Донна Гиллеспи - Несущая свет. Том 3
Когда Марк Юлиан начал, наконец, излагать свой собственный план перед шестью впавшими в уныние заговорщиками, он еще не знал, что послание к Ауриане так и не было доставлено, и что его верный помощник мертв.
— Боюсь, что у нас не осталось иного выхода, как пойти на одну очень рискованную и крайнюю меру, — при звуках его голоса в помещении установилась напряженная тишина, так как остальные заговорщики прекратили бесплодные дебаты. Так бывает с закапризничавшей лошадью, когда опытная рука натягивает поводья. — Нерва, ты должен принять яд.
Нерва ошарашенно вздрогнул.
— Проклятье, я думал, что ты и в самом деле изобрел что-нибудь для спасения моей жизни.
— Успокойся. Я говорю о том, чтобы ты притворился, что хвораешь какой-нибудь смертельной болезнью. Послушай меня. Как бы то ни было, ты, Нерва, из-за своей древней родословной принадлежишь к числу тех немногих, кого Домициан не хотел бы преследовать открыто. Ты ведь знаешь, что ему страшно хочется обожествления своей персоны после смерти. Он желает превзойти в этом отношении самого Августа. В его честь должны быть построены храмы, жрецы которых каждодневно будут возносить ему хвалу. Мне думается, что весть о твоей болезни приведет его в замешательство, и он не будет знать, как поступить с тобой. Если он оставит тебя в живых, это будет явным свидетельством его великодушия и во многом загладит впечатление о его недавних злодеяниях, однако мне кажется, что в конечном итоге он не захочет рисковать и решит убрать тебя. Ведь он прекрасно понимает, что по благородству крови у тебя куда больше прав на императорский престол, чем у него. Мы заставим его думать, что избавиться от тебя он сможет, не прибегая к убийству. Зачем ему браться за дело, которое может совершить сама природа? Необходимо создать у него впечатление, что ты при смерти. Я уже проконсультировался по этому поводу у Анаксагора. Он берется составить для тебя снадобье, которое вызывает все признаки предсмертного состояния — корчи, синяя язва, пена изо рта. Анаксагор утверждает, что ему уже приходилось проделывать подобные штучки при дворе парфянского царя. Ты должен скрывать эту болезнь, чтобы все выглядело естественно. В этом случае о ней неминуемо пойдут слухи, которые достигнут ушей Домициана. Я настоятельно тебе советую послать завтра доверенное лицо и забрать свое завещание из храма Весты. Я приму меры, чтобы соглядатаи Вейенто случайно обнаружили этот факт. Еще я науськаю парочку охотников за наследством, чтобы они начали околачиваться около твоего дома, а всем известно, что у этих стервятников нюх на умирающих богачей еще лучше, чем у шакалов на падаль. Разумеется, тебе нельзя покидать свой дом, а уж если это будет неизбежно, то ты должен находиться в носилках с задернутыми занавесками. Впрочем, вряд ли тебе захочется покидать пределы особняка, где ты будешь в относительной безопасности.
— Чудесно.
— И пусть у твоей постели постоянно дежурит человек, внешне похожий на лекаря.
— Но я слишком стар для такого тщательного притворства.
— Если ты будешь плохо играть свою роль, твое старение прекратится совсем. Выбирай, что лучше — остаться навсегда в этом возрасте или дожить до глубокой старости.
— Все это бесполезно. Думаю, что он нас всех подозревает.
— Мы не знаем, что ему на самом деле известно. Было бы глупо опускать руки и смиренно ждать конца. Мы те, кто выполняет волю богов. Если мы будем действовать с толком и без паники, нас ничто не сможет остановить. Главное — раскачать маятник посильнее, и тогда он обязательно достигнет противоположной крайней точки, — Марк Юлиан внимательно вгляделся в лица заговорщиков. Никто не двигался, лишь дымок масляной лампадки поднимался вверх. — Да будет вам! Приободритесь! Еще далеко не все потеряно. Ему везло слишком долго. Теперь настал его черед испытывать невезение. Счастье никогда не бывает вечным. Очень скоро нам придется назначить день выступления, — продолжил Марк Юлиан.
— Как, без поддержки префектов или хотя бы одного из них? — осведомился Герений, который был на пять лет моложе Марка Юлиана. Он выглядел как школьник, которому удалось найти слабое место в казалось бы несокрушимой логике своего учителя.
— Начиная с сегодняшнего утра мы можем твердо рассчитывать на поддержку одного префекта, — тихо заявил Марк Юлиан. — Петроний с нами.
Эта новость была встречена возгласами радостного изумления. Нерва первым оправился от шока. Теперь он улыбался, с триумфом поглядывая на остальных.
— А вы все сомневались в нем! Прекрасная новость. Это бальзам на наши раны. Отменная работа! Юлиан, именем всех богов, как тебе это удалось?
— Как ты знаешь, Петроний обязан своим положением и даже жизнью Титу. Я рассказал ему всю печальную историю братоубийства, которая выглядела еще более отвратительной оттого, что мне удалось найти того врага, который выполнил приказ Домициана. Он содержит теперь винную лавчонку в Байе и торгует препаршивым вином. Не успел я закончить свое повествование, как мне пришлось чуть ли не силой удерживать Петрония, который рвался тотчас покончить с тираном. Он хотел заморозить его живым в ящике со льдом, чтобы Домициан на себе испытал то, что пришлось испытать бедному Титу. «Не беспокойся, — сказал я ему, — его сердце и без того уже превратилось в лед. На него это мало подействует». И вот еще что Мне пришлось немного покривить душой, сказав, что Норбаний тоже с нами.
— Что ты сказал? — тихо переспросил Нерва. — Едва ли ты поступил разумно, ведь они коллеги. А что если он спросит…
— Он не спросит, потому что поверил мне целиком. К тому же они не доверяют друг другу. Особых причин для волнений нет, я просто немного опередил события. Очень скоро и Норбаний будет на нашей стороне. Он человек нерешительный и побаивается Петрония. Когда же он узнает, что мы переманили к себе его коллегу, то у него не хватит мужества долго сопротивляться моим уговорам.
— Клянусь челюстями Цербера, ты затеял довольно рискованную игру, — отозвался Нерва, покачав головой. — Ну что ж, будем надеяться, что тебе лучше знать, что делать. Я сыграю роль, которую ты мне заготовил. Мне ведь выбирать не приходится, не так ли? Скажи Анаксагору, чтобы побыстрее присылал свое зелье. Я выпью его за смерть чудовища!
Глава 51
В вестибюле дома Марка Юлиана Ауриану встретил согбенный, дряхлый старик, который, казалось, совсем был готов рассыпаться в прах, но его удерживало от этого невероятное презрение к окружающему миру. Молодая служанка, робко приблизившаяся к Ауриане, чтобы дать ей шелковые тапочки вместо ее тяжелых, заляпанных грязью сандалий, называла этого старика Диоклом.
