Элизабет Чедвик - Девственный огонь
— И за это тебя арестовали.
— Нет, я был арестован за убийство и ограбление пьяного ковбоя около пивной.
Джессика побледнела как полотно.
— Я же сказал, что не делал этого, — резко произнес Тревис. — Кажется, у почтальона был какой-то друг, депутат, который очень хотел свидетельствовать, что видел все собственными глазами. Вот они и засадили меня в тюрьму, сказав, что если я признаюсь в грабеже, то в убийстве меня не обвинят. Я не мог не подчиниться. Мне было всего двенадцать лет, ни семьи, ни друзей, ни денег. Я боялся до смерти. И я признался.
— О, Тревис! — Джессика смотрела на него полными слез глазами. Не удивительно, что он так ненавидит ее семью. — Я очень сожалею.
— Утешься, — сухо сказал он. — Меня же не повесили.
— Как долго тебя держали в тюрьме?
— Пока Джо Рей по дороге в Тэррент Каунти не заехал в Форт Ворс, чтобы продать какую-то землю. Он узнал меня, сказав, что я вылитый отец. Какими-то путями он добился моего оправдания, наверно, угрозами и взятками. Дело в том, что они нашли настоящего убийцу, но даже не побеспокоились освободить меня. В любом случае, я всю жизнь буду благодарен Джо Рею, хотя никогда с ним не мог ужиться и от всей души ненавидел его ранчо.
Порывисто Джессика потянулась к нему и крепко поцеловала в губы.
— Я так сожалею, Тревис. Я бы хотела изменить твое прошлое.
— Не беспокойся, милая. Я больше не бедный испуганный ребенок, — он улыбнулся, отогнав грустные воспоминания, и добавил, — если ты хочешь что-нибудь изменить, измени мое будущее.
Она колебалась. Его рука погладила ей спину, прижалась к груди, она готова была броситься к нему в объятия, делать все, что он захочет, даже поселиться с ним на Колдер авеню. Но вся горечь его детских лет стояла между ними, как отравленная вода. Она должна уйти от него, может, даже развестись, как требует Пенелопа. Развод освободит его, он найдет свою настоящую любовь, а она… она будет всегда любить только его.
— Ради Бога, Джесси, последнее время ты стала плаксой. Не надо так сильно оплакивать те несколько недель, которые я провел в тюрьме. Черт, это должны делать другие.
Он широко улыбнулся. При мысли, что Тревис будет принадлежать другой женщине, Джессика задохнулась от ревности. По крайней мере, пока они муж и жена, он принадлежит ей по закону, она будет субботней женой, как издевательски говорит Рейни. А Тревис хочет ее всегда.
— Что за похотливый блеск у тебя в глазах? — рассмеялся он. — Уж не хочешь ли ты покрыть поцелуями все мои воспоминания о горестном детстве?
— Нет! — она бросила в него куском бисквита.
— Бессердечная женщина! — Тревис потянулся к ней через скатерть, а Джессика откатилась в густую траву, пытаясь убежать от его рук.
Глава 25
После обеда Джессика разговаривала с Элом Хеймилом, бурильщиком, который вводил в строй первую скважину Лукаса.
— Я уверена, что могу предложить вам более низкую цену на стройматериалы… — она не успела закончить, как раздался страшный грохот.
— О Господи! Это наша скважина, — крикнул Хеймил и толкнул ее под повозку.
— Что случилось? — воскликнула Джессика и, выглянув, увидела, что нефтяная вышка взорвалась, и ее обломки разлетаются во все стороны. Ближе к скважине люди, как подкошенные, падали на землю.
— Взорвался газ! — выкрикнул Хеймил.
Тысячи обломков дождем посыпались на землю. Дождавшись относительного затишья, Хеймил помог ей выбраться и велел немедленно бежать отсюда как можно быстрее.
— Все время держитесь против ветра, — посоветовал он, подталкивая ее в нужном направлении.
— А вы?
— Надо вытаскивать моих людей из скважины, — ответил он и побежал к центру взрыва.
Сначала Джессика хотела побежать за ним, но решила, что она не сможет даже приподнять неподвижное мужское тело, тем более вытащить его. Затем она вспомнила про Тревиса. А вдруг он ранен осколком, если он на ее скважине или вблизи от нее. Там может быть пожар. Оглянувшись, она вспомнила про велосипед, подхватила его и быстро поехала, подгоняемая беспокойством за Тревиса и за свою бригаду.
— Газ взорвался, — крикнула она строительным рабочим, — держитесь против ветра, не попадите в огонь. — Джед и его люди быстро собрали инструменты, погрузились в повозки и уехали.
Она встретила Тревиса на полпути к собственному дому на Спиндлтопе. Он был без рубашки, мокрый от пота и бледный от страха. Поровнявшись, он подхватил ее, усадил к себе на коня и поехал в обратном направлении, приговаривая:
— Слава Богу, с тобой все в порядке. Рейни сказала, что у тебя встреча с Хеймилом. Я подумал…
— Мой велосипед, — перебила она, поскольку велосипед остался позади.
— Черт с ним, с велосипедом! Газ взорвался! Я должен увезти тебя как можно подальше отсюда.
— Но Рейни, она…
— Все нормально. Она пошла домой.
Всю дорогу к городу Тревис мчался во весь опор, в доме так рыкнул на Молли, что Джессике разрешили остаться в его комнате, крепко поцеловал жену и отправился назад к скважине, чтобы помочь.
Совершенно расстроенная взрывом и страхом за Тревиса, Джессика села на кровать и попыталась не думать о своих дальнейших отношениях с мужем. Но мысли не покидали ее. Боже, она любит Тревиса еще сильнее! Надо как-то отвлечься. Она взглянула на стол и решила написать Энни в Ведерфорд. Написав письмо, Джессика решила, что Энни единственный человек, к которому она обращается и в горе, и в радости.
Неделю спустя мачеха прислала ответ, умоляя Джессику приехать домой, подальше от опасностей Спиндлтопа, приехать, если она хочет, вместе с Тревисом. Вся семья будет очень рада видеть его. «Какой добрый и любящий человек Энни, — восхитилась Джессика, — в то время как Пенелопа… Ладно, не стоит думать про Пенелопу».
* * *— Я должен вернуть деньги на счета, — безнадежно произнес Хьюг.
— Я думала, что ты сможешь достать их другим путем.
— Да, но теперь это намного опаснее, чем в первый раз.
— Ладно, Хьюг. Это все-таки твой банк. Ты же имеешь право делать все, что хочешь. Если мы продадим землю теперь, прибыль не будет такой уж большой. Одну нефтяную скважину продали за миллион с лишним долларов, представляешь? Больше миллиона за одну скважину!
— Когда это было?
— Я не знаю, — рассеянно сказала Пенелопа, — несколько месяцев назад.
— Ты хочешь сказать, что не следишь за вкладами? — потребовал он.
— Я? — Пенелопа удивленно уставилась на мужа. — Но ведь банкир ты.
Хьюг нахмурился.
— Все мое время уходит на то, чтобы держать в руках дела здесь. В последнее время мне даже некогда почитать газеты.
