Джулианна Маклин - Плененная горцем
— Я не отказывался от нашего плана, — пояснил он Ангусу, своему самому близкому другу, бесстрашному воину, который в битвах столько раз спасал ему жизнь, что он уже сбился со счета. — Но Беннетта не было там, где мы рассчитывали его найти. Это единственная причина, по которой он все еще жив. — Дункан обернулся и взглянул Ангусу в лицо. — Но если ты еще раз станешь мне при ком-то перечить, клянусь Богом и всем, что только есть святого, я изобью тебя до полусмерти.
Ангус долго и пристально смотрел ему в глаза, а затем отвернулся к скалистому склону холма и положил покрытую шрамами руку на холодный гранит.
— Сегодня ночью мне была нужна его голова.
Он произнес эти слова тихо, но срывающимся от отчаяния голосом.
— Ты думаешь, она мне не была нужна? — отозвался Дункан. — Как, по-твоему, я себя почувствовал, когда занес секиру над его постелью и обнаружил, что передо мной всего лишь невинная женщина?
Ангус оттолкнулся от скалы.
— Если она помолвлена с этой свиньей, она не невинна.
— Возможно.
От упоминания о ее помолвке Дункан ощутил раздражение, окончательно нарушившее его душевное равновесие. Эта женщина с первого мгновения что-то в нем пробудила. От пронизывающего взгляда ее зеленых глаз и дерзкой, хотя и глупой отваги он потерял дар речи. Горец слишком долго стоял, разглядывая ее роскошную грудь и огненно-рыжие волосы. Она заставила его дрогнуть, а он не мог позволить себе подобную слабость. Особенно сейчас, когда они зашли так далеко, он просто не имел права ни на что отвлекаться.
— Возможно?! Она англичанка, Дункан! Она смотрела на меня, как будто я куча дерьма, а она чертова королева Англии.
— Да, она гордая, — согласился Дункан. Он снял с лошади тяжелое седло и опустил его на землю, после чего снял уздечку. — Это потому, что она дочь великого человека. Ты слышал о герцоге Уинслоу. — Он многозначительно посмотрел на Ангуса. — Не может быть, чтобы ты его забыл. Он командовал батальоном при Шерифмуре.
Глаза Ангуса широко раскрылись.
— Тот самый герцог? Которого мой отец чуть не убил во время сражения?
— Он самый.
Дункан провел ладонями по мускулистым бокам своей лошади, стирая со шкуры холодную влажную пену и стараясь не думать о дочери знаменитого полковника, ожидающей его в глубине пещеры.
Ангус присвистнул.
— Теперь я понимаю, почему ты сохранил ей жизнь, во всяком случае, пока. — Он задумчиво нахмурился. — Но она собирается замуж за Беннетта!
— Ну да. Поэтому она и приехала в форт Уильям. Похоже, что, когда я чуть не отхватил ей голову, ей снилось венчание.
Ангус возбужденно мерил шагами небольшую площадку перед входом в пещеру.
— Это брак по любви? Я в это не верю.
— Она утверждает, что они любят друг друга.
— Да она вообще его видела?
Дункан глубоко вздохнул, борясь с отчаянием. У него не было ответа на этот вопрос, потому что понять женщину, обручившуюся с этим животным, Ричардом Беннеттом, он не мог.
Ангус остановился перед Дунканом.
— Ты думаешь, она знает, что ее жених сделал с нашей Муирой? Может, это она его подослала? Из-за того, что мой отец попытался сделать с ее отцом?
Пугающая мысль… Казалось, это было невозможно, но Дункан тщательно все взвесил, прежде чем отрицательно покачать головой.
— Нет, я так не думаю. Она не производит впечатления беспощадной и безжалостной женщины.
— В чем же тогда дело? Почему она с Беннеттом?
Было совсем нетрудно представить, что в ней так привлекло Беннетта: мало того, что леди Амелия была дочерью герцога и это влекло за собой самые высокие связи в обществе. Она также была необыкновенно хороша. Дункан поймал себя на том, что снова вспоминает сцену, разыгравшуюся между ними в поле, когда он повалил ее на спину, а она под ним извивалась, до такой степени распалив в нем страсть, что понадобилось все его самообладание, дабы не овладеть ею прямо в поле. Трудно сказать, что могло произойти, если бы не появились Фергус и Гавин, потому что он жаждал ее до сих пор.
Сосредоточившись на уходе за Тернером, он напомнил себе, что не должен так думать о своей пленнице и что в будущем ему вообще следует избегать подобных мыслей. Она была для него вещью, врагом, приманкой — не более того. Он не имел права забывать об этом.
— Я не знаю, — наконец ответил он, — но намерен все выяснить.
Ангус подошел к пещере и заглянул внутрь.
— А потом что? Глаз за глаз?
У Дункана все перевернулось внутри. Это было грязное дело, и он его презирал.
— Я еще не решил. — Он отпустил лошадь пастись. — Поезжай на хребет, дождись остальных. Мне необходимо какое-то время побыть с ней наедине.
— Сколько времени?
— По меньшей мере несколько часов.
Чувствуя спиной взгляд Ангуса, он шагнул в темную прохладу пещеры.
— Для чего, Дункан?
— Я тебе уже сказал, что пока не знаю. Но я устал и не в духе. Поэтому просто оставь меня в покое, пока я не определюсь.
Молодой солдат, который нес караул на северной стене форта Уильям, заметил стремительное приближение Королевского северобританского драгунского полка.
— Полковник Беннетт вернулся! — закричал он, и во дворе поднялась суматоха.
Конюхи спешили наполнить ведра из больших бочонков с водой, а пехотинцы выстроились, вскинув на плечо мушкеты. Грудь каждого пересекали ремни вещмешков.
Громоподобный топот копыт возвестил о том, что пора отворять ворота, и в форт влетел внушительный полк королевской кавалерии.
Полуполковник Ричард Беннетт спешился первым. Он извлек содержимое своих седельных сумок и передал поводья конюху.
Шагая к той части барака, где расквартировался полковник Уортингтон, Ричард стянул перчатки и снял кавалерийский шлем; сабля била его по бедру. Он шел решительной походкой человека, который принес важные новости: он только что сжег дом фермера, в котором нашли карты, оружие и письма от многих известных якобитов.
Мгновение спустя Ричард стоял перед своим командиром. Впрочем, он оказался не подготовлен к известиям, которые услышал, едва переступив порог.
Седовласый герцог Уинслоу сидел в кресле, а над ним склонился полковник с бокалом бренди в руке, который убитый горем герцог то ли не желал, то ли не мог принять.
— Слава богу, ты вернулся! — произнес Уортингтон, отворачиваясь от Уинслоу. — Беннетт, произошло нечто ужасное, и нам придется положиться на присущие тебе решительность и отвагу, чтобы все исправить.
— Я сделаю все, что от меня потребуется, полковник.
— Речь идет о леди Амелии.
Уортингтон замолчал, как будто не решаясь продолжить, и Ричард судорожно сглотнул, приготовившись к самому худшему.
