Кинли Макгрегор - Пират моей мечты
И внезапно ей захотелось увидеть его торс обнаженным. Она смело расстегнула пуговицы на его рубахе и стянула ее с его мощных плеч. — Серенити так торопилась, что позабыла развязать галстук, который остался висеть на его голой груди.
Смеясь, он принялся распутывать узел, и вскоре галстук оказался на самом верху кипы одежды, что лежала у их ног на полу.
Серенити не могла налюбоваться на своего пирата. В призрачном свете луны, проглядывавшей сквозь неплотно прикрытые шторы, его развитые мускулы, тугими буграми выступавшие на груди, казались ей словно высеченными из мрамора. Лунные блики скользили по смуглой коже, которая так блестела и переливалась, что казалось, он умастил ее маслом, как античный борец.
Морган взял ее за руку и ласково поцеловал ладонь. Серенити счастливо засмеялась. Губы его коснулись ее запястья, внутренней стороны локтя… Серенити стало трудно дышать. Вот он поцеловал ее плечо, ключицу, нежно коснулся языком шеи…
Она закрыла глаза и откинула голову назад, наслаждаясь каждым его прикосновением, запахом его кожи, самим сознанием его близости. Морган был мужчиной ее мечты, и он желал ее! Сердце ее трепетало от гордой радости. Морган упивался солоноватым вкусом ее кожи. Вот она нежно сжала ладонями мышцы его спины, и он застонал от наслаждения. Кровь бешено пульсировала в его жилах, он слышал неистовый стук собственного сердца, и страсть туманила ему голову.
Он поднял ее на руки и бережно уложил на узкую койку. И остановился, любуясь белизной ее кожи, водопадом каштановых локонов, разметавшихся поверх его желто-голубого покрывала.
Ему никогда еще не приходилось вступать в близость с девственницей. Она наверняка боится. И в глубине души он признался себе, что тоже напуган. Возможно, не меньше, чем она.
Он не желал причинять ей боль. Не хотел наносить обиду, бесчестье. Но оставить ее нетронутой было выше его сил. Он не мог без нее. Она нужна ему, как воздух, как пища. Сегодня она будет принадлежать ему. А завтра… Возможно, они оба об этом пожалеют, но…
Он одним движением стянул с бедер панталоны. Се-ренити расширенными от ужаса глазами смотрела на его восставший член.
— Он… такой огромный! — воскликнула она. Морган, смеясь, распростерся на койке подле нее.
— Это тебе от страха так кажется, — шепнул он ей.
Взяв ее за руку, он поцеловал тонкие пальцы и притянул их к своему паху. И ласковым движением сомкнул их на мужской плоти.
Серенити непроизвольно сжала ладонь. Кожа его члена оказалась мягкой, бархатистой, но под ней он был твердый, как гранит. Морган застонал от наслаждения, и она вдруг ощутила, что сейчас, в эту самую минуту, он беззащитен перед ней. Гроза морей, отважный капер и бывший пират находится в ее полной власти.
Улыбнувшись ей, он повернулся на спину и одним движением сильных рук положил ее поверх себя.
Слезы счастья заблистали на ее глазах, когда она ощутила прикосновение своей голой груди к его коже, когда жесткие волосы, что росли внизу его живота, сплелись с волосами нижней части ее туловища.
— Поцелуй меня, — потребовала она. И потянулась к его губам. Ее волосы мягким каскадом каштановых волн скользнули вниз, отгородив их лица от мира полупрозрачной завесой.
Морган приподнялся на ложе, опираясь на локоть, и нежно коснулся губами соска ее правой груди. Серенити вскрикнула от наслаждения и выгнула спину навстречу его ласкам.
Все ее тело охватила сладкая истома, и она начала инстинктивно приподнимать и опускать бедра. Его возбужденный член скользил по мягкой плоти между ее ног. Ей мучительно захотелось вобрать его в себя, в свое тело, алкавшее еще большего наслаждения.
И Морган, почувствовав, как велик накал ее страсти, бережно поднял ее на руки и опустил на кровать. В следующее мгновение он очутился над ней и раздвинул ей ноги своим округлым коленом.
Поглаживая ее по груди, сжимая пальцами сосок, другую руку он протянул вниз вдоль ее тела и ласковым движением нажал на бугорок между ее ног, в котором, казалось, сосредоточилась вся та жажда наслаждения, что опалила, словно огнем, ее тело.
Серенити шумно вздохнула, испытав уже знакомое острое ощущение небывалого восторга. А пальцы его все продолжали ласково касаться самого интимного участка ее тела, пока один из них не скользнул внутрь, раздвинув две влажные складки у ее лона.
Серенити задышала часто, прерывисто. Ей не хватало воздуха.
— Ты так жаждешь меня принять, — шепнул Морган. — Твое тело к этому готово.
И еще через миг он ввел в ее алчущее лоно возбужденный член. Серенити испытала боль, которая тотчас же уступила место непередаваемо прекрасному ощущению: он и она стали одной плотью.
— Я сделал тебе больно? — с тревогой спросил он.
— Нет, — честно ответила она. Улыбнувшись, он наклонил голову и легонько сжал зубами сначала один ее сосок, затем другой. Она издала протяжный стон и инстинктивно подняла ноги, охватив икрами его талию. Его член еще глубже проник в ее тело, и Морган всхлипнул от наслаждения.
Он начал медленно поднимать и опускать бедра. Серенити почувствовала, что сейчас сердце ее не выдержит и разорвется оттого немыслимого восторга, который охватил все ее существо.
— О, Морган! — простонала она, сжав ладонями его ягодицы. — Я умираю!
И в то самое мгновение, когда она уже чувствовала над собой дыхание смерти — такой невыносимо острой стала сладкая мука, которую она испытывала, — тело ее снова словно взорвалось волшебным, невыносимым, как пытка, экстазом. Но на сей раз чувство, которое она испытала, было полнее, глубже и ярче, чем в ту незабываемую ночь на палубе. Серенити испустила пронзительный крик. Все ее тело сотрясали конвульсии.
Через миг Морган вскрикнул и еще тесней прижал ее к себе и со счастливым вздохом опустил голову ей на грудь.
Они провели в постели несколько часов кряду, наслаждаясь друг другом.
Впервые в жизни Морган чувствовал себя удовлетворенным. Он насытился любовью.
Серенити, прижавшись щекой к его плечу, негромко спросила:
— Откуда эти шрамы у тебя на спине?
Он провел рукой по ее шелковистым кудрям и нехотя ответил:
— Это память о годах, проведенных на британском паруснике.
— Ты никогда им этого не простишь, верно?
Моргана при этих ее словах охватило странное чувство. Он словно бы освободился от тяжкого бремени, которое долгие годы нес на плечах, не осознавая этого.
— Поцелуй меня. И я их всех прощу. Всех до единого.
Она с готовностью выполнила его просьбу.
Морган, как ни хотелось ему прижать к груди ее податливое тело, отстранился и встал с койки. И взял ее за руку:
— Пойдем! Я хотел…
