Джо Гудмэн - В сердце моем навсегда
— О Боже мой. — На этот раз Мэгги узнала свой голос. Она медленно села, ноги больше не держали ее, а Коннор опустил револьвер. Ее руки поднялись к животу, не столько защищающим жестом, сколько с намерением скрыть беременность.
Лицо Коннора застыло. Когда он заговорил, казалось, что он откусывает слова и выплевывает их:
— Значит, ребенок существует.
Его упрек больно ударил Мэгги. Она даже вздрогнула под холодным, упорным взглядом его черных глаз. На скулах его играли желваки, подчеркивая напряжение и гнев.
Стоящий в сторонке Дансер с интересом следил за происходящим. Потом прислонил к стене «ремингтон».
— Вас нельзя оставлять одних. Никогда не угадаешь, что вы можете сказать.
— Не вмешивайся, Дансер, — сказал Коннор. Дансер потер подбородок.
— Мне казалось, это я тебя сюда пригласил. — Он указал на лежащего без сознания на полу негодяя. — Давай по порядку. — Он подошел к Фредо и присел над ним. Положил ладонь на шею грабителя и пощупал пульс, — Что ты ему дала, Мэгги?
Признательная Дансеру за вопрос, она оторвала глаза от Коннора. Теперь она могла думать о том, что уже произошло, а не о том, что произойдет.
— Мак-самосейку, — ответила она. — В чае. Он ведь не умер?
— Нет. Просто вырубился.
— Я даже не знала, что он его выпил. Навела его на мысль, что хочу его ошпарить, и он меня заставил поставить кружку на стол. Я не видела, как он пил. С ним все будет в порядке?
Дансер и Коннор переглянулись.
— Помоги мне вытащить его отсюда, Коннор. Коннор нагнулся и взял Фредо за плечи, а Дансер за ноги. Они вместе подняли его и вынесли за дверь на крыльцо.
— Хочешь сам о нем позаботиться? — спросил Коннор. — Или хочешь, чтобы это сделал я?
— Я сам, — ответил Дансер. — Давай погрузим его на коня. Не хочу заниматься этим близко, чтобы Мэгги не услышала выстрела.
Они перебросили тело Фредо через седло, и Дансер сильно хлестнул коня по заду. Мерин Фредо поскакал К ручью. Дансер вскочил на своего коня и поехал следом.
Коннор вернулся в хижину. Мэгги стояла у окна, из которого наблюдала за ними. Когда Коннор вошел, обернулась:
— Что Дансер собирается делать?
— Выпроводить Фредо со своего участка.
— Разве нам не следует сообщить о происшествии?
— Ты хочешь сказать, представителям закона? Кому-то вроде твоего зятя?
— Да.
— В округе пятидесяти миль нет ни одного представителя закона.
— Значит, он уйдет безнаказанным.
Коннор только пожал плечами.
— Тебе в самом деле хочется это обсуждать?
Мэгги не знала, что ответить. Она покачала головой, сомневаясь, что ей вообще хочется разговаривать.
— Хочешь чаю? — нервно спросила она. Увидев, что уголки рта Коннора насмешливо приподнялись в циничной ухмылке, она осознала, как глупо прозвучал ее вопрос и каким он должен был ему показаться.
— Просто чай, — прибавила она. — Я ничего не положу в него.
— Давай просто чай.
Мэгги пошла к плите, прибавила хворосту в тлеющие угли топки и раздула огонь.
— Можешь сесть, — сказала она. Поскольку он не шевельнулся, она прибавила: — Мне неловко, когда ты стоишь.
Коннор снял шляпу и швырнул на кровать. Провел рукой по волосам. Отодвинул один из стульев и сел на него верхом.
— Так лучше? — спросил он. И заметил, что Мэгги покусывает нижнюю губу, кивая в ответ. Сколько раз он видел в своем воображении этот беспокойный, задумчивый жест! — Что случилось с креслом-качалкой?
Мэгги поставила чайник на плиту.
— Этот человек, Фредо, выстрелил в него.
— Зачем?
— Он не мог выносить скрипа, который оно издавало.
Коннор обдумал это, и его брови сошлись на переносице.
— Ты сидела в кресле, когда он разнес полоз?
— Ну да, — ответила она. — Иначе оно бы не скрипело.
Коннор пожалел, что позволил Дансеру расправиться с Фредо. И с чувством выругался себе под нос.
— Мне не следовало позволять тебе здесь оставаться, — сказал он.
— Ты не смог бы мне помешать. — Мэгги поднялась на цыпочки и потянулась к кружкам. Отставила их в сторону и готовилась процедить чай через ситечко.
— Что случилось со вторым? — спросила она. — Как Дансеру удалось ускользнуть?
— Так потерял бдительность, — ответил Коннор.
— Значит, он мертв.
— Да.
Мэгги молча налила кипяток через ситечко и оставила чай настаиваться. Она следила за тем, как жидкость медленно меняет цвет от прозрачного до карамельного, затем добавила в обе кружки по ложке меда. Принесла Коннору его кружку и поставила на стол, потом вернулась к плите за своей, предпочитая пить стоя и держаться от него подальше.
— Мне не жаль, что Так умер. Он убил бы Дансера.
— Но… — начал Коннор. Он почти слышал ее мысли, настолько ясно они отражались в ее глазах, в маленькой вертикальной морщинке между бровями, в том, как ее нижняя губка снова втянулась под верхние зубы. — Но ты бы хотела, чтобы Дансер не обращался ко мне.
Мэгги склонила голову, не в силах встретиться с откровенным взглядом Коннора. Вечер все еще был теплым, но руки у Мэгги окоченели. Она обхватила пальцами кружку и поднесла дымящийся чай к лицу.
— Я не хотела, чтобы ты знал, — прошептала она расстроенно.
— Это очевидно, — холодно ответил он. — Ты бы с готовностью рассталась с жизнью и ребенком, только бы не просить меня о помощи. Слава Богу, Дансер придерживался другого мнения.
— Я сама справилась с Фреда. Ты не был нам нужен.
— Ты проявила находчивость, и тебе повезло, а если бы нет, то можешь быть уверена, черт возьми, что я бы вам понадобился! — Коннор не заметил, когда вскочил на ноги, заметил только, что уже стоит. Левой рукой он крепко сжимал деревянную перекладину спинки стула. — Как ты посмела не сказать мне о ребенке? Как посмела заставить меня думать, что избавилась от него?
Голос Мэгги дрожал.
— Это мой ребенок. Мой!
— Нет, черт побери! Наш! — Увидев, как отшатнулась Мэгги, он с видимым усилием подавил свой гнев. Его голос был грозным: — Среди всех слов, которыми я мог бы тебя описать, до сих пор не было слов эгоистичная сучка.
Мэгги ахнула при этом жестком, болезненном определении.
— Нет, — тихо, с болью ответила она. — Я не такая. Я пыталась всегда поступать по справедливости.
— Убеди меня в этом.
Высокомерный вызов в его голосе вывел Мэгги из себя. Она подняла голову и разгневанно посмотрела на неге:
— Я не обязана перед тобой оправдываться. Коннор обогнул стол. Мэгги бросилась к задней двери, распахнула ее и выбежала наружу. Она сбежала с тропинки, ведущей к уборной, и побежала к склону холма, к раскидистым соснам. Свет полной луны осветил упавшее сухое дерево, преградившее ей путь, и она приготовилась прыгнуть. Ее нога оторвались от земли, но не коснулись ее снова.
