Сьюзен Виггз - Прими день грядущий
– Вылезай оттуда, Эдер, – поторопил Микайа Харпер, нарушив его размышления. – Нужно уйти с берега и спрятаться, чтобы быть готовыми к приходу баржи.
Хэнс ловко пролез по толстой ветке и оказался над рекой, всматриваясь в темную воду внизу. Неожиданно ему пришло в голову, что Харперы просто используют его, поручив самую опасную роль. Но Хэнсу это было безразлично. Он поехал за ними в Луисвил ради приключений, а также прельщенный огромной суммой денег. План братьев состоял в том, чтобы захватить на реке груз первосортных шкур, стоимостью в шесть тысяч долларов. Деньги всегда манили Хэнса. Не то чтобы его сильно привлекали блага, которые дает богатство, но с деньгами он чувствовал себя как-то значительнее.
Хэнс постарался отогнать внезапно возникший перед ним, нежеланный образ родителей. Он чувствовал себя виноватым в том, что из-за него им пришлось покинуть Вирджинию, и долгое время не ввязывался ни в какие приключения. Правда, родители уверяли Хэнса, что были готовы к этому переезду. Но факт остался фактом: если бы он не убил Артиса Джадда, они бы мирно жили в Дэнсез-Медоу.
С тех пор Хэнс стал гораздо осторожнее и сообразительнее. К Харперам он присоединился с открытыми глазами, по достоинству оценив и приняв опасность их плана. Впрочем, риск был не так уж велик. На плоту, который они заметили еще утром, находились только двое индейских охотников, которые слишком любили «огненную воду» – водку, – чтобы тратиться на охранников.
Мокрая от дождя ветка, за которую держался Хэнс, холодила пальцы. Шло время, и он уже начал подумывать, не устроились ли охотники на ночлег где-нибудь выше по реке. Именно в тот момент, когда Хэнс собрался вернуться на берег, его внимание привлекло крошечное красное пятно вдалеке.
– Это они, – прошептал Вилли – они с братом тоже устроили наблюдательные посты на деревьях. – Приготовьтесь.
Хэнс заметил в темноте кончик сигары. Пока человек курил, он ярко горел, затем описал красную дугу и с тихим шипением исчез в реке. Вода завихрилась вокруг шеста, с помощью которого индеец направил плот под углом, точно к дереву.
Из-за мели плот не мог проплыть иначе, чем непосредственно под Хэнсом и Харперами. Хэнс без команды братьев понял, когда наступил подходящий момент и бесстрашно прыгнул вниз с высоты в десять футов. Он приземлился прямо на плот и почувствовал, как тот накренился, поскольку Харперы сделали то же самое. Прогнувшись, Хэнс гибким движением восстановил равновесие. Он толком не видел в темноте охотников, да и не интересовался ими. Согласно плану, они должны были отобрать у индейцев плот, а их отправить в лес зализывать раны.
Однако все вышло совсем по-другому. Харперы прыгнули на плот с иной целью, которую Хэнс осознал слишком поздно, различив впереди и позади себя тусклый блеск стали. Вилли быстро расправился со своей жертвой, умело и аккуратно перерезав ей горло. Микайа еще боролся со вторым индейцем. Наконец послышался предсмертный крик: острый нож Харпера вошел охотнику между ребер, затем хозяин вытащил его и с глухим стуком воткнул в грудь врагу.
Вилли сдавленно хохотнул, снимая с пальца убитого им индейца золотое кольцо и надевая его себе на руку. Затем Харперы деловито привязали к телам убитых железные горшки из корзины и столкнули их в реку. Вода вспенилась, но скоро все успокоилось.
Хэнс оторопело прислонился к тюку со шкурами бобров. На лбу у него выступили капли пота, а внутри росло какое-то незнакомое чувство. Он с трудом вдохнул холодный туманный воздух, затем посмотрел на Вилли:
– Мы ведь не собирались никого убивать.
– Брось, Эдер, только не говори, что не знал, что произойдет сегодня ночью. Кроме того, они все равно были никому не нужными индейцами. Возможно, они сами убили охотников и украли плот, точно так же, как эти краснокожие убили в Вирджинии мою мать, а здесь – отца на соляных «языках».
– От этого мы не стали лучше, – с жаром возразил Хэнс.
– Если ты не хочешь участвовать во всем этом, так и скажи, – с угрозой произнес Вилли.
– Что сделано, то сделано, – примирительно добавил Микайа. – Лучше давайте продадим товар и отпразднуем завершение дела.
Они получили меньше половины реальной стоимости шкур, но зато хозяин склада из Луисвиля, заплативший им, не задавал никаких вопросов. Мужчины разбили лагерь в лесу над водопадом на Огайо.
Прихлебывая грубое кукурузное виски, Харперы хвастались своими успехами.
– Первое, что я сделаю, – разглагольствовал Вилли, поглаживая новое кольцо, – это сниму комнату и женщину в «Индиан-Куин» в Луисвиле и, возможно, куплю ружье сыну Калебу. В последнее время мальчишка увлекся мужским оружием.
– Я тоже, – согласился Микайа. – А еще вложу часть денег в хорошую игру – покер или брэг.
Хэнс тоже участвовал в пьянке, но без настроения. Он чувствовал себя обманутым, сердился из-за этого, кроме того, его все еще тошнило. Хэнса утешало только то, что теперь он был богат. В конце концов, усталость и огонь виски притупили его разум, и Хэнс отправился устраиваться на ночлег на подушке из хвойных игл под пологом густых сосновых веток. Он уснул со своей долей добычи в кошельке на шее и с ножом в руке, прекрасно зная, что Харперам не стоит доверять.
Небо еще было влажным и темным, когда что-то разбудило Хэнса. Он сонно шевельнулся и открыл глаза, с удивлением увидев, как трое неизвестных вошли в их маленький лагерь. Хэнс ощутил какое-то порочное удовольствие в щекочущем чувстве близкой опасности; его странно веселил внезапный стук крови в ушах.
Один из мужчин – высокий, тонкогубый, с волосами цвета воронова крыла – засунул руку в карман и, осторожно постукивая пальцами по ножу, представился Харперам:
– Билли Вулф, частное лицо с правами шерифа.
Он медленно перевел взгляд с Вилли на Микайа.
В этот момент Хэнс понял, что низкие сосны сослужили ему неплохую службу, защитив от большего, чем плохая погода: он остался не замечен ни шерифом, ни его людьми.
Несмотря на хитрость и проницательность Харперов, их глупость была очевидной: ни одного из братьев не смутил тот факт, что среди них оказался представитель закона.
Наоборот, криво усмехнувшись, Вилли протянул ему флягу с виски:
– Глоток, чтобы согреться, Билли?
Но тут произошло то, чего никто не ожидал. Рукой, быстрой как молния, шериф схватил Вилли за запястье так крепко, что фляга упала на землю.
– Уж очень у тебя на пальце редкая драгоценность, незнакомец, – прорычал он, не отрывая глаз от золотого кольца.
Скрыв удивление, Вилли нервно хихикнул:
– Снял с неизвестного индейца, – объяснил он. Билли с такой яростью вывернул ему руку, что раздался хруст ломающейся кости. Пока Вилли выл от боли, двое других мужчин набросились на Микайю.
