Джози Литтон - Остров мечты
Джоанна внезапно умолкла; она вспомнила огромный корабль – таинственный акорский корабль, стоявший в лондонском порту.
Заметив, что Малридж вопросительно смотрит на нее, Джоанна невольно улыбнулась. Экономка всегда оставалась самой собой – то есть была немногословной и сдержанной, временами даже казалась суровой, но при этом, являлась добрейшей из женщин. Джоанна понятия не имела, сколько Малридж лет. За долгие годы службы у Хоук-фортов экономка ничуть не изменилась – те же черные волосы, то же строгое платье и всегда плотно сжатые губы. Улыбалась она крайне редко, но Джоанна прекрасно знала: в случае необходимости Малридж всегда придет на помощь.
– Можете принять ванну, миледи, – сказала экономка. Джоанна вздохнула.
– Да, пожалуй. Полагаю, сейчас мне это необходимо. В Карлтон-Хаусе было ужасно жарко и душно…
– Пойдемте, – кивнула Малридж. – Вода греется.
Экономка взяла Джоанну за руку и, словно та все еще была маленькой девочкой, повела ее вверх по лестнице. И тут Джоанне вдруг вспомнилось детство: ей девять лет, она внезапно осиротела и очень напугана… Ройс тогда пытался поддержать ее, но брат был всего на четыре года старше. К тому же и он был ошеломлен произошедшим. Добрые люди, служившие у Хоукфортов, делали все возможное, чтобы утешить детей – их родители погибли во время сильнейшего шторма. Но именно Малридж, суровая и неулыбчивая Малридж, прижала их к груди, утерла им слезы и помогла пережить горе.
– Мне так и не удалось поговорить с Даркуртом. – Джоанна снова вздохнула. – Я пыталась, но он не захотел меня выслушать.
На лестничной площадке они остановились.
– Я не сомневалась, что так и произойдет, – заметила экономка.
Джоанна судорожно сглотнула.
– Проклятый лорд…
Малридж покачала головой.
– Не стоит терзаться, миледи. Знаете, я уже давно поняла, что от этого маркиза толку не будет. Поняла в тот самый день, когда он не пожелал вас принять.
Джоанна молча смотрела в окно; туман был до того густым, что казалось, рассвет так и не наступит.
– Но ведь ему ничего не стоило мне помочь, – сказала она, повернувшись к экономке.
Малридж пожала плечами:
– Кто знает… А теперь, миледи, пойдемте. Вы слишком утомились, чтобы думать об этом.
Джоанна действительно ужасно устала; она даже не помнила, как оказалась в ванне с теплой водой. Малридж подала молодой хозяйке чашку ароматного ромашкового чая, а потом достала из шкафа ночную сорочку Джоанны и приготовила ей постель.
– Миледи, только не сидите в воде слишком долго, – посоветовала она. – А то заснете прямо в ванне.
Джоанна усмехнулась:
– Постараюсь не уснуть. Зато теперь я смыла с себя… этот ужасный запах.
– Неужели там было так плохо? – спросила экономка.
– Хуже просто быть не может. И все казалось каким-то… нереальным. В том числе и гости принца. Огромные парики, избыток украшений, раскрашенные, как маски, лица… Эти люди выглядели совершенно неестественно.
– Они все так выглядели?
– Нет, не все, – покачала головой Джоанна. – Даркурт совсем не такой. И все время оставался самим собой. – Джоанна вдруг почувствовала, как по спине ее пробежали мурашки. – Да, он совсем другой…
Вода остывала, и Джоанна наконец вылезла из ванны. Завернувшись в полотенце, она взяла из рук Малридж ночную сорочку.
– Наверное, я не смогу уснуть. – Джоанна покосилась на кровать. – Никогда не могла спать днем.
– Можете не спать, но прилечь вам не помешает, – сказала экономка.
Тут в дверь постучали, и Малридж открыла. У порога стояла молоденькая горничная – эта девушка всегда была чем-то взволнована.
– Миледи, Харрис вернулся, – сообщила она. – И хочет вам что-то сказать.
Болкум ждал в холле. Не обращая внимания на экономку, он тотчас же заговорил:
– Прошу прощения, что тревожу вас, миледи, но я подумал, что вы захотите узнать, как я съездил. Особняк маркиза заперт. И похоже, надолго. Я поговорил с молодой женщиной из соседнего дома, и она сказала, что маркиз отправил всю прислугу в свою загородную резиденцию.
Джоанна тяжело вздохнула.
– Значит, он и в самом деле намерен покинуть Англию.
– Похоже на то, – кивнул Харрис.
Кузнец с экономкой обменялись взглядами, и та, с улыбкой посмотрев на Джоанну, ласково проговорила: – Ложитесь в постель, миледи.
Джоанна подчинилась – ничего иного ей не оставалось. Но чуть позже, лежа в постели и глядя на шелковый полог кровати, она принялась составлять план действий. Правда, сначала этот план представлялся ей сущим безумием, но чем больше Джоанна думала, тем более реальным он казался.
Газета должна быть где-то здесь, ведь «Таймс» приходит с регулярностью рассвета – это являлось одним из преимуществ лондонской жизни. В Хоукфорт газету доставляли по почте, поэтому ее получали с опозданием на день.
В Лондоне же «Таймс» ей всегда подавали за завтраком, но почему-то сегодня утром – точнее, уже днем – газеты не оказалось.
Джоанне удалось немного поспать, правда, из-за усталости сон ее был очень беспокойным. Проснувшись, Джоанна обнаружила, что экономка отправилась на рынок, так что у нее имелся по крайней мере час и можно было приступать к осуществлению задуманного.
Но сначала следовало найти газету. Ее не было ни на столе, ни под столом, не было и на соседних стульях. Поднявшись, Джоанна тщательным образом осмотрела весь пол, но не обнаружила ровным счетом ничего – ни пылинки. Взяв с тарелки сладкую булочку, она вышла в холл, чтобы взглянуть на столик, где обычно оставляли корреспонденцию. Но и там лежали только письма, не представлявшие никакого интереса. Газеты же нигде не было.
Доев булочку, Джоанна сделала глубокий вздох и, прикрыв глаза, попыталась сосредоточиться – ей надо было во что бы то ни стало отыскать «Таймс». Она попыталась представить, как пахнут свежей типографской краской газетные листы, представила, как шуршат, когда их перелистываешь, страницы.
Открыв глаза, Джоанна бросилась в кухню. Кухарка на несколько минут ушла в свою комнату, а помогавшие ей девочки-близняшки убежали в сад, находившийся за кухонной дверью. Девочки играли с котятами, слуги же, стоявшие рядом, смотрели на них и улыбались.
Джоанна вышла на середину кухни и осмотрелась. Это было ее любимое место в доме (впрочем, хоукфортскую кухню она еще больше любила), ей все здесь нравилось – и огромные очаги, расположенные у стен, один напротив другого, и всевозможные котлы, сковородки и вертела, висевшие над очагами, и мраморные разделочные столы со множеством ящиков для специй. Газета же нашлась почти сразу – она лежала на краю самого большого стола.
