Томас Шерри - Ночные откровения
От последнего удара дядя рухнул, а у ридикюля оторвались ручки. Тяжелый диск грохнулся об пол, оставив на месте падения вмятину, и откатился в сторону.
Глаза застилала красная пелена. Элиссанда задыхалась, не в силах набрать в легкие достаточно воздуха.
За спиной бахнула, отворяясь, дверь, и внутрь рванулся дюжий незнакомец с лохматой черной шевелюрой и закрученными усами.
Кто этот субъект? Нанятый дядей головорез? Нет, постой… Это же кучер наемного экипажа, который их сюда привез.
— Элиссанда, Бог мой, с тобой все в порядке?
Она едва узнала голос маркиза, прежде чем тот сжал ее в медвежьих объятьях. Женщина уткнулась лицом в грубый шерстяной жилет мужа, резко отдающий лошадьми и каким-то крепким напитком.
Он здесь, как и обещал. Она не одна.
Вир отстранился и проверил дядин пульс.
— Жив-здоров. Я посторожу. Там в кэбе веревки и фонарь — как выйдешь из дома, сверни налево.
Подобрав юбки, Элиссанда выскочила на улицу, но нерешительно замерла: здесь стояло два экипажа. Однако на одном из них темнел силуэт возницы, так что она метнулась ко второму, отыскала фонарь и веревки и поспешила обратно. Проверив карманы по-прежнему бессознательного Дугласа, Вир забрал найденные колье и дерринджер[53], и крепко связал преступника по рукам и ногам.
На сей раз муж задержал Элиссанду в объятьях подольше.
— Господи, как ты меня напугала! Из-за двери было слышно только шумную возню, вопли Дугласа и твои крики. Я опасался худшего.
— Разве я кричала? — хотя, возможно, пронзительное «Никогда!» звенело не только в ее голове.
— Завтра ты будешь ужасно выглядеть, — осторожно взял Вир в ладони пострадавшее лицо. — Нужно приложить лед и как можно быстрее.
— Тетушка! — вскинулась Элиссанда. — Надо найти ее.
Наверх вела винтовая лестница. Вир подтащил Дугласа к ее подножию, чтобы за задержанным можно было наблюдать с любой ступеньки. Обыскивая пустынный дом, супруги коротко рассказали друг другу обо всех своих действиях после появления в Эксетере. Как оказалось, маркиз отправился в одну из забегаловок, где осчастливил одинокого извозчика, выкупив у него кэб и лошадь за более чем щедрую сумму. Возница был столь доволен сделкой, что даже не потребовал прибавки, когда Вир попросил у него еще и куртку.
Они обнаружили похищенную на чердаке, в каморке для прислуги, по приглушенным звукам, раздавшимся в ответ на их оклики. Лорд Вир быстро вскрыл замок. Тетя лежала на пыльном полу, связанная, с кляпом во рту — но в сознании. При виде племянницы ее глаза наполнились слезами.
Маркиз освободил пленницу: он предусмотрительно запасся карманным ножом. Элиссанда расцеловала тетю, которая тихо плакала и цеплялась за племянницу, и принялась растирать ей конечности, чтобы восстановить кровообращение.
— Вы не голодны, миссис Дуглас? Может, хотите пить? — спросил Вир, уже избавившийся от черного парика и накладных усов, которые поначалу напугали Рейчел.
Женщина покачала головой, явно смущаясь. Маркиз сразу понял.
— Спущусь, посмотрю, как там дядя.
Элиссанда помогла тете с ночной вазой. После того, как женщина облегчилась, племянница заколола ей растрепанные волосы, поправила одежду и обула ботинки. Затем они потихоньку выбрались из каморки и стали спускаться по лестнице. Подставив тете плечо, Элисанда поддерживала недужную за талию.
Не успели они преодолеть один пролет, как подоспел маркиз.
— Позвольте? — передав жене фонарь, он подхватил тетушку на руки и подождал, пока Элиссанда пройдет по ступенькам вперед, освещая путь.
Маркиза вгляделась в своего супруга. В приливе радости от успешного спасения Рейчел она и забыла, что потеряла этого потрясающего, полного загадок мужчину. Вернее, он никогда не принадлежал ей.
Невозможно иметь все желаемое. На сегодня достаточно получить обратно тетю.
* * *
Достигнув первого этажа, Элиссанда оглянулась на мужа и тетю — во время спуска она это делала почти на каждом шагу. Так что именно маркиз заметил неизбежное.
— Леди Вир, боюсь, ваш дядя пришел в себя.
Женщина у него на руках вздрогнула. Элиссанда успокаивающим жестом положила руку на тетино плечо. Радость от того, что Рейчел цела и невредима, сникла: злодей все еще жив, и снова может преследовать и мучить.
В мигающем свете фонаря залитое кровью лицо мужчины сохраняло зловеще надменное выражение, а во взгляде сквозил холод.
— Куда мне идти, дорогая? — у подножия лестницы спросил маркиз.
Тон Вира подсказывал жене, что теперь она дает указания. Элиссанда понимающе сжала его локоть.
— Отправляйтесь в полицейский участок и приведите главного инспектора и стольких констеблей, скольких сможете убедить пойти с вами. Я останусь тут и присмотрю… за всем.
— Уже бегу, миледи.
— Тетя тоже пойдет с вами. Она и так слишком долго находилась в незнакомом доме.
— Разумеется, — маркиз осторожно поставил тетушку на пол. — Мы сейчас выйдем во-о-н в ту дверь, миссис Дуглас.
— Я столько вынес, чтобы разыскать и повидать своих родных, а ты радостно передашь меня в руки полиции? — спросил дядя, как-то невнятно выговаривая слова. Элиссанда надеялась, что серьезно повредила мучителю челюсть. Но это не уменьшило источаемой им ядовитой злобности, поражающей медленно, но верно.
— Именно так, — ликуя, подтвердила она.
— Все эти годы я заменял тебе отца, и вот благодарность…
Элиссанда улыбнулась — впервые за «все эти годы» улыбнулась в присутствии дяди по собственной воле.
— Вы получите столько благодарности, сколько заслуживаете.
— Значит, никакой жалости? — горящий ледяной ненавистью взгляд был бы страшен, если бы мужчина не был стянут веревками туже, чем мошна Эбенезера Скруджа. — И когда меня будут вешать, ты тоже придешь полюбоваться?
— Нет, — отрезала племянница. — Не имею ни малейшего желания еще хоть раз вас видеть. Пожалуйста, поторопитесь, — повернулась она к маркизу.
— Иду, — отозвался Вир, предлагая руку тетушке. — Миссис Дуглас?
Та бросила быстрый, оценивающий взгляд на мужа и положила ладонь на локоть маркиза.
— Вижу, Рейчел, брачные обеты для тебя теперь не больше, чем пустые слова, — выплюнул Дуглас. — Хотя они и раньше ничего не значили, правда?
Тетя заколебалась. Элиссанда решила, что пора покончить с ложью.
— Не слушайте его, дорогая. Мне известно, что этот негодяй женился на вас под чужим именем — и у него нет никакого права укорять вас святостью супружеских клятв.
— Откуда… Как ты узнала? — уставилась женщина на племянницу.
