Маргарет Пембертон - Горе от богатства
Она лишь успела заметить изумление, мелькнувшее у него в глазах, затем он резко повернулся и молча вышел из гостиной. Маура не бросилась следом, не стала звать его по имени. Она молча прошла в детскую и отпустила удивленную няню. Потом взяла из колыбельки сына и крепко прижала к себе. Слезы ручьем текли у нее по лицу. Маура очень любила Александра, она была готова простить ему что угодно, но не предательство. Это было слишком низко, слишком подло. В ту ночь она в одиночестве лежала на огромной кровати. Александр не сказал, куда ушел. Да и как он мог сказать, что идет к Ариадне Бревурт.
Он был сейчас у нее, в ее объятиях, отвечая на ее исступленные ласки.
ГЛАВА 19
Маура догадывалась об отношениях Александра и Ариадны с самого начала, связь эта причиняла ей невыносимую боль. Но тяжелее всего было то, что она ни с кем не могла поговорить, поделиться. Ни с Чарли, ни с Генри, ни даже с Кироном.
– А он сам что собирается делать? – спросил Кирон, когда они вдвоем с Маурой прогуливались по оживленному Бродвею.
Был чудесный теплый день в начале мая, модницы щеголяли весенними шляпками, расцвечивая улицы радугой цветов: от фиолетового до ярко-желтого.
– Ничего, – ответила Маура, стараясь не выдать голосом переполнявших ее горечи и стыда. – Кирон, я много раз говорила с Александром о его доходных домах. Он не считает, что несет за них ответственность. Он не хочет ничего менять, не хочет улучшать условий жизни в них, не собирается вступать в Ассоциацию горожан.
– Даже ради тебя, сестренка? – поинтересовался Кирон.
– Особенно ради меня, – горько отозвалась Маура.
Они шли рядом, Кирон повернул голову и посмотрел на классический профиль Мауры, восхищаясь ее красотой. После рождения ребенка Маура изменилась. Она не стала счастливее, наоборот, как-то сникла. Казалось, у нее внутри погас огонек, уже не светились радостью глаза. Тонкое точеное лицо побледнело, под глазами залегли темные круги.
– Ничего не получается, да? Ты несчастлива с ним, я прав? – неожиданно спросил Кирон.
Маура не смотрела на него, просто не могла. Загляни она в его встревоженные с золотыми искорками глаза, то не сдержала бы слез и все бы ему рассказала. А этого делать было никак нельзя.
– Я люблю его. Даже несмотря на то, что он ничего не хочет сделать для своих жильцов, я все равно его люблю.
Они переходили перекресток, и Кирон взял ее под руку.
– Не понимаю, как ты можешь любить его? Он в тысячу раз хуже, чем лорд Байсестер, потому что жильцов у него в тысячу раз больше, чем у того. Он не заслуживает твоей любви, твоей верности.
Маура остановилась. Она знала, как Кирон относится к англо-ирландским землевладельцам, которые отняли дома и землю у их соотечественников. Она разделяла презрение Кирона к ним и хорошо знала, что есть ирландцы, готовые на все, чтобы сбросить британское правление.
– Ты один из фениев, Кирон? – спросила Маура.
Кирон тоже остановился, он смотрел ей прямо в лицо, кепка у него была лихо сдвинута набекрень поверх густой копны вьющихся волос, ворот рубахи распахнут.
– А если да?
Маура почувствовала тошноту. Братство фениев поклялось сбросить британское правление в Ирландии силой и заочно приговорило к смерти землевладельцев, причинивших людям больше всего зла.
– Александр не английского и не ирландского происхождения, Кирон. Он не может входить в список смертников. Обещай мне, Кирон. Прошу тебя, слышишь?
Лицо Кирона оставалось непроницаемым, и на долю секунды Мауру охватил животный страх. Кирон помолчал, потом произнес:
– Я вступил в братство, чтобы освободить Ирландию, а не для того, чтобы сводить счеты с такими, как Александр.
У Мауры вырвался вздох облегчения. Ясно, что Кирон и Александр не станут друзьями, они презирают друг друга. Не хватало еще, чтобы со стороны Кирона это презрение переросло в ненависть.
– На прошлой неделе я отнесла О'Фарреллам простыни и пеленки, – сказала она, не желая больше говорить на опасную тему.
– Знаю. Кейти сказала, – отозвался Кирон.
У Мауры сложилось впечатление, что Кирон и Кейти О'Фаррелл виделись довольно часто, и Кирон, похоже, неравнодушен к ней.
Они пошли дальше, и Маура заговорила, словно извиняясь:
– Я бы сделала гораздо больше, если бы могла, но у меня нет своих денег. Я хоть и миссис Каролис, но почувствовала себя воровкой в собственном доме, если бы что-нибудь взяла.
– А где же ты взяла белье, которое принесла О'Фарреллам?
– Я продала безделушку, которую подарил Чарли Шермехон, когда вернулся из Виргинии.
У Кирона потемнели глаза. Просто нелепо. Маура – жена первого богача штата и у нее нет денег на благотворительные цели. Чтобы купить беднякам постельное белье, она вынуждена как-то изворачиваться.
– Знаю, о чем ты думаешь, – проговорила она, но ошиблась в своей догадке. – Ты считаешь, я могла бы выручить гораздо больше денег, продай я платье или какое-нибудь украшение.
– Нет, не угадала. Я прекрасно понимаю, почему ты не можешь этого сделать. Это будет то же воровство. Я ведь прав?
– Прав, – подтвердила она, и горькая улыбка тронула ее губы.
В это время мимо них прошла девушка. Она с интересом посмотрела на Кирона, но он даже не заметил ее.
– Знаешь, сестренка, когда я впервые услышал имя человека, за которого ты вышла замуж, я, честно говоря, надеялся, что ты сможешь уговорить его сделать что-то для людей, изменить жизнь многих. Почему же это не удалось?
Маура молчала. Ей хотелось честно признаться, что ее брак не удался, но это было слишком личное, и она просто сказала:
– Не так быстро, Кирон. Александр очень непростой человек.
Это была неправда. Она видела Александра насквозь и отлично понимала, что толкнуло его в объятия к Ариадне Бревурт. Ложь об их браке, которую он сочинил и распространил, чтобы вернуть себе положение в свете, вселила в него стыд и чувство вины, избавиться от которых он мог, только убедив себя, что во всем виновата Маура, а не он сам. Поэтому он и бросил ей в лицо нелепое обвинение в том, что она вышла за него замуж, только узнав, как он богат. По этой же причине он сейчас искал плотских наслаждений на стороне. Не могли же они продолжать спать вместе, когда оба знали, как чудовищно несправедливо поступил он с ней и с Феликсом.
Теперь молчал Кирон. Он шел рядом с Маурой, хмуро сдвинув брови. Два чувства боролись в нем, Кирон не знал, какое из них сильнее.
Вначале, узнав, насколько богат Александр Каролис, он очень обрадовался, надеясь, что Маура сможет повлиять на мужа, с тем, чтобы он серьезно занялся своей недвижимостью и улучшил условия жизни людей, заселяющих его доходные дома. Возможно, даже и снес их совсем и построил на их месте новые, современные многоквартирные дома для малоимущих.
