Надя Яр - Немезида
Обзор книги Надя Яр - Немезида
Надя Яр
Немезида
— God alone can work miracles…the magicians work miracles through the demons; and these are said to be done by «private contracts,» for as much as every power of the creature, in the universe, may be compared to the power of a private person in a city.
Hence when a magician does anything by compact with the devil, this is done as it were by private contract. On the other hand, the Divine justice is in the whole universe as the public law is in the city.
(c) St. Thomas Aquinas— First things first. First — the Law.
(c) Judge Dredd1
Было сыро и холодно, и стены действительно были сложены из костей. А по улицам здесь и правда бродило чудовище. Оно пожирало маленьких детей, злых людей и не останавливалось даже перед другими чудовищами. Дьявол поставил его властвовать над городом тьмы, чтобы там никогда не всходило солнце.
Диедре уже случалось проваливаться в эту тьму. Она спасалась, хватаясь за руку мамы. Мама глядела в её испуганные глаза и говорила: «Ты ищешь взглядом лик демонов. Я вижу их в твоих глазах. Дия, ты рождена видеть Бога! Не смотри в пропасть лет — они могут увидеть тебя». И всё так и случилось. Самым краем сознания Диедра помнила, что она сидит в железной комнате в космическом корабле, а корабль летит в подпространстве, и если она не будет плакать, шуметь или ходить сквозь стены, в конце пути её отведут к маме. Диедра верила отцу Прево, но ничего не могла с собой поделать. В её душе зияла отверстая дверь, и она видела, видела город. Стены костяных зданий росли из паутины дорог, мириады крохотных окон источали мертвенный свет, и прямо над головой Диедры висел фонарь, с которым было что-то не то. В его форме было что-то плохое. Диедра не поднимала голову. Она надеялась, что этот сон скоро пройдёт.
Ей было только пять лет, и она очень устала. Было, кажется, воскресенье, хотя она точно не знала, сколько дней корабль уже в пути. Комната была постоянно освещена ровным светом, который отражался от металлических стен и не допускал дня и ночи. Надо было бы сходить в церковь, только церкви больше не было, и, наверное, самого преподобного Лири тоже не было больше на свете. Всё это Диедра успела понять в этой комнатке из железа. Последним, что она помнила о своём городе, Канаане, была яркая вспышка света у самой церкви и суровое лицо мамы в проёме света над головой. Диедра шла по улице, держась за мамину руку, и вдруг небо как будто сломалось. Потом откуда-то появились огромные воины в сервокостюмах. На их панцирях были затейливые золотые кресты. Сначала Диедра почти не испугалась — что плохого могло быть в солдатах Иисуса? — только люди вокруг закричали, а Сюзи Болл взлетела и попыталась спрятаться в кроне каштана. Солдаты увидели её, и один из них поднял руку и сжёг её ярким горячим лучом, и тут мама схватила Диедру одной рукой, прыгнула через забор и бросила её в чей-то подвал. Потом время куда-то ушло.
Когда Диедра проснулась, в потолке зияла дыра, пахло огнём и дымом, и она увидела отца Прево. Он смотрел на неё со ступенек, ведущих из подвала в дом. Некоторое время они переглядывались, пока Диедре не показалось, что это невежливо и глупо.
— Здравствуйте, — робко сказала она.
Так они познакомились. Отец Прево спросил, как её зовут, и сказал, что он пёс Господень, и Диедра решила, что это, наверное, хорошо. Он завернул Диедру с головой в одеяло и куда-то унёс из подвала. По дороге она чуть опять не заснула, потому что у неё заболела голова. Она выбралась из одеяла в маленькой железной комнате и спросила, где мама и кто напал на Канаан, и отец Прево сказал, что они находятся на настоящем космическом корабле, предназначенном для дальних перелётов, и летят в одно священное место, и если Диедра будет сидеть тихо-тихо, не будет пытаться летать, читать мысли или иначе как-нибудь колдовать, в конце пути она снова встретится с мамой.
— Я не умею колдовать, — возразила Диедра. — Я мутантка. Мы все в Канаане мутанты. Я умею ходить сквозь стены. — Она не знала, как иначе описать свой талант.
— Тогда давай договоримся, что ты не будешь пока что ходить сквозь стены, Диедра, — сказал отец Прево. — Через несколько дней мы прилетим в столицу, там тебя ждёт твоя мама, и там ты сможешь сколько угодно ходить сквозь стены, хорошо?
Диедра была согласна. Ей хотелось спать, и отец Прево укрыл её одеялом.
Когда он ушёл, она вспомнила, что умела не только ходить сквозь стены. Если она как следует смотрела, она видела то, чего не видел больше никто. Однажды утром, ранней весной, она вошла в комнату своих родителей. Это был день рождения её отца. Из окна падал ласковый свет. Диедра присмотрелась к лучам света и увидела белого, как снег, ангела, сидящего на письменном столе. Ангел весело болтал ногами, и его крылья немножечко трепетали, как будто хотели лететь. Отец Диедры пил за столом чай, не обращая на ангела никакого внимания. Диедра восхищённо спросила:
— Папа, это твой ангел?
Отец в недоумении поднял брови. Такое часто случалось, пока Диедра не научилась угадывать, что могут видеть все, а что скорее всего видит только она. Иногда, когда она искренне молилась перед сном, в невидимую дверь в её сердце сочился чистый, радостный свет, и Диедра знала, что мама права — она действительно могла бы увидеть Бога. Она забыла рассказать обо всём этом отцу Прево. Её зрение никогда не казалось ей чем-то странным. Она просто не знала бы, как о нём рассказать.
С тех пор прошло уже больше, чем несколько дней. Диедра успела кое-что понять, и ей расхотелось разговаривать с отцом Прево. Вместо этого она молилась Богу. Ей регулярно подавали еду через дырку в двери, но никто не заходил, хотя один рыцарь по имени Мартин Берель, проходя, каждый раз останавливался перед дверью. Один раз в железной комнате раздался голос отца Прево. Он сказал, что корабль будет лететь немного дольше, чем ожидалось. Диедре было не до того. В железной комнате ей стали сниться страшные сны, и дверь внутри неё почему-то перестала закрываться. Она старалась не спать и от этого всё время дремала, и сны всё-таки вползали ей в голову и отправляли её в Сансет Сити. Весь мир там состоял из маленьких железных комнат. Город был очень злым, но во снах было что-то ещё, и оно с каждым сном подбиралось к Диедре всё ближе. Она знала, что ей нельзя долго спать. Она знала, что за стеной в такой же железной комнате есть какой-то человек из Вавилона, которому сделали очень больно. Она видела, как ему плохо и страшно, и старалась всё время сидеть у смежной стены, чтобы вавилонянину было не так одиноко.
* * *«Святая надежда» падала в пустоту. Они не выходили в живой космос уже семнадцать дней, и экипаж начали мучить кошмары. Люди чувствовали нарастающую бесплотность материи. Корабль семимильными шагами оставлял реальность позади. Экран внешнего обзора кипел разящими формами гиперпространства, но они были лишь ничтожной тенью ужасов и чудес, которые видел в своём шлеме бессменный пилот. Сигью не отставала. Её крейсер висел на хвосте у крестоносцев, как голодный, оскаленный хищник. Он чуял жертву вслепую. «Ведьма, — стоя на мостике, думал отец Прево. — Что, если их манит за нами эта маленькая проклятая ведьма?» Мысли были какие-то вялые, неубедительные. Он считал всех их ведьмами и колдунами, всех теперь уже мёртвых жителей городка на безымянной планете в ничейном пограничье, надёжно и навсегда мёртвого городка, — пока не нашёл в развалинах эту девочку. Маленькая Диедра.
Отец Прево мельком взглянул на экран внутреннего обзора. Она сидела на полу у стены между унитазом и койкой, подобрав ноги и сжавшись в комок, как котёнок. Тоненькая, беленькая, с длинными каштановыми волосами девочка в шерстяном сером платьице с рюшками. Она где-то потеряла обувь, а он и не заметил. Он избегал рассматривать её лицо. Там, в подвале среди горящих развалин, ему показалось, что он увидел ангела, такой яркий и благостный свет излучал её доверчивый взгляд. Глаза этой девочки, пришла мысль, недалеки от созерцания Бога. Тогда его посетила слабость, и он усомнился.
Память об этом ангельском свете уже померкла в его душе, если она с самого начала была не дьявольским наваждением, и отец Прево почти стыдился своих сомнений. Ведьмы всегда утверждали, что они не ведьмы, пока не знакомились с опытным палачом, и Прево вовсе не хотел оказаться тем дураком среди служителей Священной Инквизиции, который сто раз слышал это враньё, а на сто первый раз взял и поверил. Нет, он не признается, что поверил. Он ничего не станет утверждать. От высказанных вслух сомнений недалеко и до обвинения в ереси. Это могло случиться и с инквизитором, такие случаи уже бывали. Он отвезёт девочку в столицу, и пусть особая коллегия Священной Инквизиции разбирается, есть ли в ней какая-то мутация или нет. Конечно же, её нет, доктрина Церкви безошибочна, как всегда, но долг добросовестного инквизитора — проверять, даже веря. Отец Прево был добросовестным инквизитором.
Прево давно уже взял себе за правило облекать в слова только свои официальные мысли, а другие, неофициальные, смутные и как бы не ему самому принадлежащие, оставлять при себе. Официально Прево думал вот что: ведьмы врали всегда, как и дьявол, которому они служили. Творец не одарил людей паранормальными способностями. Падший человек лишён крыльев. Он не может летать, он не обладает способностью простым усилием воли, без помощи слов, открывать ближним чувства и мысли или читать мысли других людей. Левитации, телепатии, телекинеза и других «врождённых способностей» такого рода не бывает, ибо Господу не было угодно вложить их в человека. Зато бывает демонолатрия, ведьмовство. Демоны могут творить подобные «чудеса» по желанию своих адептов. В обмен они берут бессмертную душу.
