Джулия Берд - Мой прекрасный лорд
– Кэролайн, – сказал Теодор, – твой брат просто пытался найти способ сохранить за собой Фаллингейт. Он скажет все, что угодно, лишь бы отпугнуть Дэвина. А тому, что он не ест, есть причина. Он…
– Нет, доктор Кавендиш, – прервал его Лукас, его щека даже подергивалась от ярости, – не старайтесь втолковать разумные вещи моей жене. Это бесполезно. Я сам пытался ее убедить, но, увы…
Собрав все свое мужество, Кэролайн выдержала гневный взгляд мужа.
– Она не верит в естественное изменение моего поведения и находит этому лишь мистическое объяснение. Понимаете, она все еще считает меня недоумком, не важно, что я делаю. Честно говоря, это оскорбительно. Он направился к двери.
– Лукас! – вскрикнула Кэролайн. Ее глаза горели. – Вы можете оставить меня, но умоляю вас, пройдите через это! Если я ошибаюсь, то моя глупость станет очевидна… Но во имя наших супружеских обетов я заклинаю вас, дайте мне шанс! Клянусь, Лукас, я думаю только о вас!
Он замер около двери, его тело напряглось, словно в нем боролись два существа: одно толкало вперед, другое тянуло назад. Она знала, что призрак хочет, чтобы Лукас ушел. Но он тем не менее медленно повернулся и уставился на нее с презрительной улыбкой, напомнившей ей прежнего обаятельного вора. Могла ли она когда-нибудь представить, что будет счастлива увидеть откровенное презрение в глазах мужчины?
– Очень хорошо, Кэрол, – дерзко сказал он, и знакомый огонек блеснул в его глазах. – Я уступаю вашему минутному помешательству. Только для того, чтобы доказать, что вы ошибаетесь. Приступайте, святой отец. – Лукас плюхнулся на стул и лениво закинул ногу на ногу. – Начинайте спектакль.
– Пожалуйста, расступитесь, – торжественно произнес отец Антоний. – Дьявол коварен. Если демон вселился в мистера Дэвина и покинет его тело, предметы начнут летать в воздухе и могут кого-нибудь ранить.
После минутного колебания все последовали указанию священника. Никто не проронил ни слова, все старались проникнуться важностью момента. Завыл ветер, двойные стеклянные двери, ведущие на террасу, с грохотом распахнулись от его порывов. Кэролайн выбрала эту комнату из-за ассоциации с лордом Гамильтоном. Теперь она задумалась, правильно ли поступила. Стены, казалось, жили собственной жизнью. Вероятно, следовало собраться в гостиной.
Священник выглядел совершенно спокойным. Он методично раскладывал на столе распятие, ладан, который сразу же зажег, бутылку со святой водой, освященное масло. Когда приторный запах ладана наполнил воздух, отец Антоний объяснил, что намеревается делать.
– Как я говорил, миссис Дэвин, – начал он, – изгнание дьявола или демона, строго говоря, не прогоняет нечистую силу из одержимого ею человека. Ритуал только связывает демона обещанием покориться воле Божьей. – Священник вручил Лукасу распятие. – Держите его и, что бы ни случилось, не выпускайте из рук.
Теперь все стояли полукругом позади священника.
– В обычных условиях я стал бы это делать вместе с еще одним священником или даже с двумя. Но сегодня я не могу позволить себе такой роскоши. Поскольку я тоже чувствую здесь присутствие неестественных сил, я сделаю это ради обитателей дома. И приветствую вашу молитвенную поддержку. Но предупреждаю вас, если у кого-то на душе есть грех, в котором он не раскаялся перед Богом, то лучше сразу покинуть эту комнату. Демоны коварны. Когда их изгоняют из одного человека, они находят слабости в другом. И бесы вселятся в вас прежде, чем вы успеете понять, что произошло. Кто-нибудь хочет покинуть комнату?
Все присутствующие переглянулись. Лукас с усмешкой смотрел на них, наслаждаясь их замешательством.
– Вот как? Ни у кого нет слабостей в душе, как у меня? И нет грехов, как, несомненно, они есть у меня, чтобы стать лакомым кусочком для дьявола?
– Не следует шутить над святым обрядом, мистер Дэвин, – спокойно посоветовал священник. – Ваш острый язык лишь подбадривает сидящего внутри вас духа. У одержимости есть много причин. И грехи на совести всего лишь одна из них. Здесь вы не ошиблись.
– Слава Богу, – ответил Лукас и со скучающим видом подпер подбородок рукой.
Кэролайн огляделась вокруг. Улыбки исчезли, теперь все серьезно смотрели на священника. Щеки Эмили сделались пунцовыми.
– Мисс Кинникотт, – сказала Кэролайн, подходя к ней, – наверное, вам лучше отправиться к себе в комнату. Предстоящее может оказаться для вас утомительным.
– Ни за что на свете я не пропущу это событие, миссис Дэвин. Пожалуйста, не заставляйте меня уйти, обещаю, со мной все будет в порядке. Моя вера в Господа крепка. Честное слово, я не нахожу здесь ничего… утомительного.
– Умоляю, позвольте ей остаться, – сказал Лукас. – Со зрителями даже забавнее. Только нужно подать закуски.
– Лукас, я устроила это не для развлечения, – отрезала Кэролайн.
– Пожалуйста, не пререкайтесь, миссис Дэвин, – сказал священник. – Мы должны быть спокойными и сильными, или дьявол найдет наши слабые стороны. Он уже пытается вбить клин между вами и вашим мужем. Я заметил это… пока вы разговаривали.
Вспышка молнии озарила необычайно темное небо. Кэролайн вздрогнула. Это ее воображение, или в комнате вдруг стало холоднее? Она потерла руки.
– Вы ничего не чувствуете? Аманда подвинулась ближе к Теодору.
– Похолодало, – сказала она. – И пахнет как-то странно.
– Это работа демона, – спокойно объяснил отец Антоний. – Он нервничает, чувствует, что ему недолго тут останься, и изворачивается. Мистер Дэвин, вы должны быть сильны духом. Вы должны хотеть, чтобы бес покинул вас. Я могу сделать это в одиночку. Понятно? Лукас скривился, словно откусил лимон.
– Ясно, ваше преподобие. Целиком и полностью понятно.
Святой отец либо не заметил его сарказма, либо предпочел его игнорировать.
– Тогда начнем с «Отче наш».
Все хором принялись читать молитву, все, за исключением Лукаса, и чем громче они молились, тем громче завывал ветер. Под конец они почти кричали. Угли в камине вспыхнули и рассыпались искрами, огонь угасал. К тому времени, когда они повторили молитву шесть раз, комната погрузилась в темноту, которую были не в силах прогнать одинокая керосиновая лампа на столе и полдюжины свечей в развешанных по стенам канделябрах.
– Итак, я начинаю, – провозгласил отец Антоний. – Поднимите голову, сын мой.
Лукас послушался. В слабом неровном свете его щеки казались еще более худыми, под глазами залегли тени. Джулия вздохнула:
– Господи, он выглядит как демон.
– Чепуха, – прошептал в ответ Теодор. Священник начал говорить, медленно и звучно.
– Exorcizo te, omnis spiritus imniunde, in nomine Dei Patris omnipotentis[7]. – произнес он по-латыни и, окунув большой палец в святую воду, перекрестил лоб Лукаса. – Et in nomine Jesu Christi[8].
