Виктория Холт - Пленница
— Если бы я не подошла одновременно с вами. Вы уверены, что не нуждаетесь в наших услугах?
— Абсолютно уверена. Прошу прощения. Мне не следовало вас беспокоить. Спасибо и до свидания.
Я направилась к двери, а она, прищурившись, смотрела мне вслед. Я вся дрожала. В этой женщине… да вообще, в этом месте было что-то зловещее. Я выскочила на улицу и вздохнула с облегчением. Какой ужас! Откуда же мне было знать, что я столкнусь с хозяйкой дома? Мне просто не повезло, что она подошла к дому как раз тогда, когда я разглядывала вывеску. А я оказалась к этому совершенно не готова. Я определенно не годилась для той роли, которую сама себе назначила. Только потому, что я достигла определенных успехов в качестве гувернантки, я вообразила себя великим детективом! Мне было очень стыдно, я все еще дрожала от пережитого потрясения. И мне хотелось как можно скорее уехать отсюда. Это послужит мне уроком. С такими неуклюжими методами расследования и до беды недалеко.
Завернув за угол, я увидела ожидавший меня кеб.
— А вы и в самом деле быстро, — сказал мне возница.
— О да.
— С вами все в порядке?
— Да… да.
Я знала, о чем он думает. Девушка попала в беду и решила обратиться в одно из соответствующих заведений. Да, это родильный дом, но там не отказываются выручать из беды неопытных девушек.
Откинувшись на спинку сиденья, я прокручивала в голове весь этот мучительный разговор. Почему я назвала миссис Пэрри? Мне только сейчас пришло в голову, что она могла прийти сюда под этим именем. Как же я глупа! Но зато теперь я знала, что, возможно, Мирабель была беременна, когда пришла сюда, а вышла отсюда, избавившись от ребенка. Что это могло означать? И чей это был ребенок? Козмо? Но она собиралась за него замуж. Или Тристана? Возможно, я только что узнала нечто очень важное?
Мне показалось, что цепочка событий вдруг стала необыкновенно запутанной, и конца ее я по-прежнему не видела.
Эта встреча так потрясла меня, что мне еще не скоро удалось взять себя в руки и успокоиться.
* * *На следующий день я отправилась навестить Лукаса. Когда я постучала в дверь, он открыл ее сам. Я увидела его стоящим на обеих ногах… без палки.
— Лукас! — воскликнула я.
— Посмотри на меня.
Он сделал несколько шагов, и я сразу увидела разницу.
— Сработало! — закричала я.
Он кивнул, победоносно улыбаясь.
— О, Лукас… как это прекрасно!
Я бросилась к нему, и он прижал меня к себе.
— Ты очень помогла мне выздороветь, — сказал он.
— Я?
— Тем, что каждый день приходила ко мне, и я видел, что не безразличен тебе.
— Конечно, приходила. Конечно, не безразличен. А теперь рассказывай, как ты себя чувствуешь.
— Ну, я все еще слаб.
— По тебе этого не скажешь.
— Доктор говорит, что все получилось. Теперь мне нужно делать всякие упражнения и тому подобное. Но мне уже лучше. Я чувствую себя лучше. Я чувствую себя легче. Я уже не кажусь себе старой развалиной.
— Как замечательно! Значит, оно того стоило!
— Мне придется задержаться еще на неделю-другую, пока я не восстановлюсь полностью. Надо будет заново учиться ходить, как ребенку.
Я только улыбалась ему и пыталась не расплакаться. Я была так счастлива тем, что операция принесла свои плоды.
— Ты ведь еще не уезжаешь?
— Нет, я буду приходить к тебе каждый день и наблюдать за твоими успехами.
— Это будет не так легко, как кажется.
— Зато теперь тебе намного лучше, Лукас.
— Я никогда не стану вполне здоровым человеком. Они не могут исправить абсолютно все. Но все равно они сделали для меня очень много. Этот доктор — настоящий гений. Думаю, я был для него подопытным кроликом, но он мной очень доволен. Хотя собой он доволен намного больше.
— Он вполне заслуженно гордится своим успехом. Лукас, я так счастлива!
— Мне уже давно не было так хорошо.
— Как я рада… Как я рада.
Выйдя от Лукаса, я столкнулась с хирургом. Он не скрывал от меня свой восторг.
— Мистер Лоример оказался просто идеальным пациентом, — сообщил он мне. — Он полностью нам доверился, и это мне очень помогло.
— Мы не знаем, как вас и благодарить.
— Моя награда — успех операции.
Когда я вернулась и все рассказала домашним, отец сказал, что успехи современной медицинской науки просто ошеломляют, тетя Мод не скрывала своего удовлетворения, тем самым дав мне понять, что рассматривает возможность союза между мной и Лукасом, зато на кухне я отпраздновала чудесное исцеление с настоящим размахом.
Мистер Долланд, облокотившись о стол, рассуждал о чудесах, творимых современной медициной, с гораздо большим энтузиазмом, чем отец, а миссис Харлоу очень романтично вздыхала, так что я поняла, что она мыслит в том же направлении, что и тетя Мод, но меня ее догадки почему-то совершенно не раздражали, в отличие от замыслов тети.
Затем миссис Харлоу рассказала нам об операции по удалению аппендикса, перенесенной ее кузиной, и о том, как она едва не скончалась под ножом хирурга. Мистер Долланд вспомнил пьесу, в которой все были уверены, что главный герой — инвалид, не способный подняться со стула, а оказалось, что все это время он притворялся, являясь убийцей. Все это напоминало мне старые добрые времена, и я чувствовала себя бесконечно счастливой.
Лишь день или два спустя я рассказала Лукасу о своем неудачном визите в родильный дом.
— Но по крайней мере, — закончила я, — мне удалось выяснить, что перед смертью Козмо Мирабель ожидала ребенка и, судя по всему, ездила в Лондон делать аборт.
— Какой неожиданный поворот событий! Как ты думаешь, какое отношение это может иметь к убийству?
— Понятия не имею.
— Если бы это был ребенок Козмо, они могли бы представить его рождение преждевременным… если только не было уже слишком поздно.
— Сэр Эдвард этого, разумеется, не одобрил бы.
— Но он был при смерти.
— Это мог быть ребенок Тристана, а поскольку она собиралась замуж за Козмо, необходимо было срочно принимать меры.
— Это похоже на правду. Но вся эта история чрезвычайно запутана. Существует вероятность того, что ты побывала вовсе не там, где была Мирабель. Ведь адрес тебе сообщила Мария, да к тому же по памяти.
— Боюсь, все это нам мало что дает. Но в этом доме было что-то неописуемо зловещее, и эта миссис Кэмпден всерьез разозлилась, когда решила, что я пытаюсь выудить у нее какую-то информацию.
— А ты на ее месте не разозлилась бы? Она ведь успела поверить в то, что к ней явилась клиентка.
— Она встревожилась, подумав, что я могу быть из прессы.
