Джулианна Маклин - Плененная горцем
— Да. А ты сбежал.
— Да, от англичан. — Он перебросил ногу через спину лошади и спрыгнул на землю. — Мне сказали, что ты сыграла определенную роль в осуществлении плана по спасению меня из английской тюрьмы. Что это ты предложила привести в мою камеру отца Дугласа, чтобы он одолжил мне свою сутану.
Она облизала губы.
— Да. И он с радостью согласился.
— Но тебе не следовало так рисковать, девушка. Если кто-нибудь об этом узнает, за твою голову будет объявлено вознаграждение. Тебя могут обвинить в государственной измене. — В его глазах полыхнул гнев. — О чем ты только думала? Ты подвергла себя опасности, и это снова порождает во мне желание покрепче тебя связать. Все, что угодно, лишь бы ты не пострадала. Тебя следует запереть и никуда не выпускать.
Лицо Амелии вспыхнуло от возмущения.
— Запереть? Честное слово, Дункан, ты до сих пор считаешь меня наивной и испуганной пленницей, которой не выжить без твоей мудрости и защиты! Что мне сделать, чтобы убедить тебя в том, что я уже давно не та девушка, которую ты похитил из форта Уильям? Я очень близко познакомилась с окружающим миром и узнала о нем много нового. И теперь я абсолютно самодостаточна. Я тебя покинула, ты не забыл? Я не испугалась того, что, выйдя из замка, мне придется взять на себя ответственность за свою жизнь. Поэтому не смей спрашивать, не булыжники ли у меня в голове вместо мозгов. Я вполне способна принимать самостоятельные решения и делать то, что считаю необходимым.
У горца на щеках заходили желваки. Он прищурился.
— Девушка, ты будишь во мне зверя, тебе это известно?
— Да, и мне до этого нет никакого дела. Будь ты хоть трижды диким зверем, я тебя не боюсь.
Он долго молча смотрел на нее, будто решая, продолжать ему этот спор или нет. Затем он пересек поляну, направляясь к ее противоположному краю.
— Твой план сработал отлично, — несмело произнес он, и она вздохнула с облегчением, потому что ей стало ясно, что Дункан выбросил белый флаг. — Отец Дуглас нам очень помог и, кстати, нисколько не возражал против наручников.
— А как дела у Фергуса и Гавина? — поинтересовалась Амелия, решив не злорадствовать и не торжествовать победу, потому что понимала, как трудно ему было уступить подобным образом. — Они тоже в безопасности?
— Да. Они вывезли меня через главные ворота, но, едва миновав деревню, мы бросили карету и пересели на лошадей, сочтя за лучшее разделиться.
— Чтобы вас было труднее выследить?
— Да. Но если об этом кто-нибудь узнает…
Он обернулся к ней, и его глаза предостерегающе вспыхнули.
Она улыбнулась.
— Я знаю, знаю. За мою голову объявят вознаграждение. Пусть будет по-твоему. Если это случится, я буду нуждаться в защите.
— Со стороны очень могущественного мужчины.
Амелия расхохоталась.
— Да.
Наконец он подошел к ней и взял за руки повыше локтей.
— Я перед тобой в большом долгу, девушка. Ты продемонстрировала изрядную отвагу и спасла мне жизнь.
Она снова засмеялась.
— Ты меня тоже спас.
В ее душе вспыхнуло такое ликование, что она с разгону бросилась в его объятия, едва не сбив с ног.
— Я думала, что потеряла тебя.
С трудом сохраняя равновесие, он прижал ее к себе.
— Я тоже думал, что уже никогда тебя не увижу, девушка. Но сейчас тебе лучше оставить мои ребра в покое.
Она сделала шаг назад, и они замерли посреди поляны, вглядываясь в лица друг друга. Наконец его рот нашел ее губы, и он припал к ним в жадном поцелуе. Его руки заскользили по ее телу, возбуждая и лаская.
— Я больше не хочу с тобой расставаться, — говорила Амелия, обнимая его лицо ладонями. — Без тебя я была несчастна. Поэтому я так и не смогла уехать из Шотландии и попросила дядю остаться в форте. Ты снился мне каждую ночь, и я не была уверена, что поступила правильно, покинув тебя. Я хотела вернуться и спросить у тебя, нельзя ли нам все начать сначала. Я хотела подробнее расспросить тебя о том, как это случилось с Ричардом. Но потом в форт прибыло известие о сумке с его головой, и все сразу заговорили об ужасном Мяснике Нагорий. Я совсем растерялась… И тут дядя стучит в мою дверь, и…
Она не смогла закончить свою мысль.
Дункан целовал ее губы, щеки, лоб.
— Ты должна знать, что я приехал в тот вечер в пещеру отдать Ангусу свой щит, — наконец произнес он. — Я сказал ему, что больше не желаю этим заниматься, что отказываюсь убивать людей. Последним, что ты мне сказала, было то, что ты не сможешь любить человека, который лишает других людей жизни и ничего при этом не чувствует. Я хотел сказать тебе, что у меня очень много чувств. Я бы даже сказал, слишком много. Все, что я сделал, будет преследовать меня до самой могилы. Я уже давно чувствовал себя совершенно несчастным, но не знал, как это изменить.
Она коснулась его щеки.
— Когда я приехала в Монкрифф за помощью, Лэйн и Джозефина сообщили мне, что произошло между тобой и Ангусом, и я окончательно уверилась, что должна тебя оттуда вытащить. — Она склонила голову. — Я так перед тобой виновата! Если бы не я, тебя ни за что не схватили бы.
Он покачал головой.
— Нет, девушка. Я ни о чем не жалею. Если бы все произошло иначе, я бы сейчас здесь с тобой не стоял и не чувствовал бы себя достойным твоей любви.
Она привстала на цыпочки и поцеловала его.
— Но действительно ли я тебя достоин? — спросил он, когда она оторвалась от его губ. — Я ведь нарушил данную тебе клятву. Я убил Ричарда Беннетта.
Она посмотрела на него, и ее сердце сжалось от тоски.
— Я верю в то, что у тебя были на то причины, Дункан, и ты должен каким-то образом себя простить.
Она произнесла эти слова с глубокой убежденностью, хотя какая-то ее частичка продолжала оставаться настороже. Амелия подумала о том, что, наверное, никогда не сможет вполне ему доверять. Он утратил контроль над собой и убил человека. Он убил многих людей.
— У меня действительно были свои причины, — кивнул он, — но если мы хотим быть вместе, ты должна кое-что понять. — Он коснулся ее щеки тыльной стороной указательного пальца, повернулся и подошел к берегу ручья. — В тот день, когда я убил Ричарда Беннетта, я кое-что о нем узнал, — продолжал он, опускаясь на колени и погружая руки в воду.
— И что же ты узнал?
Он помолчал.
— Я узнал, что мы с ним очень похожи, мы почти как зеркальное отражение друг друга. Одновременно одинаковые и противоположные.
— Как это?
— Мы оба были воинами, и нас с рождения растили для того, чтобы сражаться, уметь выживать и терпеть боль.
Она нахмурилась.
— Но ты совсем не такой, как он, Дункан, потому что этот человек, за которого я едва не вышла замуж, помнил свою собственную боль. Он стремился причинять страдания другим в попытке как-то компенсировать то, что пришлось пережить ему. Или же хотел удовлетворить какую-то темную жажду мести всему миру, — Дункан выпрямился и обернулся к ней, поэтому она продолжала: — Но теперь я знаю, что ты всегда хотел предотвратить страдания других людей. Ты думал, что стремишься к мести, хотя на самом деле ты хотел остановить Беннетта, помешать ему совершать все эти ужасные поступки по отношению к ни в чем не повинным людям.
