Патриция Поттер - Шотландская наследница
— Отвезу его в Глазго немедленно. На ночь остановлюсь в доме у моих знакомых. У них найдется для Траппа изолированная комната. А вы возвращайтесь в Калхолм и позаботьтесь о принцессе.
Он усмехнулся и добавил, обращаясь к Бену:
— А ты неплохо дерешься для адвоката.
— А ты рассуждаешь не хуже иного законника, — усмехнулся в ответ Бен.
Он помог Дрю усесться на лошадь вместе с Траппом, вручил ему поводья от коня Каллума. Дрю сказал, прощаясь:
— Увидимся через пару дней.
— Спасибо тебе, — кивнул Бен.
— Не за что, — усмехнулся Дрю и обернулся к Элизабет:
— Миледи, не нужно себя терзать. Это глупо. Своим появлением вы спасли жизнь нам троим. И я буду за это всегда благодарен вам.
Он развернул лошадей и поскакал в Глазго.
— Здесь остались еще два бесконечно благодарных тебе человека, — добавил Бен. — А теперь передай мне Сару Энн и поехали отсюда.
Когда Элизабет поднимала Сару Энн, ресницы девочки затрепетали, и она негромко застонала. Бен взял ее на руки, и она пошевелилась.
— Ягодка! — нежно позвал он. Сара Энн открыла глаза, и Бен увидел, как девочка пытается понять, где она и что происходит.
— Папа?
— Да, — он наклонился и поцеловал ее в щеку. — И леди Элизабет тоже здесь.
— Я видела страшный сон.
— Этот сон уже кончился, раз ты проснулась.
Она сжалась от страха в его руках.
— Мне приснилось, что ты бросил меня.
— Я никогда не брошу тебя, Ягодка. Обещаю. — И это было правдой. Бен даже представить себе не мог, что сможет оставить ее здесь, в Шотландии, даже в кругу любящей семьи. Она стала частью его самого — так, как если бы была его родной дочерью. Его плотью и кровью.
— Хочу домой, — попросила она.
— Аннабел и Генри не терпится увидеть тебя, — сказал Бен.
— И Пепперминту, — тихо добавила Элизабет. Голос ее был безжизненным, слабым. Бен вопросительно посмотрел ей в лицо.
— Каллум сказал, что нашел пони сегодня утром, — пояснила Элизабет. — Он уже в стойле.
— Пепперминт, — прошептала Сара Энн и сонно улыбнулась Элизабет. — Я люблю тебя, папа. И леди Элизабет… и Аннабел, и…
Ее глаза снова закрылись.
Сердце Бена сжалось. Только сейчас он по-настоящему понял, как близко стоял от той черты, за которой мог потерять Сару Энн навсегда. Раньше ему было просто некогда подумать об этом. Зато теперь эта мысль, похоже, долго будет преследовать его в ночных кошмарах.
— Пора возвращаться в Калхолм, — сказал он.
* * *В Калхолм они приехали поздним вечером. Всадников немедленно окружили слуги, и гости, и арендаторы, также примкнувшие к поискам. Дункан оказался первым и бережно принял из рук Бена спящую Сару Энн. Слезы текли по его морщинистому лицу.
Барбара тоже была здесь и сияла от счастья. Даже жесткие губы Хью дрогнули и сложились в улыбку, когда он увидел Сару Энн.
Но все затихли, пока Бен коротко рассказывал о том, что случилось на самом деле, и о Каллуме Траппе, который вместе с конюхом Бакстером решился на похищение ребенка. Говорил Бен сухо, бесстрастно, так, словно читал полицейский протокол или газетную заметку. Элизабет была потрясена его самообладанием.
Посыпались многочисленные вопросы, но он не стал отвечать на них. Слез с коня, взял из рук Дункана девочку и быстро пошел с нею в дом, и дальше, по лестнице, к спальне Сары Энн.
Элизабет тоже спешилась, попробовала было ответить на несколько вопросов, но вскоре поняла, что ей не хватает слов.
Много лет Каллум был ее лучшим другом, порой даже больше, чем другом — так, во всяком случае, казалось ей самой. И неважно, что все уверены в том, что Каллум действовал только в своих интересах. Элизабет-то знала правду.
Он делал все не только для себя, но и для нее. А значит, она должна разделить его вину.
23.
Бен не отходил от Сары Энн ни на шаг ни в ту ночь, ни на следующий день. На второй день после их возвращения из Глазго девочка окончательно пришла в себя. Бен объяснил ей, что у нее была лихорадка и она несколько дней была больна.
Сара Энн захотела покататься на Пепперминте и стала расспрашивать о Каллуме, но узнала лишь, что он уволился и уехал в Глазго. Она почти ничего не помнила о том времени, пока находилась под действием наркотика. Правда, вернулись ее ночные кошмары.
Пока Сара Энн поправлялась, Бен не мог думать ни о чем и ни о ком — только о ней, и не оставлял ее ни на секунду. Он знал, что должен помочь преодолеть ей страх. Вернуть ей уверенность. Ведь он не сможет быть рядом с нею всю ее жизнь. Хотя сейчас именно этого ему хотелось больше всего на свете.
Сара Энн была окружена всеобщим вниманием. Барбара подарила ей прекрасный вышитый жилет. Как пояснила Барбара, он принадлежал бабушке Сары Энн. Самой Барбаре его подарил когда-то ее муж Хэмиш. Бен был растроган этим подарком и особенно той искренностью, которой сопровождался дар Барбары. В ее голосе больше не слышалось ни высокомерия, ни кокетства — только участие.
Хью тоже заходил и даже пытался неуклюже шутить. Он совершенно не знал, как нужно обращаться с детьми, но Бен понял, что Хью делает попытку как-то извиниться за свое предыдущее поведение.
Сара Энн вела себя очень естественно. Она хихикала над неуклюжими шутками Хью и не скрывала восхищения перед подарком Барбары. Сердце Бена распирала гордость… и изумление перед тем, как быстро умеют дети восстанавливать свое душевное равновесие.
Элизабет тоже заходила — часто, каждый день, но была поглощена своими мыслями, и в ее глазах Бен видел борьбу с демонами прошлого. Он пытался помочь Элизабет справиться с ее состоянием, но она отвергала все его попытки. Она стала похожа на ледяную статую — с застывшим телом, с замедленной немногословной речью. Бен читал в ее глазах вину, и ему хотелось обнять Элизабет, успокоить — но она оставалась неприступной. И для него, и для Сары Энн. Для всех.
Несмотря на то, что вокруг них с Сарой Энн установилась атмосфера всеобщего внимания и сочувствия, в душе Бена час от часу росла решимость оставить Шотландию и вернуться домой.
Если он предложит Элизабет ехать вместе с ним, согласится ли она? Ведь она привыкла к жизни, в которой есть все. А там не будет ничего — ни поместий, ни слуг. Чужой для нее город — Денвер. Ему хотелось верить, что все это не испугает Элизабет — его Элизабет — независимую женщину с характером первооткрывателя, которую не устрашат трудности жизни в незнакомой стране. Но полной уверенности в том, что она согласится, у Бена не было, и он очень боялся услышать «нет». А если она скажет «да» — сможет ли она выдержать ту жизнь, на которую согласится — трудную, наполненную тяжелым трудом? Бен не может обещать ей богатства — согласится ли она на бедность?
