Кэтрин Смит - Снова с тобой
Вот только политическая карьера означает, что придется больше времени проводить в обществе. Светское общество сейчас более-менее терпимо относится к Норту, но лишь потому, что он хранит в тайне его грязные секреты и скандалы.
Может, это желание все изменить и неуверенность в будущем возникли после того, как он получил приглашение на свадьбу леди Амелии? Она выходила замуж за того молодого симпатичного лорда. Скорее всего отец в конце концов признал ее и даже, наверное, выделил ей часть наследства.
И какого черта Норт завелся и начал думать об этом перед дверями кабинета Спинтона?
Все вокруг становилось намного сложнее, стоило Октавии оказаться поблизости.
Вздохнув, Норт протянул руку к двери и резко постучал. Оказаться лицом к лицу с человеком, который собирался уложить Октавию к себе в постель, было ненамного проще, чем с самой Октавией. Почему бы им обоим не оставить Норта в покое?
Спинтон радостно улыбнулся. Трудно было не ответить тем же, глядя, как прекрасно одет граф, как гладко выбрит, как тщательно, волосок к волоску, причесан. Как у Октавии язык повернулся сказать, что она предпочитает Норта, а не Спинтона?
— Мистер Шеффилд, — поприветствовал Норта граф. — Спасибо, что так скоро пришли.
Спинтон нарочно подстроил так, чтобы Норт столкнулся с Октавией? Хотел ткнуть его носом в поражение? Нет, наверняка нет. Спинтон не из таких. Встреча с Октавией — чистой воды случайность, и ничего более.
— Бренди?
— Нет, спасибо. — Норт будет пить бренди вечером с Октавией. Может, заставить этого замороженного хлыща немного поволноваться?
— Перейду сразу к делу, — заговорил Спинтон, наливая себе в стакан.
С раздражающе милым выражением на лице Спинтон преодолел короткое расстояние до полированного дубового стола.
И протянул Норту банковский чек:
— Ваш гонорар за раскрытие загадки с поклонником Октавии.
Норт посмотрел на клочок бумаги. Ему не нужны эти деньги. Он не хотел их брать. Но это невозможно объяснить Спинтону.
— Оставьте их себе. — Норт поднял глаза на графа. — Считайте, что это мой свадебный подарок вам и леди Октавии. — От сухости во рту язык шевелился с трудом.
Любезное выражение на лице Спинтона сменилось на удивленное.
— Свадебный подарок? Разве она не сказала вам?
Сердце замерло. Норт сделал глубокий вдох.
— Что не сказала?
— Никакой свадьбы не будет. Нашей с Октавией свадьбы. Она объявила мне об этом как раз перед вашим приходом.
Разорвала помолвку… Свадьбы не будет! У Норта голова пошла кругом. Значит, эта негодяйка делает не все, что он ей советует?
Господи, он… Он обожает ее! Нет, не обожает. Он любит ее!
— Ваше молчание красноречиво, — вежливо заметил Спинтон. — Значит, скажет позднее. Извините, что расстроил вас.
— Вы меня не расстроили.
Норту показалось, что Спинтон хмыкнул.
— Разумеется. Такая новость не должна огорчить вас.
Эти слова вернули Норта в реальность и заставили насторожиться. Он натолкнулся на взгляд графа.
— О чем вы? Спинтон улыбнулся:
— Ох, мистер Шеффилд, не надо. Из-за кого, как вы думаете, Октавия разорвала помолвку? Не из-за меня, уверяю вас.
Из-за кого тогда? Октавия бросила Спинтона ради Норта? Решила забыть про желание своей матери и деда, проигнорировала совет Норта — и все ради любви к нему?
Что он должен совершить, чтобы быть достойным такой жертвы?
— Я… — Слова застряли в горле.
— Простите мою дерзость, мистер Шеффилд, но вы любите ее?
Норт глянул на Спинтона:
— Вы правы. Это дерзость.
Граф пожал плечами:
— Мы с Октавией давно знаем друг друга. Я по-прежнему высокого мнения о ней. Мне ужасно не хочется, чтобы она страдала и мучилась.
— Мне тоже. — Именно поэтому Норт сказал ей, чтобы она выходила за Спинтона!
— Если любите, скажите ей об этом. Это малость, которую она заслуживает.
— Чего она заслуживает, — не выдержал Норт, — так это человека, который не впутает ее ни во что опасное. Ей нужен человек одного с ней круга, который сможет обеспечивать ее так, как она к этому привыкла.
— Вы всерьез считаете, что такие банальности имеют для нее значение? Она все-таки внучка графа и навсегда сохранит этот статус и соответствующие связи. Чего она заслуживает, мистер Шеффилд, так это любви и уважения человека, которого любит. А этот человек — уж простите, что приходится вам об этом говорить, — вы. Никакие ваши отговорки не смогут изменить этого обстоятельства.
А Спинтон совсем не глуп и вовсе не так напыщен, как думал Норт.
— Моя работа плодит врагов. Они постараются достать меня через Октавию.
Спинтон допил бренди.
— Тогда нужно сделать все, что угодно, чтобы защитить ее, — например, поменять работу.
Норт покачал головой:
— Не все так просто.
— Ну разумеется. Но задайте себе вопрос: что лучше — остаться одному и всю жизнь ловить преступников или провести свои дни с женщиной, которая любит так сильно, что переступила через клятвы, чтобы обрести вас?
Конечно, Спинтон прав. Но в первую очередь нужно покончить с Харкером.
— Я подумывал о карьере политика, — признался Норт. — Брат хочет, чтобы я избирался в парламент от его округа. Тамошние люди любят его и давно знают меня. Победить там — не большая сложность, а вот запастись поддержкой для реформ здесь, в Лондоне, — еще как сказать. Репутация Брама может больше навредить, чем помочь.
Спинтон усмехнулся:
— Это понятно. Может, я сумею вам немного помочь. Вы достаточно популярны в свете. Воспользуйтесь своей популярностью. Напомните людям, что вы сделали для них и для таких же, как они. Люди, которые когда-то пострадали, поддержат все реформы, которыми вы займетесь.
— Спинтон, я незаконнорожденный. Разве пэры станут поддерживать меня?
Спинтон снова хмыкнул:
— Мой дорогой мистер Шеффилд, вы говорите так, словно вы единственный, кто родился с изнанки одеяла. Вы хоть представляете, у скольких людей из общества отцы не те, чью фамилию они носят? Вам по крайней мере посчастливилось узнать, что человек, который вас воспитал, и есть ваш отец.
Он высказал все так просто и так легко. Но так ли это на самом деле?
Проглотив гордость, Норт наконец посмотрел графу прямо в глаза.
— И вы будете поддерживать меня, несмотря на то что из-за меня Октавия разорвала помолвку?
Спинтон кивнул:
— Разумеется! Октавия знала, что мое сердце уже какое-то время принадлежит другой.
Норта озарило.
— Мисс Генри.
Губы графа расползлись в улыбке, а в глазах зажегся огонек.
