Виктория Холт - Дочь обмана
— Я понимаю тебя и твое жалкое честолюбие.
— Она тоже была честолюбива. И солгала Чарли.
Мне захотелось уйти от нее. Я встала.
Она остановила меня.
— Подожди. Я прошла через многое. Тебе не известно, как я виню себя. Никто не был так добр ко мне, как она. Никто для меня столько не сделал. Она упала, потому что была слаба. Откуда мне было знать, что она упадет? Если бы я знала, что произойдет, то никогда бы этого не сделала. Я не убивала ее. Но это на моей совести. Мне снится это. Это ужасно. Я думала, ты поможешь. Надеялась, что поймешь…
Я не могла говорить. Я думала о Дезире, мое желание быть с ней рядом было таким сильным, что я ненавидела эту женщину, чьи действия, пусть косвенно, отняли у меня мать.
Я должна была постараться понять, как Лайзе хотелось добиться успеха. Она рассчитывала вызвать лишь легкое недомогание у моей матери, чтобы воспользоваться случаем. Моя мать могла бы сделать то же самое, рассуждала она. Она поняла бы, сочла бы это шуткой. Я видела муки Лайзы и понимала, что она говорит правду. Она страдает от этой трагической развязки.
Ее лицо ожесточилось. Она старалась сдержать эмоции, потом сказала:
— Я много терпела, но больше не могу. Я заплатила за то, что сделала. У меня появился шанс, но я оказалась неспособна использовать его. Страшно вмешиваться в судьбу, стараться изменить жизнь, чтобы преуспеть. Казалось, что ко мне пришла удача, а теперь посмотри на меня. Твоя мама сделала то же самое, и поэтому ты потеряла Родерика. Жизнь смеется над нами. Тебе это должно быть понятно, Ноэль. Я слишком много страдала и больше не хочу. Я не покину этот дом. Я останусь. И никогда, пока я жива, не уступлю тебе. Родерик женат на мне. Он сам сделал выбор. Его никто не заставлял. Я его не оставлю. Я не уеду жить в лечебницу, как несчастная миссис Карлинг, только потому, что стою у кого-то на пути. Это мой дом, я остаюсь здесь.
Я не могла больше выдержать и ушла к себе в комнату.
Я была потрясена откровениями Лайзы и почти не спала в ту ночь.
Утром доктор Дафти нанес свой очередной визит Лайзе. Леди Констанс попросила меня подняться с ним, он хотел, чтобы еще кто-нибудь присутствовал. Лайза лежала в постели на подушках. Она отвела глаза, когда я вошла.
— Обычный осмотр, мисс Клэверхем, — успокоил ее доктор. — Как вы себя чувствуете?
— Не очень хорошо.
— Старая боль на старом месте?
Она кивнула. Некоторое время он исследовал ее спину. Он помычал.
— У меня хорошие новости, — сказал он, когда Лайза снова легла на подушки. — Я надеюсь… очень надеюсь. Сделано открытие в области лечения позвоночника. Это операция, а за ней следует специальное лечение. Я думаю, это будет совершенствоваться еще несколько месяцев. А потом, моя дорогая миссис Клэверхем, мы можем надеяться на изменение вашего положения.
— Что это значит? — нетерпеливо спросила Лайза.
— Не могу обещать, что вы будете танцевать, но надеюсь, сможете без труда ходить, стихнут ненавистные боли.
— Не могу поверить! Я думала, что это навсегда.
— Ничто не вечно, дорогая леди. У вас есть шанс.
Лайза посмотрела на меня, ее глаза сияли.
— Это чудесные новости, правда, Ноэль?
— Да, действительно.
В этот момент она напомнила мне девочку, которая лежала в кровати после несчастного случая с экипажем.
Доктор взял Лайзу за руку.
— Обещаю узнать все подробности и сразу же сообщить. Кстати, у вас достаточно болеутоляющего?
Он открыл дверцу буфета и достал флакон.
— На несколько дней хватит. Помните, принимать не больше двух таблеток. Я пришлю еще на следующей неделе. И все будет в порядке. Эффективны, не правда ли? Будем надеяться, что вскоре они вам не понадобятся.
Он попрощался, я провела его к леди Констанс и оставила их одних. Когда он ушел, я направилась к леди Констанс.
— Доктор считает, что ее можно вылечить, хотя бы частично.
— Да, он сказал нам.
— Интересно, что это означает.
— Лайза полна решимости не уступать. Вчера она мне об этом сказала, — призналась я.
— Мы должны убедить ее.
— Никто не сможет этого добиться.
— Нельзя допустить, чтобы один человек разрушал жизнь многих.
— Она держится за Родерика. Держится за этот дом. Она не представляет иной жизни.
— Так много поставлено на карту.
— И для нее, и для нас.
— Моя дорогая Ноэль, подумай, что это значит.
— Я ни о чем другом и не думаю.
— Она должна понять, упорствовала леди Констанс.
— Она много страдала, — сказала я.
С этого момента моя ненависть к ней за то, что она сделала с моей мамой, начала испаряться. Ее поглотила жалость к этой нелюбимой, сбитой с толку женщине.
Позже, в тот же день, когда Родерик и Чарли вернулись, Родерик прошел к Лайзе. Было ясно, что он погружен в меланхолию. Я догадалась, почему. Лайза дала ему ответ. Я беседовала с леди Констанс и Чарли, когда Родерик присоединился к нам.
— Она настаивает на том, что поправится. Доктор сказал, что у него есть на это надежда.
— Это правда, — подтвердила леди Констанс. — Он сказал нам, что это может произойти очень скоро. Может быть, не полное выздоровление, но значительное улучшение состояния.
— Хорошие новости для Лайзы, — согласился Родерик. — Надеюсь, что это правда. Она, естественно, в приподнятом настроении от такой перспективы. Но в то же время она отказалась дать мне свободу. Я ее достаточно хорошо знаю: она говорит то, что думает. Не знаю, повлияло ли это на ее решение.
Я вмешалась:
— Она сказала мне о своем решении до посещения доктора.
— Надо убедить ее изменить решение, — настаивала леди Констанс.
— Не думаю, что это возможно, — возразил Родерик.
— Мне пора возвращаться в Лондон, — подытожила я.
— О, нет! — воскликнул Родерик.
— Я не могу оставаться здесь. Лучше бы я вообще не приезжала.
— Что за несчастье, — проворчал Чарли. — Неужели нет выхода?
— Мы должны посмотреть на все ее глазами, — сказала я, удивляясь себе: я вспоминала волны ненависти, которые окатывали меня, когда она призналась в своем поступке. Я хорошо понимала ее мучения по поводу карьеры. Разве передо мной не было примера моей матери? Она думала, что сможет построить на руинах свое счастье. А потом… это. Я верила, что она никогда не уступит того, что завоевала.
— Я должна ехать, — сказала я. — Так будет лучше для всех.
— Куда ты поедешь, Ноэль? — поинтересовался Чарли.
— В Лондон. Ненадолго. Подумаю, чем заняться. У меня есть Мари-Кристин. Мы постараемся что-то делать вместе.
