Кинли Макгрегор - Пират моей мечты
— А что, если ты попадешь в плен? — продолжала она. — Я наслышана о том, каким издевательствам подвергают в подобных случаях капитанских шлюх. И поверь, мне совсем не хочется служить утехой всему экипажу британского военного шлюпа.
Моргану небо показалось с овчинку.
— Где ты наслушалась таких историй?
— Это не важно.
— Я никому не позволю тебя обидеть!
— Нет, Морган, ты не можешь гарантировать не только мою безопасность, но даже и свою, — с печальной улыбкой возразила она и, подойдя к нему, нежно провела ладонью по его щеке.
Он не мог найти убедительных слов, чтобы опровергнуть ее аргументы. В глубине души он понимал: она права. Что ж, Серенити снова одержала победу в споре.
— Мало ли каким опасностям подвергаются те, чья жизнь связана с морем? — проговорила она. — Кит мне рассказывал, что после сражений вы часто подбирали тонущих матросов с кораблей, которые вышли из боя победителями. Что же говорить о побежденных…
Морган сжал голову ладонями. Он вспомнил сестру, которую не смог уберечь от печальной участи, потому что был в море. Разве существует гарантия, что он сам не погибнет в одном из морских сражений? Сколько раз ему случалось обманывать смерть! Всегда ли удача будет на его стороне?
И перед его мысленным взором предстала тонущая «Розанна». Они тогда победили в морском бою, но парусник, поврежденный вражеским снарядом, пошел ко дну. Несколько матросов не спаслись.
Серенити заглянула ему в глаза. Ее взгляд, казалось, проник в самые потаенные глубины его души.
— Мы оба знаем, что ты не можещь жить на суше. У тебя в жилах вместо крови морская вода. А я не так глупа и самонадеянна, чтобы требовать от тебя невозможного.
Она быстро надела платье и сделала шаг к двери.
— Мне пора.
«Нет!» — вскричала его душа. Он не мог ее отпустить! Схватив со спинки стула панталоны, он поспешно натянул их.
— И куда же вы теперь, маджана?
Морган остановился. Серенити беседовала с Ушакии всего в нескольких шагах от двери каюты. Негр, по-видимому, сдал вахту другому матросу и теперь собирался отправиться на боковую.
— Домой, Ушакии. Мне пора возвращаться.
— Но вы не можете грести, мисс. К тому же час теперь поздний. Как же вы доберетесь до дома мистера Доррана совсем одна? Давайте-ка я провожу вас.
Морган на миг представил себе, какой воинственный огонь зажегся при этих словах чернокожего матроса в глазах Серенити.
— Спасибо, — раздался ее звонкий голос. — Я с радостью приму от вас эту услугу.
И вскоре их голоса стихли вдали. Она покинула его. Морган остался недвижим.
Глава 19
Остаток ночи Морган провел без сна. Он лежал на узкой койке, закинув руки за голову, и сосредоточенно разглядывал потолок. Перед глазами у него стояла Серенити — обнаженная, с распущенными волосами, с нежным румянцем на щеках, готовая отдаться ему. И с грустной решимостью во взгляде уходящая от него навсегда.
Он глубоко вздохнул. Душу его разрывала боль, которой не было конца. Она покинула его. И он не остановил ее. Позволил ей навсегда уйти из его жизни.
С тяжелым вздохом он повернулся на бок и прошептал:
— Выходит, я все же трус. Да, презренный трус, вот кто я такой!
Но в глубине души он не мог не сознавать, что так будет лучше для них обоих. Ведь даже если бы они обвенчались и она осталась на корабле, рано или поздно у них родился бы ребенок, и что тогда?!
Младенцу не место на палубе.
На «Тритоне», который, как и любой другой парусник, вполне может пойти ко дну после очередного боя. Унося с собой Серенити и их ребенка… При мысли об этом по телу его пробежал щекочущий холодок.
А что, если бы им пришлось спасаться в шлюпке посреди океана и он день за днем молча смотрел бы, как его жена и малыш погибают от голода и жажды?
Нет, он не вправе подвергать любимую женщину такому риску.
А боль разлуки мало-помалу утихнет. Он столько пережил на своем веку. И с этим тоже сумеет справиться.
Из окна комнаты в Большом доме Серенити наблюдала, как рассветные лучи солнца медленно окрашивают зеленые ветви деревьев в золотисто-оранжевые тона. Снизу слышался шум шагов, звон посуды и приглушенные звуки голосов: слуги открывали окна, хлопотали на кухне, готовя завтрак.
Добросердечная Кристен подарила Серенити несколько платьев и саквояж, который сейчас стоял в углу комнаты.
Когда Серенити глубокой ночью явилась в Большой дом, Кристен поджидала ее у порога. Она очень беспокоилась за новую подругу и так участливо выспрашивала, что с ней произошло, что Серенити не осталось ничего другого, кроме как признаться ей во всем. Она не утаила от Кристен и причин, по которым решила вернуться домой.
Кристен попробовала было ее переубедить, но, столкнувшись с решимостью и упрямством Серенити, оставила эти попытки.
В дверь тихонько постучали.
— Мисс Джеймс?
— Войдите, — сказала Серенити, узнав голос горничной Кристен.
— С вашего позволения, мисс. — Горничная лишь слегка приотворила дверь. — Внизу вас ждет экипаж.
— Спасибо. — Серенити заставила себя отойти от окна и на подгибающихся ногах подошла к саквояжу. Все это не сон. Она и в самом деле возвращалась домой.
Подхватив саквояж с пола, она вышла из комнаты. Кристен ждала ее возле лестницы. Руки ее были сложены на груди, губы сжаты в нитку.
— Никогда бы не подумала, что ты на это решишься, — вздохнула она. — Никогда!
«Я тоже».
Поравнявшись с Кристен, Серенити едва слышно прошептала:
— У меня нет выбора.
— Очень жаль, что ты так настроена. Я-то думала, ты умеешь драться за свое счастье.
Серенити горько усмехнулась. Сердитый взгляд подруги словно пригвождал ее к земле. Он лишал ее последних сил. А ведь они будут ей так нужны!
— В этой битве я обречена на поражение. Даже моя решимость, мое упрямство имеют пределы.
Кристен пожала плечами. Она изо всех сил старалась казаться суровой, но подбородок ее дрожал, глаза подозрительно блестели.
— Что ж, — сказала она. — В таком случае желаю тебе удачи. Благополучия и счастья. Жаль, что приходится так скоро с тобой расставаться, ведь мы стали настоящими подругами. А как ловко провели Моргана…
Серенити принужденно улыбнулась:
— Да, это вышло забавно… — И гораздо мягче прибавила: — Кристен, я не могу выразить, как благодарна тебе за все… Если ты когда-нибудь посетишь колонии…
— То непременно загляну к тебе. Кто знает, быть может, я уговорю Джорджа свозить меня в Саванну.
— О, у тебя непременно получится! — усмехнулась Серенити. — Значит, до встречи!
Они обнялись. Сердце у Серенити разрывалось от тоски. Она расставалась с единственной подругой. Женщины Саванны были совсем иными — жеманными, завистливыми, и ни с одной из них она не находила общего языка.
