Карен Монинг - Поцелуй горца
Он пробормотал тихую благодарственную молитву Богу, что бы Он вел его. Он проснулся с легким дурным предчувствием, и вместо того, что бы немедленно направится в замок, он задержался позади коттеджа. Действительно, несколько секунд спустя, его мать с безумным взором, растрепанными волосами, полураздетая, наглухо заворачивая края плаща выскользнула за дверь.
Когда она вышла, он последовал за ней на некотором расстоянии. Она прокралась к краю леса, где он открывался в округлую поляну на краю маленького озера. Теперь он смотрел очень встревожившись. Что делает его мать? В какое дело она впуталась с цыганами, и что за странные узоры были вытравлены на дерне?
Он смотрел, начиная понимать, напрягшись когда маленькая группа цыган обособленно двинулась и один отделился от остальных, неся связанную женщину к темно красному кругу. Это была крошечная связанная девушка, которая в последнее время следила за замком.
Когда цыган быстро посмотрел в его направлении, Невин нырнул поглубже в кусты, глабже в тень леса.
Что за зловещие события происходили здесь? Почему его мать пряталась там, и почему женщина из замка была связана? В какие страшные дела втянула себя Бессета?
Отрясая его рясу, он напомнил себе, что он был Божьим человеком, и так как имел обязанности работать во имя Него, не смотря на свое слабое телосложение и мягкий характер. Что бы тут не происходило, было ясно, что из этого ничего хорошего не выйдет. Его обязанность была положить конец этому, прежде чем кому-то причинят вред. Он стал выходить из своего укрытия, но не раньше, чем он сделал шаг, Драстен МакКельтар прискакал на огромном черном жеребце. Он спрыгнул с лошади и, вынимая из ножен меч, направляясь к цыгану несущему девушку.
-Отпусти ее, – свирепым голосом зарычал Драстен, который звучал как сотни голосов. Его серебряные глаза раскалено блестели. Это был не нормальны голос, понял Невин, а голос силы.
Прищурив глаза, Невин снова окунулся в тень.
Цыган, несший связанную девушку, уронил ее, словно она загорелась, и отступил к озеру. Девушка упала и покатилась по твердой земле, останавливаясь в нескольких метрах от места, где стоял Невин.
И это был момент, когда вся преисподняя вырвалась на свободу.
*****
Бессета кричала низко и долго когда хаос прорвался на поляну. Она вытерла холодные и влажные руки о юбку и в ужасе смотрела как конные воины выскакивают из леса.
Цыгане, прижатые спиной к озеру и воины со всех сторон, вытаскивающие свое оружие.
Не так, не так, все происходило не так как надо!
Она медленно вышла из прикрытия леса, прокрадываясь незамеченной во всем этом шуме к фургону, к которому была подогнана телега с дремлющим телом лорда.
Цыгане нацелили свои арбалеты.
Воины подняли щиты и замахали мечами.
Мужчины умрут, кровь прольется, думала Бессета, признательная, что Невин был в безопасности замка, работал в церкви. Может вместо того что бы быть потом очарованным Драстен МакКельтар будет убит в сражении. Не ее рукой вообще. Может. Но может слишком маленький шанс гарантировать безопасность ее сыну.
Я не причиню вред МакКельтару, пообещала она Невину, и она была человеком слова. Если не может верить слову матери, на что он мог полагаться?
Она тщательно спланировала очаровывание так, что ни один волос не упадет с головы лорда. Но теперь все ее осторожные планы решились.
У нее не было выбора, кроме как попробовать по другому спасти своего сына. Если она не сможет избавится от Драстена МакКельтара прежде чем он женится на своей девице – хорошо, она не давала ни каких обещаний о этой девушке. А об этой девушке сейчас забыли, так как вокруг ее связанного тела бушевало сражение.
Лежащую на земле, ее могли или не могли растоптать лошади. Могли или не могли ранить случайной стрелой.
Для Бессеты это был последний шанс. Если Драстен уцелеет в сражении, Бессета должна была удостовериться, что не будет на ком женится.
Она прищурила глаза, рассматривая девушку с трудом справляющуюся со своими путами, и медленно двинулась к фургону.
Дрожащими руками она сильно натянула арбалет и, взывая к каждой капли ее силы, навела его на девушку.
Глаза Невина в ужасе расширились. Его мать, его собственная мать собиралась убить! Она действительно сошла сума! Ты не убьешь!
-Нет! – закричал он, рванул из укрытия.
Бессета услышала его и остановилась. Ее рука соскользнула с тетивы.
-Нет! Мама! – Невин прыгнул по воздуху , что бы защитить связанную девушку, и оступился, косо падая на нее.
-Нееее…
Его крик резко оборвался, когда стрела вошла в его грудь.
*****
Бессета замерла. Ее мир замер. Шум отступил на задний план и подернулся туманом, словно она стояла в воображаемом туннеле, на одном конце, ее умирающий сын на другом. Удушающее ужасное рыдание, ее колени подогнулись, и она упала.
Ее видение пришло снова. Полное, на этот раз. И она, наконец, увидела лицо четвертого человека. Человек, который как она думала, ничего не значил, так как она не могла рассмотреть его лица.
Она не могла увидеть четвертого человека, потому что это была она.
Это она была женщиной, которая убила ее сына. Это никогда не была девушка. Косвенно, в некотором смысле. Если бы девушка не приехала, она не собралась бы похищать лорда, и не привела бы план в движение, и никогда не выстрелила бы в своего сына.
Да будет воля Божья, говорил тысячу раз Невин.
Но, доверяя своим ведениям больше чем Богу, она попыталась изменить, то, что она считала, что видела и вызвала тот же исход, которого она так отчаянно пыталась избежать.
Ей казалось, что она слышала рваное, предсмертное дыхание своего сына сквозь грохот сражения.
Не обращая внимания на борьбу вокруг нее, она поползла к своему сыну и положила его голову себе на колени. – Мой маленький мальчик, – нараспев сказала она, поглаживая его волосы, лицо. – Невин, мой ребенок, мой мальчик.
*****
Гвен изо всех сил пыталась привстать в тот момент, когда ее больше не придавливало тело мужчины. Рыдание вырвалось из нее, когда она заметила стрелу торчащую из его окровавленной груди.
Она никогда не видела подстреленного. Это было ужасно, хуже, чем это казалось в кино.
Она попыталась медленно отойти, но ее запястья были связанны сзади, и туго связаны щиколотки.
Неуклюже удирать на спине, было очень медленным процессом. Когда заржала какая-то лошадь и встала на дыбы позади нее, когда она услышала леденящий душу звук хлыста рассекающего воздух, она замерла решив, что движение не могло быть самым мудрым действием.
Драстен вышел всего несколько минут назад, когда цыган прокрался в комнату и взял ее в плен. Они подчинили ее себе с оскорбительной легкостью.
