Патриция Поттер - Шотландская наследница
Теперь Бен пристально смотрел на Хью, словно желая прочитать его мысли.
— Пока нужно содержать эту проклятую конюшню, ничего не выйдет, — пробурчал Хью.
— А если продать всех лошадей — кроме Шэдоу?
— А тренировочные поля?
— Отдать под пастбища.
— Арендаторы?
— Они должны остаться.
Хью тяжело посмотрел на Бена, словно пытаясь понять — то ли он рехнулся, то ли просто играет в какую-то жестокую игру.
— Зачем вы спрашиваете? — спросил наконец Хью.
— Проклятие, Хью, я жду ответа. Вы сможете?
— Понадобится какое-то время, чтобы все наладить, но в принципе — да. Черт побери, я уверен, что справился бы!
Этого ответа Бен и ждал. Ему не нужен был ни страх, ни бравада. Ему нужно было деловое согласие.
Хью продолжал смотреть на Бена так, словно перед ним был тигр, изготовившийся к прыжку.
— Зачем вы спрашиваете об этом? По-моему, из слов Алистера однозначно следует, что у меня нет больше никаких прав на Калхолм. Он сделал для этого все, что мог.
— Алистер боялся, что вы пустите имение по ветру.
Хью твердо взглянул в глаза Бена.
— Было время, когда я был близок к этому. У меня никогда в жизни не было ничего своего. Я полагаю, что это вам хорошо известно. Я — нищий. Как Эндрю Камерон. Человек с титулом, но без гроша за душой. Но я обнаружил в себе способность и огромное желание заниматься хозяйством — и одновременно огромное нежелание садиться впредь за карточный стол.
— Кое-кому такого нежелания так и не удалось дождаться до самой смерти.
— Имеете в виду Йена? — хмыкнул Хью. Бен кивнул.
— Я хочу вернуться в Америку. Я сказал Алистеру, что считаю вас тем человеком, который сможет успешно вести хозяйство в Калхолме до совершеннолетия Сары Энн. Продайте лошадей, но сохраните арендаторов. Их, кстати, можно будет нанять для ухода за овцами. Половина доходов — ваша. Вторую половину будем делить поровну между Барбарой, Элизабет и Сарой Энн — до ее совершеннолетия в виде вклада на ее банковский счет.
— А что потом?
Бен пожал плечами.
— Это будете в свое время решать вы с Сарой Энн. Не могу обещать, но надеюсь, что она оставит за вами ту часть имения, которая не войдет в завещание. А в крайнем случае вы сможете жить на сбережения, которые к тому времени успеете накопить. В любом случае это лучше, чем начинать в Америке с нуля.
На лице Хью стремительно отражалась целая гамма чувств: удивление, сомнение, рождающаяся надежда.
— А что будет с Элизабет? — спросил он. Бен вздохнул.
— Я еще не говорил с нею, а наш договор требует и ее согласия. Впрочем, я не думаю, что она станет возражать. Она знает, что содержать лошадей — непосильная нагрузка для Калхолма. Но Шэдоу должен остаться за ней.
Хью нахмурился.
— Я должен был бы последним высказывать свое мнение по делу, в котором замешана женщина, но вы и Элизабет… — он покачал головой. — Мы с ней разные люди, со своими взглядами на жизнь. Она была такой несчастной. Я никогда не видел, чтобы она так улыбалась до той поры, пока… пока не приехали вы.
«Только не в последние дни», — мысленно поправил его Бен. И все же надежда коснулась его своим крылом — словно сверкнул лучик солнца, пробившийся сквозь тучи в ненастный холодный день.
А вдруг…
Оставив при себе эти мысли, Бен резко сменил тему разговора:
— Барбара любит вас. — Улыбка на лице Хью погасла.
— Не уверен.
— Вы недооцениваете ее, — сказал Бен. — К тому же, как мне кажется, у нее при всем при том не такой уж богатый выбор.
— Вы всегда занимаетесь спасением заблудших душ?
Бен усмехнулся. Когда он пытался помочь Дьяволу, он не думал, что спасает тем самым заблудшую душу.
Может, он и додумался бы до этого, да только вряд ли эта мысль понравилась бы самому Дьяволу.
— Ну так что, беретесь? — спросил Бен у Хью. Тот кивнул.
— Да. И постараюсь не разочаровать вас.
— Знаю. Иначе я бы и не сделал вам этого предложения.
— Я солгал бы вам, если бы не сказал о том, что всегда желал взять в свои руки хозяйство Калхолма. Но я солгал бы и в том случае, если бы сказал, что полностью готов к этому. Переход от состояния «у меня нет ничего» к состоянию «у меня есть все» — штука непростая… и даже опасная.
Бен знал, что в этот момент Хью совершенно искренен. Разочарование и зависть привели к тому, что Хью ополчился на весь мир. Но при этом его никогда не покидал здравый смысл, и от этого ощущение невостребованности еще сильнее омрачало жизнь Хью. «У него было предостаточно времени, чтобы найти свое призвание в жизни», — подумал Бен.
Он протянул руку, и Хью пожал ее.
— Вам предоставляется полная свобода. Правда, мы договорились с Алистером, что он будет присматривать за делами, хотя и не будет вмешиваться без особой нужды.
— Этого вполне достаточно, отлично, — сказал Хью и смущенно моргнул. — А когда вы уезжаете?
Бен задумался. У него еще оставались здесь дела. Точнее, дело. Одно, но очень важное.
— Пока не знаю, — ответил он.
— Спасибо вам, — тихо сказал Хью. И широко улыбнулся — впервые с тех пор, как Бен увидел его в Калхолме.
* * *Несмотря на удачный разговор с Хью, Бена не покидало тяжелое чувство.
Как рассказать Элизабет о своем решении? Как найти в себе силы расстаться с ней?
Бен медленно направился к спальне Сары Энн. Элизабет была там. Она сидела в кресле, опустив на колени раскрытую книгу. Сара Энн спала, прижимая растолстевшую Аннабел. На шее у Сары Энн снова был повязан шарф — привычка, от которой она почти было отказалась за несколько дней до своего похищения.
Бен посмотрел на Элизабет, которая вскочила с кресла с таким видом, словно хотела убежать прочь.
— Я зашла посмотреть, как она, — извиняющимся тоном сказала Элизабет, и в ее глазах Бен прочитал смущение. Она выглядела виновато — как всегда в последние дни.
А сколько времени потребуется ему самому, чтобы избавиться от собственного чувства вины? Дни? Недели? Месяцы?
Бен протянул руку.
— Элизабет.
Это прозвучало как просьба. Как тихая мольба. Элизабет нерешительно посмотрела на спящую Сару Энн.
— Дункан присмотрит за ней, — глухо сказал он. — Мне показалось, что я увидел на его глазах слезы, когда мы вернулись сюда с Сарой Энн.
— Это так, — согласилась Элизабет. — Она покорила его сердце так же, как покоряет сердце любого, кто знает ее.
— Да, — ответил Бен, но подумал, что им обоим известен человек, чье сердце осталось холодным к чарам Сары Энн, — это Каллум Трапп.
Воздух в спальне, казалось, звенел от несказанных слов.
— Дрю сказал, что он вскоре уезжает, — нервно сказала Элизабет. — Сара Энн будет скучать по нему.
