Сьюзен Виггз - Прими день грядущий
– Этот «неизвестный индеец», – прошипел Билли, – был моим братом, и мне известно, что он плыл в Луисвил с грузом шкур.
Шериф бросал в лицо Вилли эти слова, полные яростного осуждения и ненависти.
Харперы попытались сопротивляться. Пока Вилли кусался и отбивался в руках одного из представителей закона, Микайа извивался в других объятиях. Однако братья оказались никудышными бойцами и не смогли отразить столь неожиданную атаку. Они были беспомощны против Билли Вулфа и его крепких молчаливых людей.
Хэнс не стал дожидаться исхода схватки. Держась в тени деревьев, он крадучись выбрался из лагеря. Неожиданно его нога наткнулась на мешок Вилли, в котором лежала доля добычи обоих братьев. Хэнс колебался лишь долю секунды – там, куда направятся Харперы, им не нужны будут деньги. Схватив мешок, он засунул его под рубашку и рванулся навстречу свободе.
ГЛАВА 22
С раздражением запустив пятерню в волосы, Люк вышел из публичной библиотеки, которая располагалась на углу главной площади Лексингтона. Мистер Квик до сих пор не достал так необходимую Люку книгу – том Чарлза Ньюболда, содержащий столь современные идеи по земледелию, что некоторые считали их радикальными.
Честно говоря, Люк не увлекался чтением, но старательно изучал все, что касалось земледелия и скотоводства, обуреваемый желанием увеличить производительность фермы. Впрочем, этим исчерпывались все его устремления. Жизнь Люка протекала достаточно спокойно, не сотрясаемая волнениями и страстями. Правда, была еще Ханна Редвайн, но их отношения были слишком удобными, чтобы думать об этом, как о страсти.
И все-таки Люк чувствовал какую-то внутреннюю неудовлетворенность и сам удивлялся этому. Казалось, он имел так много: любящую семью, которая упорной работой прокладывала себе путь к благополучию на самой прекрасной земле на свете к западу от гор, женщину, которая ничего не хотела от него, кроме доставляемого им удовольствия. У Люка не было видимых причин желать от этой жизни чего-то большего.
Погруженный в свои невеселые мысли, он чуть не столкнулся с маленькой женщиной, одетой в полосатое платье, которая пересекала площадь, держа в руке большую плетеную корзину; шляпа висела на ленте у нее за спиной.
– Извините, – торопливо произнес Люк. – Я… Он осекся и уставился на женщину, пораженный охватившим его чувством невероятного восторга. Забыв даже улыбнуться, Люк с трудом выдавил из себя:
– Здравствуй, Мария!
Она смущенно улыбнулась:
– Здравствуй, Люк Эдер.
Люк понимал, что неприлично так пялить глаза, но ничего не мог с собой поделать. Мария удивительно изменилась с тех пор, как он привез ее шесть месяцев назад в Лексингтон. Ее розовое платье, прикрытое фартуком работницы, было одновременно и практично, и скромно, и кокетливо. Прямые черные волосы девушка зачесала назад и перевязала лентой. Только выглядывавшие из-под платья мокасины выдавали ее индейское происхождение. Картина, которую представляла Мария, стоя перед ним со скромной полуулыбкой и глазами, такими огромными и ясными, как небо над Кентукки, внезапно заставила Люка почувствовать себя странно ожившим.
– Ну? – она первой нарушила затянувшееся молчание.
– Извини, – просияв улыбкой, выдавил юноша. – Я не хотел тебя смутить. Я просто удивился, увидев тебя, Мария. Ты выглядишь так прекрасно, как… как….
– Как белая женщина, – подсказала девушка.
Люк не мог понять, насмехается ли она над ним или же дразнит.
– Ты прекрасна, Мария, просто прекрасна.
– Спасибо, – просто ответила девушка, надевая шляпу.
– Как мальчик?
– Гедеон? Хорошо. Девушки мисс Нелли страшно балуют его.
– Значит, он стал Гедеоном?
– Я решила, раз нам приходится жить среди христиан, то лучше ему носить христианское имя.
Люк рассмеялся:
– Среди христиан? Держу пари, что женщины из церкви Уолнат-Хил едва ли согласятся с этим.
– Между прочим, Нел Вингфилд приютила нас. А многие ли бы из этих женщин решились на такой шаг?
«Ни одна, – подумал Люк. – Я бы тоже не сделал этого», – признался он себе, ощутив волну предубеждения, которая накатывала на него всякий раз при мысли об индейцах.
Однако сейчас Люк неожиданно ощутил непонятное чувство вины.
– А как ты живешь? – меняя тему разговора, поинтересовался он. – С тобой хорошо обращаются?
Девушка пожала плечами.
– Много стирки, уборки, беготни с поручениями и всякого такого, – она показала на корзину, доверху наполненную лентами и цветами из магазина Троттеров.
– Так значит, условия тебя устраивают? – допытывался Люк.
– Даже если и нет, разве у меня есть выбор? – с негодованием, столь неожиданно сменившим ее ровное настроение, спросила Мария. – Очевидно, ты просто не понимаешь, Люк Эдер, как я жила раньше. Я была свободна! Я могла, если мне этого хотелось, весь день собирать цветы, могла играть с детьми из деревни, петь с ними или слушать рассказы старших…
– … могла голодать зимой или умереть от болезни, – продолжил за нее Люк.
Мария упрямо вздернула подбородок:
– По крайней мере, все, что я имела и делала, было моим.
Люк сокрушенно покачал головой:
– Мне очень больно слышать, что ты несчастна.
– А как еще я могу себя чувствовать, живя среди людей, убивших мою семью? Единственное, что помогает мне терпеть – это то, что моя мать была одной из вас и всегда хорошо отзывалась о белых. А вот Гедеон выглядит вполне счастливым. Он уже забыл, как жил раньше.
Мария пристально смотрела на Люка, удивляясь выражению его зеленых глаз, потом хрипло рассмеялась.
– Ты злишься на меня, да? – спросила она. – Потому что я не чувствую благодарности за эту жизнь, которую ты подарил мне, и тебе не позволяю испытать удовлетворение от того, что ты проявил огромное милосердие к презренной шони?
Люк схватил ее за руку:
– Мария!
Девушка снова посмотрела ему в глаза, и он замолчал, потому что многое из сказанного было правдой. Люка, действительно, разочаровало, что Мария неудовлетворенна своей жизнью. Он не хотел от нее благодарности, но почему-то ее счастье было очень важно для него.
– Возможно, тебе просто не хватает общения. Ты слишком замкнулась в себе: я впервые вижу тебя в городе.
Мария окинула равнодушным взглядом площадь и центральную улицу города.
– Для меня здесь нет ничего интересного, Люк.
– А как насчет этого заведения? – он кивнул на здание за спиной.
– Что это? – спросила девушка.
– Публичная библиотека, глупая. Люди берут там книги.
– Я бы сказала, что это ты глуп, – с жаром возразила Мария. – Я же индейская дрянь и не умею читать, – она резко повернулась и отошла в сторону.
