Дороти Гарлок - Роковые тайны
– Никто не смеет так разговаривать с вами… Слова Триш были прерваны ударами тяжелых башмаков по двери.
– Если не откроешь дверь, перебьем все окна. Мы ехали не для того, чтобы получить поворот от шлюхи и черной. Если ты не…
Бац!
Прозвучал выстрел с близкого расстояния. Эдди замерла, Триш застыла с разинутым ртом. Настала тишина, которую прервал мужской голос:
– Леди сказала, что ваше присутствие здесь нежелательно. Садитесь на лошадей и уезжайте.
– О Боже!
– Кто ты?
– Мое ружье нацелено на вас.
– Мистер, если хочешь развлечься, мы составим очередь. Эти две вполне могут нас как-то развлечь.
– Кто это?
– Я не знаю. Шш!
– Уезжайте, или я продырявлю ваши шкуры.
– Слушай сюда…
– Он хочет их!
– Меня не интересуют трусы, нападающие на женщин. Проваливайте, или я стреляю!
– Если ты хочешь черную и шлюху – добро пожаловать к ним.
Бах!
– О Боже! Ты подстрелил меня!
– Нет, сейчас это была шляпа. Но в следующий раз будет голова.
– Почему?
– Нужно хорошо подумать, прежде чем так говорить о леди.
– Они не…
– Давай идем. Этот чертов сукин сын пристрелит нас из-за пары кошелок.
До Эдди донесся скрип седел, затем голоса стали удаляться.
– Они уехали.
– Кто этот человек? – прошептала Триш.
– Я не знаю.
– Он ушел?
– Тоже не знаю. – Эдди приоткрыла дверь. – Мистер, – позвала она, – вы еще здесь?
– Да, мадам.
Эдди вновь охватило беспокойство.
– Спасибо вам.
– Рад был услужить.
– Кто вы?
После некоторой паузы он ответил:
– Просто прохожий. Можно мне переночевать в вашем амбаре?
– Ну… хорошо, если вы хотите.
Эдди подождала и, когда он ничего не добавил, махнула Триш, чтобы та отошла к заднему окну.
– Что ты думаешь, Колин? Можно ему верить?
– Думаю, что можно.
– Интересно, кто он.
– Может быть, тот верзила, который помог нам в городе?
– Может быть.
– Зачем те люди приходили? – спросил Колин.
– Хотели войти и… выпить, и… поболтать. – Эдди с трудом находила слова.
– Когда я вырасту, никто не побеспокоит вас и Триш.
– О Колин. Твоя мама гордилась бы тобой, как и я.
Она обняла мальчика. Он позволил ей выразить свое чувство таким образом, поскольку было темно. На какое-то время Колин прильнул к ней. Крепко прижав к себе его гибкое тело, Эдди отбросила волосы с лица мальчика. Сердце стремилось к нему. Он на миг уткнул лицо ей в шею, перед тем как отстраниться, затем взял из ее рук ружье и поставил возле двери.
– Этот человек поставил лошадь в стойло. Он собирается устроить себе постель под орешником возле крыльца, – сообщила Триш, проскользнувшая обратно в комнату.
– Очень темно, – заметила Эдди, всматриваясь в окно. – Клянусь жизнью, не понимаю, как ты что-то разглядела.
– Это все моя негритянская кровь, – сухо ответила Триш. – Для чего-нибудь да сгодится!
– Триш, ради Бога!
– Бог ничего с этим не поделает, – ответила Триш с нервным смешком.
– Полагаю, мы можем с таким же успехом лечь, вместо того чтобы сидеть здесь в темноте.
– Я не сомкну глаз с этим «прохожим» перед домом.
– Если бы он хотел войти, то попытался бы.
– Он может сделать это чуть позже.
– Чтобы сломать дверь, нужен таран. Если он попробует через окно, мы обязательно услышим звон разбитого стекла.
Все еще ворча, Триш ушла в комнату, где она спала с Джейн Энн. Колин в длинной ночной рубашке последовал за ней и улегся на низкую кровать на колесиках. Эдди задержалась в дверях.
– Он не собирается войти, – сказал Колин. – Но если попробует, я услышу и выйду с ружьем.
– Мой дорогой мальчуган. У тебя слух, как у лисы, а у Триш зрение как у совы. Ты считаешь, что этот незнакомец знает, кто ему противостоит?
Не снимая одежды, Эдди легла в кровать рядом с сыном. День оказался насыщен событиями – и это был конец одной важной главы в ее жизни и начало другой. Последние годы время проходило в ожидании возвращения Керби. И она многое узнала, стала более сильной и уверенной в себе. Ей казалось, что настал момент, когда пора определиться, как жить дальше.
Эдди вспомнила пословицу, ее часто повторял отец: «Вчерашний день вновь не наступит». Но в это время глаза стали закрываться, она начала зевать. «Год прошел, завтра – это окно, которое ждет, чтобы его открыли».
Джон Толлмен отвел лошадь в дощатый загон, три овцы забились в дальний угол и глядели оттуда подозрительно, а пятнистая корова стояла неподвижно и терпеливо жевала свою жвачку. Он отнес седло и свернутое одеяло к высокому ореховому дереву возле крыльца и сбросил поклажу на землю.
Овцы! Единственное, что он в них любил, – это изделия из их шерсти. Глупые вонючки! Если овцу перевернуть на спину, она будет лежать и умирать, поскольку перевернуться и встать на ноги мозгов не хватает.
Джон развернул одеяло, сел на край и стащил мокасины из мягкой кожи и носки. Из седельной сумки вытащил шерстяные носки, купленные в магазине. В детстве отец учил его заботиться о ногах: «Никогда не знаешь, когда они понадобятся, чтобы спасти жизнь». Поэтому он носил хорошие мокасины на толстой подошве и менял носки каждые два-три дня.
«Миссис Гайд связала отличные носки, – подумал Джон, натягивая их. – Мягкие, без рубцов, натирающих ноги».
Джон осознал, насколько эта женщина с фиолетовыми глазами засела у него в голове, когда услышал разговор в трактире, где он ужинал.
– Слышал я, что черная девка ест за одним столом с ними. – Человек говорил об этом, как о нечто из ряда вон выходящем.
– Разве такое возможно?
Реплика заставила Джона с силой вонзить вилку в мясо. Он не выносил невежества и фанатизма.
– Никогда не слышал, чтобы порядочная белая женщина такое позволяла. Знаешь, как говорится – каждому свое.
– Неизвестно, что они поделывают. Может быть, связаны с этой нелегальной дорогой, по которой рабы бегут на север.
– Думаю, так оно и есть.
– Но сейчас у нее другое занятие. Черт побери, навестим их вечерком, а?
– Держитесь подальше от миссис Гайд. Слышите? – Буфетчик протер стойку мокрой тряпкой. – В том, что вы о ней говорите, нет ни слова правды.
Посетители продолжали свой разговор.
– Слышал, мужик ее не вернулся… если он вообще у нее был. Ха-ха-ха!
– Чушь собачья! Ребята говорили, один лодырь провел у нее лето, женился на ней и оставил ее беременной, когда записался в армию.
– Но сейчас она не замужем, разве кто из парней, решивших заглянуть к этим визжалкам, залез ей в штаны. Можешь взять себе важничающую суку. А я рассчитываю на ту цветную похотливую кошку.
– Слушайте-ка! Среди вас нет парня, который бы получил приглашение от миссис Гайд, – вмешался буфетчик, – так что заткнитесь или выметайтесь отсюда!
