Тия Дивайн - Жажда наслаждений
— Прекрасно, отец. Он уже говорил о своем желании.
— А что ему для его осуществления нужно?
— Жена, черт побери.
— Элизабет, подумай. Ему нужен наследник и нужна жена, женщина, любая женщина. Милая моя девочка, а теперь — моя гениальная идея: такой любой женщиной можешь быть и ты.
Глава 19
Она.
Элизабет никогда не задумывалась о своей кандидатуре даже в своих самых смелых мечтах.
Она.
Элизабет пристально посмотрела на своего отца.
— Дорогая моя, всем известно, что в том, что наследника нет, вина Уильяма. Ничто не говорит, что ты неспособна к материнству. И ничто не препятствует твоему замужеству с Николасом, которое будет самым оптимальным решением. В результате мы получим все, что хотим!
Последняя фраза вернула ее с небес на землю.
— Что? Ты предлагаешь мне выйти замуж за Николаса, чтобы получить все, что мы хотим?
— Элизабет, если бы ты была его женой, в случае смерти Николаса, имение перешло бы к тебе. И тогда мы позаботились бы, чтобы такая ситуация с тобой больше никогда не случилась.
— Я поняла. Конечная цель — вернуть имение. Ты собираешься его убить, как и предлагал раньше.
— В убийстве нет необходимости. Все и так вернется к тебе. Невероятно. Я не знаю, почему не подумал о такой возможности раньше.
— Потому что ты сошел с ума, — заявила Элизабет. — Твои предложения выходят за рамки возможного.
— Разве? — лукаво спросил ее отец. — Может быть, ты последовала предложению Питера и зашла несколько дальше, нежели он предполагал?
Она сжала кулаки и спокойно сказала:
— Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь — как обычно.
— Ты знаешь, о чем я говорю, Элизабет. Ты же взрослая женщина, а он зрелый мужчина. Вот и все, о чем я говорю, кроме того, что у тебя есть преимущество. Симпатяшка Урсула не идет с тобой ни в какое сравнение. Подумай. Лучшие ученые мира не смогли бы придумать более гениального решения.
Она подумала. Выйти за него замуж.
А как же Питер? Как же долгие годы страданий по Питеру и его неожиданное возвращение в ее жизнь? Как же время, потраченное на нее, и поддержка, которую он всегда оказывал?
Как быть с ним?
Как же ее вера в то, что когда-нибудь они будут вместе?
Как же все тайны, обманы и недосказанности?
Нет, отец верно высказал то, что никогда бы не сказал Питер. Он остался с ней только из-за Шенстоуна. Если у нее не будет имения, он на ней не женится.
За все время своего пребывания здесь он не проронил ни слова об имении, он просто подослал к ней ее отца. Своего посредника. Родственник царей, пусть даже дальний, не может жениться на простолюдинке без небольшого довеска к ней.
Так, прямо и без обиняков, сказал ее отец. Без Шенстоуна не будет и предложения. Питер мог жениться на любой наследнице с богатым приданым. Он мог получить любую женщину, которую захочет, о чем не преминул упомянуть Николас; зачем же ему была нужна англичанка?
Почему Питер вернулся?
С одной стороны, чтобы скрыться от посторонних глаз; с другой стороны, чтобы воскресить былые чувства. Она поступила глупо, простив его.
Теперь же ей грозило нищенское существование.
А как много надежд она возлагала на Питера. Ведь он вернулся спустя столько лет после смерти Уильяма.
И он не забыл ее.
Все держалось на надежде, на желании, на том, что он не забыл ее.
А теперь у нее был новый выбор. Неожиданный наследник хотел себе жену, и ею могла стать она. Как в детской игре: любой из играющих может оказаться «крысой».
Странно, что Николас огласил свои намерения так скоро после своего приезда. Значит, у него был на уме некий план.
И он прекрасно осознавал, что последствия рождения его наследника окажутся сокрушительными. Для Элизабет, для ее отца, для Питера будет означать конец их мечтаниям, смерть всех надежд на возвращение Шенстоуна.
Даже ей трудно осознать весь размах его плана.
Шенстоун будет потерян навсегда.
Все их жалкие попытки дискредитировать Николаса окажутся совершенно бесполезными.
Кроме писем Дороти.
Но как? Как?
Господи, ее отец сошел с ума.
«…любой женщиной могла бы стать ты…»
Нет. Она слишком легко досталась Николасу. Ее оказалось слишком легко обмануть, сбить с истинного пути, слишком легко ублажить.
Кто решится взять такую распутницу в жены?
Мужчина, находящийся в безвыходном положении?..
Однако у Николаса было полдюжины альтернатив, у него появилась Урсула Сэмвик, кандидатка для женитьбы.
Хватит.
Предложение ее отца выходило за рамки разумного, оно было равнозначно самоубийству.
Нельзя силой заставить мужчину жениться.
Хотя… Можно…
Шантажом…
У нее учащенно забилось сердце. Николас использовал ее, почему же нельзя ей?
При помощи писем Дороти.
Немедленно.
Николас продолжал оставаться в кабинете, не возвращаясь в спальню. Так ему было удобнее: на первом этаже он мог беспрепятственно принимать посетителей — столько, сколько хотел или мог видеть.
С ним ежедневно находилась бдительная Урсула, читая ему или играя с ним в карты. Бабочка, порхающая вокруг него, поправляя подушки и поглаживая по волосам.
Элизабет и Минна меняли ему простыни, взбивали подушки, приносили бульон и чай.
Питер становился нетерпеливым.
— Он что-нибудь сказал?
— О чем?..
— О своих намерениях относительно Урсулы. По-моему, ему нравится ее внимание. Любому бы понравилось.
— Тогда тебе нужно всего лишь упасть с лестницы, и обязательно найдется какая-нибудь юная милашка, которая захочет тебя утешить.
— Он всегда очень удачно падает. А между тем кто сейчас ведет повседневные дела Шенстоуна? Элизабет, нельзя так хорошо относиться к человеку, который впоследствии лишит тебя всего на свете.
— Сейчас мы должны заботиться о его здоровье, — поджав губы, произнесла Элизабет.
— Губя тем самым свое.
Она подумала, как бы он мог позаботиться о ее здоровье. Например, свозить ее на Лазурный Берег. Но такая экстравагантность не отличала Питера, по крайней мере в отношении Элизабет.
Она могла бы стать женой Николаса…
Почему же не стала?
Почему теперь могла стать?
Может быть, она вообще была ни при чем?
— Давай, — озлобленно проговорил Питер, — удели ему больше времени, этому ленивому лежебоке.
— Питер!
— Ты, черт побери, балуешь его, позволяя валяться без дела. И занимаясь всеми его делами.
Она взглянула в его нетерпеливые глаза и нашла в них ответ. Она была совершенно ни при чем.
Николас уже не мог больше выносить свое вынужденное безделье, к тому же Урсула начинала действовать ему на нервы.
После обеда он попытался встать со своей импровизированной кровати. Как же можно приводить в исполнение свой план, если нет даже возможности выбраться из кровати.
