Кристина Додд - Один прекрасный вечер
– Где я вас раньше видела?
– Три дня назад, в моем поместье, он крался под деревьями, – сказал Роберт.
– Нет. – Клариса покачала головой.
– Нет, вовсе нет. – Бездонные темные глаза незнакомца пронизывали ее насквозь. – Вспомни, Клариса. Вспомни… тот день, когда твоей сестре Сорче присвоили титул принцессы крови и обручили с…
– С вами, – прошептала она, потому что не могла произнести это громче. Не было сил. – Вы – Рейнджер. Принц Ришарта.
Глава 30
Принца любить так же легко, как и нищего.
Вдовствующая королева БомонтаниСлишком поздно. Роберт смотрел на Кларису, на ее принца и думал: слишком поздно…
Он так долго ждал, чтобы сказать ей, что любит. А теперь здесь оказался этот принц, и этот принц готов был увезти ее в Бомонтань, и она поедет с ним в Бомонтань, потому что…
– Нет, – сказал он, – нет, послушай!
Принц Рейнджер повернул голову, насторожился, словно услышал что-то со стороны тюрьмы.
– Нам надо выбираться отсюда, – сказал он и подал руку Кларисе.
Самонадеянный ублюдок. Роберт тоже предложил Кларисе руку. Она перевела взгляд с одного на другого и взяла под руку Роберта.
Принц отступил. Он не покорился. Он просто выжидал.
– Ты можешь бежать? – спросил ее Роберт.
– Чтобы выбраться отсюда, я готова бежать всю дорогу, хоть до…
Клариса осеклась.
«Маккензи-Мэнор. Скажи это. До Маккензи-Мэнор». Но вместо этого она сказала:
– Да, я могу бежать.
Он поддерживал ее, когда они выбежали за дверь. В том не было нужды. Она вполне уверенно держалась на ногах. Но он хотел прикоснуться к ней, увериться в том, что она все еще принадлежит ему.
Он так долго этого ждал.
Пока Роберт и Клариса бежали, принц Рейнджер со стуком захлопнул ворота.
Примерно на полпути на вершину поросшего лесом холма, что высился напротив крепости, Клариса начала задыхаться. Она еще не вполне оправилась от пережитого, бедная девочка, и Роберт остановил ее. Теперь со стороны крепости их уже увидеть не могли, и судья Фэйрфут, по мнению Роберта, еще не мог появиться у ворот.
Принц Рейнджер не подходил к ним. Возможно, из вежливости. Или же знал, что для Роберта слишком высока цена, которую принц потребует с него за свое содействие.
Возможно, он ждал, что Клариса скажет Роберту, что все кончено и он может увезти ее в Бомонтань. Немедленно. Но еще не все кончено. Роберт еще не сказал своего слова.
– Клариса. – В мутном свете луны он видел грязь на ее лице. Но когда попытался стереть эту грязь, Клариса поморщилась от боли и отстранилась. Счет, который Роберт намерен предъявить Фэйрфуту, ограничен. – Что этот кровосос с тобой сделал? Она криво усмехнулась:
– Не сделал даже сотой доли того, что хотел. Ничего… ничего… он не надругался надо мной.
Роберт снова обнял ее. Он почувствовал громадное облегчение. Ибо если бы Фэйрфут надругался над ней, Роберту пришлось бы идти в тюрьму за убийство английского судьи. Прижимая Кларису к себе, он вдыхал ее аромат. Он держал ее, словно самое драгоценное из сокровищ.
Слишком поздно.
Клариса высвободилась из его объятий.
– Фэйрфут весьма чувствителен к оскорблениям, особенно если намекнуть ему на то, что он не в состоянии удовлетворить женщину.
Роберт был ошеломлен ее заявлением.
– Только не говори, что ты ему это сказала! Наедине с ним, в камере!
Гордо вскинув голову, Клариса ответила:
– Да, так я ему и сказала. За это он меня и ударил, но удовольствие увидеть, как он покраснел, того стоило. Я думаю, что оказалась ближе к истине, чем подозревала.
Сердце Роберта наполнилось гордостью за нее. Гордостью и страхом. Он мог бы оградить ее от опасности, но… Роберт бросил взгляд в сторону принца, который стоял в отдалении, предоставив им возможность пообщаться с глазу на глаз. И этот принц бы совсем не таким, как описывал его Вальдемар. Не женоподобный размазня с девичьей кудрявой прической и забавной шепелявой речью. Этот принц, казалось, отлит из стали. Он был силен и решителен и взывал к тому единственному в ней, над чем у Роберта не было власти: к ее, Кларисы, чувству долга.
Слишком поздно.
Роберт опустил руку в седельную сумку, пошарил в ней и на самом дне нащупал деревянную шкатулку.
– Клариса, послушай меня.
– Нет.
– Я купил тебе кольцо. – Он вытащил шкатулку, неуклюже попытался открыть крышку. – В Эдинбурге. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Она закрыла глаза и отвернулась.
– Нет, не надо.
– Я молю тебя выйти за меня, – Он не мог поверить в то, что она не хочет его слушать. Он – граф Хепберн. Настоящий герой Пиренейской кампании, и она это знает.
Когда луна выходила из-за туч, ее свет просачивался сквозь листву. Роберт видел ее тревогу, ее боль.
Он принадлежал ей. Вместе они победили полковника Огли, освободили Вальдемара. Их нельзя разлучать. Неужели она этого не понимает?
– Смотри. – Он открыл шкатулку. – Янтарь – это-цвет твоих глаз. Сапфиры – мои камни. Золото удерживает их вместе. Красивое золото. Посмотри. – Он вытащил кольцо, но Клариса даже не взглянула на него.
Она смотрела на Роберта.
– Ты знаешь, кто я?
– Моя возлюбленная, моя жена. Она накрыла его губы ладонью.
– Не говори так.
Он поцеловал ее ладонь и сказал:
– Ты моя драгоценная и единственная любовь, – Клариса вздохнула:
– Я принцесса. Я не просила, чтобы меня родили принцессой, но так случилось. Последние несколько лет своей жизни я провела в ожидании возвращения домой, в Бомонтань, чтобы быть принцессой. И ничто не могло помешать мне мечтать об этом, пока не появился ты.
– Тогда оставайся со мной.
– Нет. Эми, мисс Розабел, моя сестра, сбежала. Она не хочет быть принцессой, и я слишком сильно ее люблю и берегу, чтобы навязывать ей то, чего она не хочет. – Клариса сглотнула слезы. – Неужели ты не понимаешь, что у меня нет выбора? Что я должна поступить так, как велит мне долг?
– Перестань говорить о долге! – крикнул он.
– Как велит мне честь, – произнесла Клариса.
– Перестань говорить о чести. – Клариса смотрела ему в глаза.
– Перестану, но только после тебя… – Она знала, как заставить его замолчать. И чуть мягче добавила: – У нас с тобой есть кое-что общее. Общие ценности. Вот почему нам так хорошо вместе. Вот почему я… – Она умолкла и погладила его по щеке. – Я люблю тебя. – Она накрыла кольцо и его руку ладонью. – Я люблю тебя.
Роберт чувствовал, что его сердце разбито. Тихое ржание донеслось до них. Клариса стремительно обернулась:
– Блейз. – Она направилась туда, где Роберт привязал коня. – Здравствуй, мой красавчик. – Запустив пальцы в гриву коня, Клариса прижалась головой к крутой шее Блейза. – Мой Блейз, мой милый мальчик. Ты здесь.
