Кристина Додд - Один прекрасный вечер
– Я еще легко отделался. Посмотрели бы вы на того, другого парня.
– Хорошенько его отделали? – спросил Гилберт Уилсон. Роберт мысленно унесся к событиям той ночи.
– Теперь Фэйрфуту с женщинами делать нечего. И его друзьям тоже. – И Роберт испытывал по этому поводу немалое удовлетворение. Теперь ни охранники Фэйрфута, ни он сам не посмеют явиться во владения Хепберна и наложить лапы, на то, что Хепберн считает своим. Они надолго его запомнят, это точно.
Но Клариса ему больше не принадлежит. Из пивной вышла Юджина с четырьмя полными кружками эля в руках.
– Доброго дня, милорд. – Она поставила кружки перед стариками. – Не знала, что вы здесь. Пойду налью вам эля. – Она похлопала Гилберта по плечу. – Да, я тоже старею, мистер Уилсон. – Она улыбнулась и исчезла за дверью пивоварни.
Роберт удивился:
– Что с ней произошло?
Генри Маккалох громко зашептал:
– Мы подумали, что Броди Браунгирдл с той деревни на реке Роли может сделать ее повеселее, и, когда он явился в город, сказали, что Юджина, раздает эль бесплатно путешественникам.
– Ах вы, шарлатаны! – весело сказал Роберт. – Не может быть, чтобы вы так поступили с парнем.
– Еще как может, – сказал Хэмиш.
– Что бы я мог сделать на Пиренеях, будь у меня команда из вас пятерых! – восхищенно заметил Роберт. – Выходит, ваш план сработал.
– К тому времени как все было выяснено, они уже орали друг на друга как сумасшедшие. – Генри состроил печальную мину. – Но бесплатный эль, разумеется, он так и не получил.
Хэмиш хрипло рассмеялся:
– Да, получил он отнюдь не эль.
Роберт сделал ход и засмеялся. И тут он заметил, что все пятеро молчат и пристально смотрят на него, словно впервые видят. Он вытянул вперед руки, растопырив пальцы:
– Вот, я ничего не стащил с доски.
Генри, старательно выдерживая нейтральный тон, сказал:
– Значит, это, правда.
– Что правда? – спросил Роберт.
Генри обменялся взглядами с остальными четырьмя.
– Мы думали, вам нравится принцесса, но в городе есть люди, которые говорят, что вы отправили ее прочь, потому что она потворствовала греху тщеславия.
– Вы хотите сказать, потому что она продавала кремы и мази? – Скажи ему это любой другой, а не один из этих пятерых стариков, Роберт отшиб бы ему голову. Но в данном случае Роберт спокойно пояснил: – Разве грех делать людей счастливыми? Потому что именно этим она и занималась. Она подарила целой стайке испуганных дебютанток уверенность в себе, и немногие могут похвастаться такими подарками.
Миллисент тоже изменилась, но, как подозревал Роберт, не внешность послужила причиной такой перемены. Просто она нуждалась в том, чтобы кто-то вселил в нее уверенность, и он это сделал. Но он тоже не сделал бы этого, если бы Клариса его не заставила. Так что и к трансформации Миллисент Клариса тоже приложила руку.
В то же время народ задумался о том, стоит ли идти на поводу у чужаков. Несколько мужчин и женщин явились к Роберту, когда он вернулся, и умоляли простить их за то, что вольно или невольно помогли полковнику Огли и Фэйрфуту схватить принцессу Кларису. Роберт не стал чинить над ними расправу, но и не забыл, кто его предал.
Юджина вышла из пивной, протянула Гилберту его эль и, окинув взглядом серьезные лица сидевших за столом, поспешила скрыться за дверью своего заведения.
Гилберт сделал большой глоток.
– И все же принцессы здесь больше нет, а вы смотритесь счастливее, чем раньше.
– Я люблю ее. – Роберт обвел взглядом всех пятерых. – Но она меня оставила. Вы знаете об этом? Она оставила меня, чтобы вернуться в свою страну. Она собирается замуж за принца.
Томас сплюнул.
– Я был о ней лучшего мнения. С чего она взяла, что в какой-то чужой стране ей будет лучше, чем во Фрея-Крагс?
– Ее ждет жестокое разочарование, если она думает, что какой-то слюнявый принц лучше, чем граф Хепберн, – раздраженно заметил. Беннет.
– Она уехала не потому, что хотела, выйти за принца. Она оставила меня, потому что должна исполнить свой долг. Это был вопрос чести. – Роберт произнес эти слова легко, без горечи. В конце концов, он дал ей слово.
– Ась? – Генри подставил ладонь к уху и повернулся к Гилберту.
Наклонившись к старику, Роберт крикнул ему в ухо:
– Я сказал, что это был вопрос чести!
– Вы нормально это восприняли! – прокричал ему в ответ Генри. – Мы знали, что вы снова станете таким, каким были, когда вернулись с войны.
Роберт обвел взглядом площадь. Жизнь в его городке шла своим ходом. Женщины шли к колодцу за водой. Дети играли в лужах, оставшихся после дождя. Старики грелись на солнышке. Ничего, не изменилось, и Роберт находил успокоение в этом постоянстве.
– Но тогда она ничему бы меня не научила, верно? – сказал он. – Тогда она не оставила бы и следа во мне, прошла сквозь жизнь, – и все. – Он сделал очередной ход.
Томас вздохнул и сказал:
– Иногда жизнь пахнет, как роза, пышная, как капустный кочан, а иногда воняет, как вареная капуста.
– Мужчина не имеет права жаловаться на жизнь, пока у него есть тридцать два зуба и рассудок, – добавил Гилберт.
Генри усмехнулся, демонстрируя дырки между зубами:
– У нас пятерых как раз тридцать два наберется. – Старики, захохотали и смеялись так, что у Беннета началась одышка.
Роберт осторожно похлопал его по спине, чтобы тот снова начал дышать. Но тут на другой стороне площади послышался какой-то шум. Люди поворачивали головы в ту сторону, голоса звучали громче. Роберт не мог разглядеть, что происходит, а события последнего месяца сделали его подозрительным. Он встал и, прищурившись, посмотрел туда, куда все указывали пальцами, на мост.
И увидел на маленькой белой кобыле женщину, одетую в черно-красный дорожный костюм. Светлые волосы ее свободно падали на плечи, на губах играла улыбка, ее янтарные глаза искательно шарили по толпе, и, когда она отыскала его взглядом, улыбка ее засветилась от радости.
Клариса. То была Клариса. Он стоял, опустив руки по швам, и солнце светило ему в лицо, и в ушах его шумело. Он не мог поверить в то, что видел. Он думал, что сейчас она уже пересекла Ла-Манш. Он уговаривал себя не волноваться насчет французских войск. Принц Рейнджер доказал, что он парень не промах, и, если он не сможет ее защитить, Клариса тоже далеко не промах. Так что путешествие через Испанию в Бомонтань должно было пройти удачно.
Но она не была ни в Испании, ни в Бомонтани.
Сквозь гул в ушах он слышал лопотание стариков у себя за спиной. Кажется, они говорили:
– Слава Богу, слава Богу!
Она была здесь, во Фрея-Крагс, и тело ее было таким же крепким и желанным, а лицо ее слегка позолотило солнце, и вся она светилась от радости.
