Стефани Блэйк - Греховные помыслы
К концу недели доктор, удивлявшийся той быстроте, с которой восстанавливались силы Мари Артемус, разрешил ей встать с постели.
В тот день фермер пригласил ее немного прогуляться.
– Все еще ничего не вспомнили? – мягко поинтересовался он. – А откуда ваш акцент – тоже не можете сказать?
– Абсолютно ничего.
– Управление шерифа запросило власти всех городов, расположенных в радиусе пятидесяти миль от Джонстауна, но нигде нет никаких следов семьи Артемус. И никто в Джонстауне о вас никогда не слышал.
Женщина покачала головой.
– Это невозможно. Не свалилась же я с неба!
– Может быть, и так – других объяснений пока нет. Послушайте, миссис Артемус, мы должны кое-что с вами обсудить. В воскресенье мы с Сарой уезжаем в Денвер. Пора и вам определиться со своими планами.
– Боже мой! – Пошатнувшись, она схватила его за руку.
– С вами все в порядке?
– Да… Просто я боюсь остаться одна. Я ведь чувствую себя как ребенок, у которого нет никакого жизненного опыта. Что мне теперь делать?
Мартин – грузный мужчина с черными кудрями и добрым, каким-то домашним лицом – стоял, переминаясь с ноги на ногу.
– Миссис Артемус, месяц назад умер мой брат, оставив мне большое наследство. Он был совладельцем серебряного рудника, который находится возле Ледсвилля, на паях с человеком по имени Табор, Хо Табор. Он самый богатый человек в Колорадо, а может, и во всех Соединенных Штатах. Табор хочет выкупить мою долю, для этого я и еду. – Он неловко поправил воротник. – Не знаю, как сказать, миссис Артемус, но моя сестра… – Он замолчал.
– Можете не продолжать, мистер Бракстон. Как я понимаю, Эвелин не хочет, чтобы я здесь оставалась. К концу недели я уйду.
– И куда же вы пойдете?
– Куда я могу пойти? – заплакав, ответила Мари. – У меня никого и ничего нет. Ни дома, ни семьи. Совсем ничего. Лучше бы я умерла во время наводнения. Зачем вы меня спасли, мистер Бракстон?
Прищурившись, он посмотрел на сияющее небо.
– Да, я вас спас. Значит, несу за вас какую-то ответственность. Миссис Артемус, как вы смотрите на то, чтобы поехать в Денвер вместе со мной и Сарой?
– Благодарю, мистер Бракстон, но это слишком великодушное предложение.
– Нет, я серьезно. Саре вы сразу понравились. Послушайте, если вас беспокоят расходы, то забудьте о них. Я должен получить за долю брата около миллиона долларов. Пожалуйста, миссис Артемус, поезжайте с нами. А чтобы вы почувствовали, что не одни на свете, мы всем скажем, что вы наша племянница.
Вытерев глаза платком, Адди улыбнулась.
– Ваша племянница? Какой вы чуткий человек, мистер Бракстон! Я буду вечно благодарна вам и Саре. Да, я поеду с вами в Денвер, мистер Бракстон.
– Мартин, миссис Артемус.
– Мари.
Встав на цыпочки, она легонько поцеловала его в губы:
– Милый дядя Мартин!
Глава 7
Ресторан «Сэддлрок» имел репутацию американского «Максима». Подчеркивая высокое положение Хо Табора,[27] одного из столпов американской финансовой элиты, его личный столик в этом ресторане стоял отдельно от других и на некотором возвышении. Тем не менее в своем пятисотдолларовом вечернем костюме с бриллиантовыми запонками, которые стоили больше, чем средний человек мог заработать за свою жизнь, Табор всё же чувствовал себя неловко.
Как сам Хо неоднократно говорил друзьям, – а чета Бракстонов входила в их число, – «человека можно увезти из его страны, но страну-то от него не увезешь!»
Сидя за столом, этот плотно сбитый мужчина с могучими, как у грузчика, руками поминутно подкручивал тщательно навощенные и завитые огромные усы, очевидно, представлявшие собой предмет его особой гордости.
На противоположном конце стола сидела его жена, похожая на ожившую дорогую фарфоровую куклу с большими круглыми голубыми глазами, густыми золотистыми волосами и бесподобной фигурой.
Перегнувшись через стол, Табор похлопал Адди по руке.
– Вы с моей Козочкой – самые классные леди во всех Штатах, – восхищенно сказал он. – Ежели бы я был мормоном, то женился бы и на вас.
– Не обращайте на него внимания, миссис Артемус, – без тени ревности посоветовала Козочка. – Он просто большой ребенок.
– Это уж точно, – сказал шестой член компании – темноволосый, энергичный мужчина с ярко выраженным английским акцентом. Чарльз Уэллс являлся президентом «Уэллс энд компани» – брокерской и внедренческой фирмы, расположенной в Лондоне на Грейт-Портленд-стрит.
– Он мировой парень, этот ваш Хо. Делает больше четырех миллионов в год и владеет половиной западных штатов и один Бог знает чем еще в Европе.
Адди, выглядевшая ослепительно в позаимствованном у Козочки бежевом платье с рукавами реглан и ярко-алым поясом, посмотрела на Уэллса с изумлением:
– Как вы сказали, мистер Уэллс? «Мировой» парень? Я где-то уже слышала это выражение.
– Да? А вы не были в Австралии, миссис Артемус? Это чисто австралийское выражение. Означает «превосходный» или что-то в этом роде.
В Австралии?
– Не думаю, что я когда-нибудь была в Австралии, мистер Уэллс, – мило улыбнувшись, ответила она.
«Не знаю», – было написано на лице Мартина Бракстона.
– Как долго вы еще пробудете в Денвере, мистер Уэллс? – спросила Адди.
– Собираюсь уехать в конце месяца – свои дела я уже завершил.
Хо Табор понимающе ухмыльнулся.
– Это было очень даже выгодное дельце, Чарльз. По данным пробирной палаты, образцы руды, которую старый Чэтсворт добыл на той земле, что ты ему продал, самые богатые из всех, какие они когда-либо исследовали!
– Я очень рад за мистера Чэтсворта, Хо. – Последний раз затянувшись пятидолларовой гаванской сигарой, Уэллс положил ее на серебряный поднос. – Потанцуем, миссис Артемус? Кажется, оркестр собирается исполнять виргинский рил.
– Я бы с удовольствием, но не имею ни малейшего понятия о том, что такое «рил».
– Мы все сейчас пойдем танцевать, чтобы оказать вам моральную поддержку, – заявил Табор. – Пошли, Козочка!
Бракстоны составили им компанию. Все выстроились в ряд перед эстрадой – леди с одной стороны, джентльмены, лицом к ним, – с другой.
Заиграла музыка. Подбадриваемая криками и смехом других танцоров, первая пара, взявшись за руки, в быстром темпе, то делая шаг вперед, то отступая, пробежала до конца танцплощадки. Другие по очереди повторили тот же маневр.
– Теперь я понимаю, почему это называется «рил»,[28] – тяжело дыша, сказала Адди, когда дошла очередь до них с Чарльзом. – Голова у меня уже кружится.
В танце были и другие па, и к тому времени, когда оркестр сделал перерыв, Адди устала и взмокла.
