Сильвия Дэй - Страсть к игре
– На мое предложение руки и сердца.
– А я и не сообразила, что ты его сделал. Это было больше похоже на объяснение.
– Мария. – Кристофер сердито нахмурился. – Разве ты не хочешь выйти за меня замуж?
Она обхватила ладонями его лицо. К его чести, в этот момент он был полностью отвлечен созерцанием ее голой груди.
– Я обожаю тебя, и ты это хорошо знаешь. Но я была замужем дважды. И я думаю, что этого вполне достаточно для любой женщины.
– Как ты можешь сравнивать союз со мной и с ними? Они просто использовали тебя, а я люблю, по-настоящему люблю, Мария.
– А ты уверен, что будешь счастлив, будучи женатым человеком, Кристофер? – спросила Мария напрямик, без лукавства.
Он замер, не отводя от нее пристального взгляда.
– И ты все еще сомневаешься в этом?
– Разве ты не говорил, что единственный выход при твоем образе жизни – это смерть? Либо твоя, либо тех, кого ты любишь?
– Когда я это… – У не го широко раскрылись глаза. – Господи, у тебя что, есть шпион среди моих людей?
Мария улыбнулась.
– Ведьма, – пробормотал он, коленом раздвигая ей ноги и пристраивая между ними свои бедра. – Да, я говорил так. Возможно, это эгоистично с моей стороны, что я прошу тебя в этих, весьма опасных, обстоятельствах выйти за меня, но у меня нет выбора. Я не могу жить без тебя. К тому же мы не принимали никаких мер, чтобы предотвратить зачатие, – мягко сказал он, – и я рад этому. Мысль о том, что ты можешь носить моего ребенка, наполняет меня священным трепетом. Ты только представь себе, каким разумным, хотя и хлопотным, окажется завершение этой коллизии.
– Кристофер… – Мария впилась в него глазами, но взгляд вдруг стал расплывчатым, в глазах помутилось, страстное желание вновь пробудилось от его прикосновений, она вся взмокла. – Как мы справимся с выпавшими на нашу долю несчастьями?
– Точно так же, как мы справились с ними прошлой ночью. – Взяв член рукой, Кристофер сначала подразнил набухшим концом раскрывшиеся влажные губки, а затем начал потихоньку вводить его. – Вместе.
Ее глаза сомкнулись, пока он входил в нее, голова упала набок, подставив шею его жадным, ищущим губам.
– А если что-нибудь случится со мной или с нашими детьми? – спросила она. – Ты пообещаешь мне вести безупречную жизнь или останешься проклятым навеки?
Кристофер замер, тень промелькнула на его лице, возможно, воспоминание о пережитых страданиях.
– Ты давно уже мог оставить преступную жизнь, – бормотала Мария, стараясь обхватить руками его спину. – Ведь ты начал ее ради спасения своего брата, а в результате все завершилось его смертью, верно?
Дрожь, пробежавшая по его телу, встряхнула и ее тоже.
– И все же ты остаешься, – шептала она, – заботишься о тех, кто остался верен тебе, помогаешь семьям тех, кто уходит в мир иной, давая им хлеб насущный и крышу над головой.
– Я не святой, Мария.
– Нет. Ты падший ангел. – Сравнение показалось Марии особенно кстати сейчас, когда его мужскую красоту подчеркивал синий атлас алькова.
– Чего-чего, а вот ангельского во мне маловато будет… – проворчал Сент-Джон.
– Дорогой мой, – Мария подняла голову, чтобы запечатлеть поцелуй на его плече, – если мы не будем связаны узами брака, ты будешь знать, что я остаюсь с тобой потому, что я желаю этого. Я испытываю это желание ежедневно, а ты не несешь ответственности за то, что привязал меня к себе.
– А разве ты не можешь выйти замуж, не испытывая на то ни малейшего желания?
Она рассмеялась и потянула его ближе к себе. Какой-то момент пират сдерживался, а затем со вздохом перевернулся на спину, увлекая ее за собой. Откинувшись золотистой головой на гору подушек, он взглянул на Марию снизу вверх.
– Я незаконнорожденный сын знатного вельможи, – произнес он безразличным тоном, означавшим, что он говорил о чем-то серьезном, тревожившем его. – Моя мать была вынуждена ублажать похотливого хозяина, пока по неосторожности не забеременела. Она была тут же освобождена от должности посудомойки и с позором отправлена назад в деревню.
– А твой брат?
– Он был законным сыном. Но мне больше повезло. Я был счастлив в деревне. Он был несчастен в доме пастора. Наш папаша был полусумасшедшим, со злобным и взрывным характером. Я даже думаю, что он спал с моей матерью только ради самого акта обладания, а не ради физической разрядки. Однако мать очень любила меня. А единственными людьми, питавшими теплые чувства, привязанность к Найджелу, были я и его жена.
– Прости меня… – Мария откинула волосы с его лба и поцеловала.
– Так что, видишь, любовь моя, – Кристофер схватил ее руку и положил ее себе на сердце, – я хочу иметь детей в законном браке. Делить с тобой наш дом и мою жизнь. Я хочу создать с тобой хотя бы видимость нормальной жизни.
– «Видимость»? – Она улыбнулась.
– Ну хоть когда-нибудь мы станем нормальными, заживем нормальной жизнью?
– Упаси Господь, – сказала Мария с притворной серьезностью.
– Ты обижаешь меня, – возразил Кристофер. – Ты шутишь в такой момент. Я бросаю сердце к твоим ногам, а ты смеешься надо мной.
Мария подняла их сцепленные руки и прижала их к груди, к сердцу.
– Твое сердце не у моих ног, оно здесь, бьется в унисон с моим сердцем.
Кристофер поцеловал ей кончики пальцев, его темно-синие глаза светились любовью.
– Мы сможем справиться, обещаю тебе. Мой управляющий и Филипп способны вести мои дела, когда мы уедем. Филипп – последнее пополнение среди моих помощников. Их у меня несколько, и вместе они смогут эффективно вести дела в мое отсутствие.
– Боже милостивый! – выдохнула леди Уинтер и часто заморгала, глядя на него сверху. – Ты хоть представляешь себе, что будешь делать в обществе беременной жены и ее сестры, которая скоро достигнет брачного возраста?
– Беременная жена… – Голос Сент-Джона прозвучал более хрипло, чем обычно. Он ухватил ее за макушку и пригнул к себе, прижавшись губами к ее губам. – Я хочу Этого, будь я проклят! Хочу прямо сейчас, немедленно. С тобой. Никогда бы не подумал, что мне захочется этого. Но я хочу, и мне нужно, чтобы именно ты дала мне это. Ни одной женщине до тебя не удавалось укротить, приручить меня. А, в общем-то, много ли еще есть на свете знаменитых женщин, подозреваемых в убийствах?
– Я с точностью не знаю, но могу попытаться выяснить…
Он вновь перевернулся, в этот раз оказавшись на ней, и одним рывком вошел в нее. Мария задохнулась от неожиданности, а он откинулся назад и вошел еще глубже.
– Разве я не говорила тебе как-то, – сказала она сквозь прерывистое дыхание, – что агрессивность делает меня лишь более упрямой?
– Сумасшедшая распутная стерва! – проревел пират, сопровождая каждое слово сильным толчком бедер.
