Джоанна Линдсей - Мужчина моих грез
— Ты слышал, что я сказала?
Он снова с трудом разлепил глаза.
— Что?
— Я спрашиваю, ты слышал, что я только что тебе сказала?
— Да, да, Меган. А теперь, прошу, оставь меня. Я перебрал сегодня и мне нужно проспаться.
Герцогиня отшатнулась от мужа, не веря своим ушам. А она-то гадала, что он ответит, что сделает после ее признания!.. Ну вот, теперь гадать не надо, теперь она услышала его ответ.
Глава 46
Меган вышла из дома с небольшой сумкой, где были уложены ее вещи. Это случилось примерно в три часа пополудни следующего дня, то есть через час после того, как она проснулась. Герцогиня вышла бы раньше, но заставила себя поесть и тщательно упаковать вещи, на что ушел целый час. Она не вызывала экипаж, а направилась прямо к конюшням. Иногда Меган брала там свою лошадь и ездила верхом, но сейчас не сделала и этого.
Нет, она вовсе не собиралась уходить из дома, как это показалось слугам, мимо которых проходила Меган. Нет, просто она решила сделать «резкий жест». Очень резкий. Такой, какой Девлин не сможет проигнорировать. Да ему, очевидно, сообщили о нем еще прежде того, как она приблизилась к конюшням.
Меган вошла внутрь и даже не повернула головы в сторону грумов, которые в недоумении косились то на нее, то на ее сумку и не решались спросить, что она хочет. Герцогиня ходила по конюшне из помещения в помещение, — очевидно, что-то искала, — а грумы несмело, на удалении, сопровождали ее.
Меган наконец была очень разочарована тем (и как она раньше этого не заметила!), что здесь не было комнаты с кроватью, которая была у Девлина в ее конюшнях. Здесь было много грумов, и у них были свои квартиры в отдельном здании, но не могло быть и речи о том, чтобы идти туда.
«— При входе я вроде бы видела кучу сена или соломы.
— Думаешь, я не смогу воспользоваться этим стожком? Он воспользовался, значит, и я могу.
— Нет, у тебя ничего не получится, но цели, похоже, ты достигнешь какой нужно. Неужели ты и в самом деле полагаешь…
— Ты что, забыла, что я приказала оставить меня? Я не хочу слышать от тебя, что я дура».
Внутренний голос был подавлен.
Меган вернулась ко входу в конюшни, где заметила стожок сена. Она бросила свою сумку в угол и стала взбивать охапки сена до тех пор, пока ей не показалось, что нечто похожее на постель готово. Герцогиня все еще возилась с сеном, когда появился Девлин. Ей даже не пришлось поворачивать голову, она узнала его по голосу: Девлин рявкнул на столпившихся грумов, и они мгновенно исчезли из конюшни.
У Меган непроизвольно вздрогнули плечи, но она решительно откинула шлейф кремового платья в сторону и повернулась к мужу. Герцогиня ожидала увидеть его в страшном гневе. Может, он как раз и был в таком состоянии, но внешне этого никак не показывал. По его спокойному, герцогскому выражению лица Меган не могла о чем-либо догадаться.
Она открыла было рот, но Девлин опередил ее вопросом:
— Черт возьми, Меган, что ты здесь делаешь?!
Она гордо вздернула вверх подбородок.
— Я переезжаю жить на конюшни!
Теперь Девлин заметил в углу брошенную сумку с вещами, и это только подтвердило ее слова, но все-таки он никак не был готов поверить в них — настолько дикими они ему казались.
— Что ты… делаешь?
— Ты слышал. И я собираюсь оставаться здесь до тех пор, пока не получу обратно моего конюха.
У Меган был настолько мятежный вид, что герцог перестал сомневаться в смысле сказанного. Он только не мог понять, зачем ей все это нужно? Увидя жену в конюшне, герцог встревожился, затем рассердился, а теперь гнев быстро утихал. Значит, она все-таки не уходит от него. Да он и не отпустил бы.
Все еще не придя в себя от потрясения, Девлин осторожно сказал:
— По-моему, ты не выносила его.
— А по-моему, ты ошибаешься, — возразила Меган.
Еще более осторожно он объяснил ей (на тот случай, если она не знала):
— Но его не существует в природе.
— Существует, — парировала Меган. — Просто ты похоронил его под маской своей герцогской надменности. Но предупреждаю вас, ваша милость. Если я не могу получить твою любовь, то прошу хотя бы вернуть мне моего Девлина Джеффриза. И я останусь здесь до тех пор, пока не получу его.
У Девлина вырвалось какое-то невнятное восклицание, он пожал плечами и с удивлением произнес:
— Ты намекаешь, что хочешь, чтобы я тебя любил?
— А почему бы и нет, разве это глупая просьба? — ответила Меган, чувствуя, что теряет наступательный порыв. — Ты думаешь, что я мучилась целыми неделями и думала, как признаться тебе в любви, только потому, что мне нравилось мучиться? А впрочем, тебе это не интересно… Не о чем нам говорить. Я поселилась здесь, потому что хочу вернуть моего Девлина Джеффриза. Все!
Этого он уже не смог выдержать и взорвался:
— Нет, не все! Если уж тебе хочется поговорить о мучениях…
— Нет, не хочется!
— Отлично, тогда давай-ка проясним вопрос о том, что мне интересно, а что «не интересно»! Мне было бы очень интересно, если бы ты хоть раз все-таки решилась сказать мне, что любишь. Раз у тебя было такое намерение, почему ты его не осуществила?!
— Осуществила!
— Нет, не осуществила! Уж я бы запомнил такие слова, не сомневайся, если бы хоть раз их от тебя услышал!
— Ты слышал их, негодяй! Еще и суток не прошло, как ты их слышал! В своей постели! Только не пытайся говорить мне…
— Меган, — прервал ее герцог, пытаясь найти в себе хоть каплю терпения и пустить ее в ход. — Прошлой ночью я лег в постель не с тобой, а с бутылкой.
Меган задумалась.
— Ты действительно не помнишь того, как я пришла в твою спальню?
— Нет. А ты приходила?
— Приходила.
— Тогда не согласишься ли ты повторить то, что я не был в силах услышать прошлой ночью?
Он говорил тихо и искренне. Меган подозрительно прищурилась на него, но потом сказала:
— Почему бы и не согласиться?
Взгляд герцога упал на кучу сена, возле которой они стояли. Он вдруг громко чертыхнулся и с силой пнул сено, забросив целый пук на верхушку стожка. Заметив широко раскрытые в поддельном изумлении глаза жены, он вдруг остановился и расхохотался.
— О, мой Боже, люблю, когда ты меня сердишь, красавица! У меня прямо все закипает внутри!
Глаза Меган раскрылись еще шире, особенно когда она увидела, что муж стягивает с себя куртку.
— Ты что?!
— Не разыгрывай из себя невинность, — улыбаясь и кивая на стожок сена, проговорил он. — Ты ведь нарочно все это подстроила, а?
— Разумеется, нет. Девлин, подожди, что ты собираешься делать?!
