Симона Вилар - Коронатор
– Ах ты, гадина!
Анна лежала, не подавая никаких признаков жизни, но герцог и подумать не мог о том, чтобы вновь овладеть ею. Вместо этого он стал пинать ее ногами, громко вскрикивая, ибо кровь заливала его лицо и боль усиливалась от каждого движения головой.
В темноте он налетел на лестницу, ударился и снова заскулил от боли.
– Чтоб ты сдохла, падаль проклятая!
Джордж всхлипнул и, цепляясь за ступени, стал подниматься по лестнице.
У двери он остановился, оправляя одежду, и снова всхлипнул – не столько от боли, сколько от унижения. При мысли о том, что станут говорить, увидев его в таком состоянии, его вновь охватила ярость. Проклятье, хорошо еще, что, кроме Стэси, никто не знает, куда он направился. Даже Изабелле он теперь не может показаться. Проклятье! Лучше бы он сразу убил это отродье Невилей!
Он постучал условным стуком, ему отперли, и он вышел, прикрывая лицо слипшимися от крови пальцами. Стражник, один из тех, что приволокли сюда Анну, хотел было ухмыльнуться, но, увидев герцога, так и застыл, разинув рот.
Джордж опустил голову, проходя мимо, но потом остановился и глухо проговорил:
– Брэд, пусть Стэси пришлет сюда свою жену, пока не найдет для принцессы кого-нибудь понадежнее. И вот еще что… Молчи обо всем, если дорожишь жизнью.
Он стал медленно подниматься по ступеням, цедя сквозь зубы проклятия. Будь его воля, он сгноил бы эту тварь в подземелье, но сделать этого он не мог. Пока Делатель Королей не побежден, Анна Невиль – крупный козырь в его игре.
14
Чужой праздник
Анна пришла в себя не сразу. Сквозь ее сомкнутые веки пробивался розовый отсвет пламени. Рядом слышались всхлипывания. Лба касалось что-то холодное и влажное, и это давало облегчение. Анна попыталась заговорить, но смогла лишь провести языком по губам и вздохнуть. Горло мучительно саднило, во рту ощущался солоноватый привкус крови.
Она с трудом приоткрыла глаза. Веки казались набрякшими и неподъемно тяжелыми.
– Господи, миледи, вам очень больно? – раздался рядом прерываемый рыданиями голос.
Дебора Шенли… Она склонилась над Анной, и та едва различила в сумраке ее распухшее от слез лицо.
– Вы меня слышите, миледи?
– Да… – едва удалось прохрипеть Анне. У нее невыносимо болело горло.
– Боже мой, Анна, я нашла вас на полу… Без чувств, всю в крови…
Анну внезапно охватил испуг и она попыталась приподняться. «Господи, мое дитя!»
– Я была в крови?
– Да, да! Лицо… У вас разбиты губы и подбородок. Ссадины на скулах…
Анна провела ладонью по животу. Ничего не болело. Если не считать головы и горла. Неужели случилось чудо, и она выдержала эту битву? Какой же ты храбрец, мой малыш! Если ты все еще со мной, то все остальное не так уж и важно.
Она попыталась улыбнуться и тут же почувствовала свежую кровь на губах. Она позволила Деборе уложить себя, и та, вновь смочив полотенце, принялась осторожно удалять кору запекшейся крови на ее лбу и щеках.
– Какой ужас, – дрожащим голосом повторяла Дебора. – Герцог Кларенс… Кто мог подумать, что все так повернется! О леди Анна, один глаз у вас совсем заплыл!
Анна провела рукой по глазам. Действительно, дела неважные.
– Когда я была совсем маленькой и дралась с крестьянскими мальчишками, со мной порой бывало такое. Правда, оба глаза сразу мне никогда не подбивали. Ерунда, это скоро пройдет…
Она говорила сиплым шепотом. Скорее всего, она сорвала голос, когда кричала.
– Где герцог? И как чувствует себя моя сестра? У нее начались схватки, я ведь знаю.
Дебора закрыла лицо руками и затряслась в рыданиях. Всегда тщательно уложенные волосы баронессы теперь были растрепаны и длинными прядями спадали на лицо и плечи.
– Простите меня, ваше высочество! Простите!.. Видит небо, разве я думала?.. Если бы я могла догадываться…
Анна ничего не ответила. То, что Дебора ни о чем не ведала, она и так поняла из слов герцога Кларенса. Что ж, хорошо, что, по крайней мере, Дебора не оказалась предательницей, а стала лишь слепым орудием, приманкой. Правда, от этого нисколько не легче. И вряд ли Дебора осмелится попытаться помочь ей.
– Как Изабелла? – снова спросила Анна.
Дебора отняла руки от лица.
– У нее все еще продолжается. К утру схватки стали сильнее. Но герцог уехал, даже не заглянув к ней. Сказал лишь, что должен отбыть, пока никто не проведал о его приезде в Лондон.
– Нашкодил и в кусты, – усмехнулась Анна. – Ты имела счастье видеть его перед отъездом?
– Только из окна, когда Кристофер вышел проводить его. Кларенс распорядился, чтобы он оставался при Изабелле. Герцог был закутан в плащ до самых глаз.
– Еще бы! Он еще долго будет прятать лицо в тени.
– О миледи!
Дебора, всхлипывая, припала к Анне, и та невольно охнула. Нет, что ни говори, а ей здорово досталось. Она ощутила, как мучительно ноют бока и плечи, нестерпимо зудят ободранные колени и локти.
Она приподнялась, чтобы Деборе легче было смазать ссадины и ушибы бальзамом. Баронесса плакала и что-то говорила о том, что она провела ужасную брачную ночь, ибо оттолкнула от себя Кристофера, хотя он и имеет на нее теперь все права. Тем не менее, Анна почувствовала, что она уже и сейчас готова и защищать, и оправдывать супруга.
– Дебора…
– Миледи, вы не должны от меня ничего требовать! – испуганно встрепенулась баронесса. – По закону жена не может свидетельствовать против мужа. О, ради всего святого, Анна, не гневайтесь. Я уверена, что Изабелла вскоре сама придет вам на помощь. Видели бы вы, что с ней происходило, когда вас выволокли из часовни. Из-за этого и схватки у нее начались раньше времени.
– Ну уж нет! Изабель прекрасно знала, куда и зачем заманивала меня. Она боится Джорджа, ибо знает, что произойдет, если эта история выйдет на свет. Как бы ни был слабохарактерен мой дядюшка епископ, если все откроется – не сносить Кларенсу головы.
– Как и всем нам… – беззвучно прошелестела Дебора, не в силах поднять на Анну глаза.
Какое-то время они молчали, пока наконец принцесса не спросила, какое теперь время суток. Дебора овладела собой.
– Когда я шла сюда, отзвонили к заутрене.
Она отошла к столу.
– Я принесла вам немного подкрепиться. Здесь рыба, фрукты, вино.
Анна неожиданно почувствовала, что голодна, и это обрадовало ее. Она набросилась на еду с жадностью.
Дебора стала собираться. Она по-прежнему боялась взглянуть Анне в глаза. Когда она уже поднималась по ступеням к окованной железом двери, принцесса сказала ей вслед:
– Не говори только Изабелле, в каком состоянии ты меня нашла. Ей не станет лучше, если она узнает о проделках Джорджа.
Дебора, не оборачиваясь, замерла у двери.
