Саманта Джеймс - Исполнение желаний
Дамиан так глубоко задумался, что вздрогнул от неожиданности, когда Хизер прикоснулась к его руке.
– О чем ты задумался? – прошептала девушка.
– Да, собственно, ни о чем.
Глаза ее вопрошающе смотрели на него.
– Дамиан, ответь мне… и так слишком много лжи…
– Хизер… – Он не знал, как начать. В душе царила полная сумятица. Ему хотелось прикоснуться к ней, но он не решался, охваченный какой-то странной робостью. – Понимаешь, мне вообще не следовало появляться в Локхейвене. Не надо было втягивать тебя в это дело.
Она молчала, пристально вглядываясь в его лицо, отыскивая что-то видимое только ей.
– Ты чего-то недоговариваешь, Дамиан. Скажи, ведь ты думаешь, что это он? Ты думаешь, что мой отец…
Молчание означало признание ее правоты. Хизер вдруг стало холодно.
– Но почему? Почему он хочет застрелить меня… собственную дочь?
– Хизер, это всего лишь догадка. Я не уверен, что прав.
У нее затряслись губы.
– Ты сам знаешь, что это так. Я… тоже чувствую это… – Она вцепилась в его рукав. – Но я… я не знаю почему. Должна же быть причина…
И она замолчала, не в силах продолжать.
– Причина есть, Хизер, – спокойно сказал Дамиан. – Деньги. – Когда она озадаченно нахмурилась, он пояснил:
– Майлз как-то сказал мне, что Локхейвен был передан в твое полное владение.
– Да, это так, – она не сводила с него широко распахнутых глаз.
– А что, если Джеймс Эллиот узнал об этом? Ведь поместье приносит неплохой доход… Понимаешь, как твой отец, он является наследником твоего имущества.
Хизер побелела. Здоровая рука взметнулась вверх, словно девушка пыталась отодвинуть от себя что-то страшное. Дамиан поймал ее руку и прижал к груди.
– Послушай меня, Хизер. – Он требовательно повернул ее лицо к себе. – Здесь тебе находиться опасно. Я хочу, чтобы ты переехала ко мне.
Хизер согласно кивнула, не имея сил спорить.
Несколько часов спустя, она лежала в комнате для гостей на третьем этаже особняка Дамиана. Она старалась заснуть, но глухая тишина, стоявшая вокруг, возбуждала и без того расстроенные нервы. Она лежала с открытыми глазами, вслушиваясь в тишину ночи, накрывшую Лондон темным покрывалом. Сердце то гулко стучало в груди, то неожиданно замирало. Сколько всего произошло за эти несколько дней…
Услышав шаги за дверью, Хизер испуганно села. Дверь открылась. На ковер упал свет зажженной свечи.
– Дамиан? – вопросительно проговорила она. Он вошел и остановился около постели.
– Почему ты не спишь?
В ответ, она, молча пожала плечами.
– Как ты себя чувствуешь? – Дамиан сел на край постели. Кровать заскрипела под тяжестью его тела.
– Хорошо, – опустив глаза, прошептала Хизер.
– Рука болит?
– Немного.
Неловкая тишина заполнила спальню. Казалось, никто из них не знал, как продолжить разговор. Молчание нарушила Хизер.
– Я получила сегодня письмо от Бриджит, – тихо сказала она.
– Как она?
– Неплохо. Начала снова работать в имении. – Впервые за этот день на губах Хизер появилось некое подобие улыбки. – Она опять беременна.
– Похоже, они с Робертом не теряли времени даром? – бодро откликнулся Дамиан.
– Я тоже об этом подумала. Я так рада за них. Молюсь о благополучном исходе.
Снова тишина. Теперь Хизер жалела, что рассказала про письмо Бриджит. Это напомнило о том, что она тоже ждет ребенка. Рука Дамиана лежала на одеяле, совсем близко от ее пальцев, но не касалась их. Наконец его ладонь легла на ее руку.
– Хизер, почему ты не хочешь выйти за меня замуж?
Голос его был исполнен страдания, и она едва не сдалась. Как объяснить ему, что теперь она не могла поверить в его искренность. Любовь или долг – что движет им? Она не знала. Кроме того, появилась еще одна причина.
– Если я стану твоей женой, отец не сможет претендовать на наследство? Локхейвен не перейдет к нему в случае моей смерти?
Он явно колебался, прежде чем ответить.
– Локхейвен перешел бы к твоему мужу. Но если ты считаешь, что я из-за этого хочу жениться на тебе, то глубоко заблуждаешься. Мне не нужны деньги.
Под его обжигающим взглядом она не опустила глаз.
– Я… так не думала.
Дамиан тяжело вздохнул. Хизер опустила голову, и ее лицо закрыла густая масса черных волос. Он перестал перебирать ее пальцы.
– Неужели стать моей женой такая уж тяжелая доля?
Хизер вздрогнула. Ей хотелось крикнуть, что это самое большое счастье… если бы только он любил ее так, как она его любит. Безумно. Страстно. Навеки. На меньшее она не согласна.
Не поднимая глаз, она покачала головой. Слезы душили ее, но она сдерживалась, боясь, что если разрыдается, то не сможет остановиться.
Дамиан сплел ее пальцы со своими и осторожно положил их соединенные руки ей на живот. Этот жест своей искренностью и простотой тронул ее. Но она все равно боялась ошибиться…
– Хизер, я был бы тебе хорошим мужем. Поверь. И отец из меня получился бы неплохой. Я уже люблю этого малыша. И буду любить всех остальных, которые у нас появятся.
«А меня? Меня, ты будешь любить?» В груди вновь засаднило. Она не хотела спокойного уважения, которое многие мужья испытывают к своим женам, потому что те являются матерями их детей. Этого ей мало… И всегда будет мало. Она хотела, чтобы он любил ее ради нее самой… Хизер медленно подняла голову. Серебристый лунный луч пробился сквозь неплотно задернутые шторы и осветил мужественное лицо Дамиана. Она умирала от желания протянуть руку и коснуться его щеки, провести пальцами по твердой линии подбородка, по таящим улыбку губам…
– Дамиан… я не знаю, – запинаясь, сказала Хизер, – Мне нужно время. Время подумать…
Он отнял свою руку и быстро встал. Короткий поклон, пожелание спокойной ночи, и он вышел из комнаты.
Он не захотел остаться, и она не попросила об этом, как будто они стали чужими друг другу. Хизер смотрела на закрытую дверь и вдруг поняла, что сейчас глубоко ранила его. Нет, это невозможно. Он предложил ей лишь свое имя… Но не сердце. Зарывшись лицом в подушку, Хизер дала, наконец, волю слезам.
На следующий день она почти не видела Дамиана. Горничная, помогая ей принимать ванну, передала просьбу своего хозяина не выходить сегодня из дома.
Хизер не собиралась спорить. Плечо у нее болело, она была расстроена и нервничала больше обыкновенного. Всякий раз, когда она начинала думать, что была на волосок от смерти, ее охватывал ледяной озноб. Мучило тревожное чувство ожидания чего-то, что неминуемо должно произойти. Что именно, она не знала, но и избавиться от этого ощущения не могла.
После полудня Хизер услышала, как хлопнула входная дверь. Она стояла наверху парадной лестницы и видела, как в дом вошел Дамиан. Не здороваясь, он поманил ее за собой. Она спустилась вниз и молча, последовала за ним в кабинет.
