Жаклин Брискин - Все и немного больше
Мэрилин опустила на пол Сари, которая ухватилась за точеные, стройные бедра матери, задрапированные белым шелком.
— Мама, здесь так хорошо. Можно, мы здесь останемся?
— На некоторое время, Сари. — Мэрилин открыла обшитую стеклярусом сумочку и вынула чек.
— Вот мой подарок тебе.
— Мэрилин, — запротестовала Рой, — ты уже подарила нам столовое серебро.
— Серебро от всех Ферно — Джошуа, Билли и…
— От меня! — пропищала Сари.
— Правильно! — подтвердила Мэрилин, поцеловав дочь. — А это от меня.
Рой подняла племянницу, прижалась щекой к ее темным волосам, чтобы сдержать слезы.
— Я не заслуживаю, чтобы у меня была такая сестра, как ты, — пробормотала она.
— Деньги легче всего дарить, — сказала Мэрилин, продолжая держать в вытянутой руке чек.
— Я удивляюсь: ты такая деликатная и милая, а я такое чудовище… И как только я оказалась в этой семье!
— Ну что за глупости ты говоришь!
— Я всегда ревновала к тебе.
— Рой, это чепуха! Ты во многом умнее меня — вон посмотри, что ты сотворила в «Патриции»! Ты знаешь все, что нужно знать в твоем деле. И все тебя любят.
— Просто я большой ребенок. — Голос Рой пресекся. — И меня не за что любить.
Руки Сари обвились вокруг шеи Рой.
— Я люблю тебя, тетя Рой, — сказала она тоненьким голоском, который был очень похож на голос Мэрилин. — Я люблю тебя миллион раз!
— А я люблю тебя столько раз, сколько могу съесть тебя! — Рой зарычала и сделала вид, что хочет укусить девочку. Затем она взяла чек и прочитала сумму: пять тысяч долларов. Пять… тысяч… долларов! Это была сумма ее годового дохода. — Мэрилин, я не могу принять такой подарок.
— Я хочу, чтобы у тебя было что-то на черный день.
Рой опустила Сари на пол.
— Значит, это не для Джерри? Краснея, Мэрилин сказала:
— Для тебя.
— Это несправедливо! — горячо отреагировала Рой. — Ты и мама настроены против Джерри оттого, что он вышел из синих воротничков — из рабочих.
— Я ничего не хочу сказать о его семье. — Густые ресницы Мэрилин на несколько мгновений закрыли ее красивые глаза. — Но ты без ума от него, а он… иногда не очень с тобой считается.
Со двора доносились голоса, смех, звуки «Сентябрьской песни», которую играло струнное трио.
— Мне не хотелось бы говорить об этом, — Мэрилин виновато улыбнулась, — но ты моя младшая сестра, и я подумала, что, если у тебя будет что-то свое, ты не будешь такой тряпкой.
— Тряпкой? У нас, обыкновенных девушек, так уж ведется: мы должны работать, чтобы сделать мужчину счастливым, потому что мы не самые красивые на свете, нам не поклоняются миллионы мужчин и мы не возлюбленные стариков…
Мэрилин бросила на сестру полный горечи взгляд.
— Прости, — хрипло проговорила Рой. — Я позволила себе гадкую шпильку, очень гадкую. — Пытаясь смягчить сказанное, она добавила: — Теперь ты понимаешь, что меня нельзя любить? Мэрилин, я очень благодарна за чек, это большая щедрость с твоей стороны. Но я должна положить это на общий счет.
Мэрилин хотела было что-то сказать, но в это время дверь открылась, и шум снаружи перекрыло восклицание Би-Джей:
— Ага, вот вы где!
Би-Джей никогда не относилась к разряду сильфид, а после окончания школы она набрала добрых двадцать пять фунтов, и сейчас корсет и ярко-синяя тафта ее платья с трудом удерживали выпирающие вперед груди и пышные бедра. Во всем остальном она оставалась прежней Би-Джей, со спутанными черными волосами и оранжевой помадой на губах, которые растянулись в широкой доброжелательной улыбке. На горизонтальной плоскости, образованной ее бюстом, покоилась отделанная бриллиантами Звезда Давида.
Би-Джей погладила черные волосы своей единокровной сестренки.
— Привет, Сари, — проговорила она, обнимая малышку.
Мэрилин и Би-Джей до сих пор считали себя близкими подругами. Хотя Мэрилин никогда не признавалась, что ее любовь к Линку остается родником, питающим ее жизнь, Би-Джей — как-никак она была дочерью проницательного Джошуа — воспринимала эту любовь как некую неизбежность, как константу. И она передавала Мэрилин всю корреспонденцию с итальянскими почтовыми марками.
Би-Джей, взглянув на бледное лицо Мэрилин, а затем на покрасневшую Рой, проговорила:
— Я, кажется, вторглась в ваш приватный разговор?
Мэрилин пришла в себя первой.
— Приватный? О чем можно говорить в одной семье?
— Если говорить правду, — выпалила Рой, — я пошла переодеться, а Мэрилин стала напутствовать меня на пороге моей брачной жизни.
— Хочешь моего совета? — спросила Би-Джей. — Быстренько поставь его на место. Этот Джерри Хорак слишком долго был холостяком. Холостяки все испорчены.
Рой посмотрела вокруг, на раскрытые пакеты.
— Может быть, кто-нибудь подарил плетку-девятихвостку?
— Вот это настоящий характер, — загудела Би-Джей. — Кто знает, может быть, она и есть среди этих трофеев.
Выйдя из спальни, они увидели, что гости помаленьку расходятся, а Джерри и Джошуа стоят рука об руку у камина в гостиной. Джошуа снял пиджак, рубашка сзади выбилась из брюк. Волосы Джошуа казались еще более седыми, морщины на загорелом лице — еще более глубокими. Он разливал виски в высокие фужеры, которые были в руках у обоих.
— Стало быть, я заполучил себе в свояки писателя и постановщика кинобоевиков?
— А я, выходит, сверхмодного художника.
— Интересно знать, как это два недотепы с самого дна сумели приклеиться к роскошным южным красоткам.
Подошла Нолаби, выпуская по своему обыкновению клубы сигаретного дыма.
— Невесте и жениху пора прощаться.
— И это говорите вы, — подмигивая, сказал Джерри.
Нолаби хихикнула.
— А ты веди себя как следует, иначе отшлепаю.
— Да, мама, — засмеялся Джерри.
Рой казалось удивительным, что мать так быстро вовлекла в орбиту своей личности зятя, которого еще недавно напрочь отвергала.
Джерри обнял Рой за талию, и они вышли из передней двери, уклоняясь от града риса, который Би-Джей разбрасывала из картонной коробки. Кто-то привязал традиционную веревку с консервными банками к заднему бамперу «тандерберда».
Отъехав несколько кварталов, Джерри затормозил и отвязал этот отчаянно дребезжащий хвост. Когда он вернулся, Рой наклонилась и поцеловала его в щеку.
— Это была славная свадьба, правда? — пробормотала она.
— Потрясающая…
Какая-то суровая нотка послышалась в его голосе, но Рой не стала докапываться до причины. Мэрилин была права. Ей необходимо перестать замечать перепады в настроении своего мужа и беспокоиться по этому поводу. Джерри нажал на газ, а Рой откинулась на спинку сиденья, глядя на единственную звезду, появившуюся над Беверли Хиллз.
