фляги, чтобы немного согреться. Адэр не чувствовала собственных ног, а руки, державшие поводья, заледенели и не гнулись. Ягодицы немилосердно ныли. Больше всего на свете хотелось принять горячую ванну, а уж это точно было неисполнимым желанием: в доме короля, должно быть, полно гостей и у слуг навряд ли найдется время таскать воду.
Наконец, когда зимнее солнце уже опускалось за западные холмы, они добрались до замка Хейлз. Да, по меркам Адэр, он был небольшим, хотя Клайт еще меньше. Лошади проскакали по бревенчатому подвесному мосту, перекинутому через замерзший ров, и путники оказались во дворе замка. Сам Патрик Хепберн вышел встречать гостей. Конюхи увели лошадей в конюшню.
– Добро пожаловать в Хейлз! – воскликнул Патрик. – Скорее идите в зал. – Он обвел широким жестом вновь прибывших, включив в свое приглашение и солдат. – Вас ждут еда и вино!
И, поцеловав затянутую в перчатку руку Адэр, добавил:
– Простите, что моя жена не встречает вас, но она уже на сносях и неважно себя чувствует. Она ждет вас в зале.
– Не знала, что у вас есть жена, – удивилась Адэр.
– Да, Дженет Дуглас, дочь графа Мортона. Мы поженились в начале года, еще до сражения при Сочиберне, – пояснил граф.
– Она нездорова? Мне очень жаль, – посочувствовала Адэр.
Они вошли в парадный зал Хейлза с двумя большими каминами, в которых ярко горел огонь. Здесь было куда теплее, чем в коридорах замка.
Граф подвел Адэр к одному из очагов, перед которым на стуле с высокой спинкой сидела молодая женщина – у ног примостился ее маленький, черный с коричневым, терьер.
– Мой ангел, – произнес граф, – это Конал Брюс, лэрд Клайта, и его жена Адэр. Они пришли засвидетельствовать тебе свое почтение.
Графиня Босуэлл подняла глаза и приветствовала гостей теплой, но слабой улыбкой. Адэр сразу поняла, почему муж называл ее ангелом. Дженет Дуглас Хепберн была миниатюрной и хрупкой, с золотистыми волосами и светло-голубыми глазами. Судя по огромному животу, она действительно должна вот-вот родить.
